Янка Мавр - Амок

Высшей властью считается «ее величество Вильгельмина [10], королева голландская», которая живет за семнадцать тысяч километров от Явы и ни разу не видела «своего народа». Вместо нее правит наместник, генерал-губернатор, этот поистине царь и бог острова Ява.

Дальше идет соответствующий аппарат с тысячами голландских чиновников, но без какого бы то ни было участия сорокамиллионного населения.

Правда, в 1918 году наконец и «народу» дали голос: создали народный совет, куда входит человек тридцать. Половина из них – европейцы. Одна часть совета назначается генерал-губернатором, а другая избирается на местах опять-таки теми же власть имущими. Не удивительно, что в народный совет не может попасть ни один представитель народа. Но даже и такой совет имеет всего лишь совещательный голос при генерал-губернаторе.

Пока Тугай странствовал по Батавии, его господин направился в Вельтевредэн, в государственные учреждения. Автомобиль быстро примчал его на огромную Королевскую площадь, вокруг которой белеют в садах небольшие, но красивые здания. Каждый голландский чиновник мечтает поселиться здесь. Есть среди них и такие, что не жалеют отдавать половину своего заработка, лишь бы жить в господском квартале.

Лучшее строение здесь, конечно, ослепительно белый, с мраморными колоннами дворец генерал-губернатора. Рядом – помещение для охранников и будки для сторожей. Однако генерал-губернатор бывает тут редко: он предпочитает жить выше, в более здоровой местности, в Бейтензорге, километрах в сорока от Батавии.

Недалеко от дворца высится большой дом государственных учреждений. Перед ним и остановился автомобиль ван Дэкера.

С важным видом вошел ван Дэкер в дом и справился о начальнике земельного департамента. Перед столь важным господином засуетились слуги, и минуту спустя ван Дэкер входил в кабинет, где за столом потел от жары круглый лысый человек.

– Ван Дэкер, агент фирмы ван Бром и К° в Амстердаме, – представился гость и приветливо, но с достоинством поклонился.

– Пожалуйста! Прошу садиться, – ответил начальник. – Чем могу служить?

– Видите ли, – начал ван Дэкер, протягивая свои документы, – наша фирма намерена основать на Яве кофейные плантации, и мне поручено подыскать для этого соответствующую землю.

– Это будет нелегко, – задумчиво покачал начальник круглой головой. – Все, что можно, уже занято, главным образом под сахарные плантации. Население плотное, земли мало, и с каждым годом становится все труднее достать ее.

– Я понимаю, – согласился ван Дэкер, – все это мы учитываем, но у нас есть и свои доводы. Как вам известно, в последние годы все капиталы направлялись в сахарную промышленность, кофейная же сокращалась. Мы предвидим кризис на сбыт сахара и рост спроса на кофе. Условия для этого весьма благоприятные. Если поставить дело научно, мы сможем давать кофе лучший, чем бразильский. Для этого фирма готова вложить достаточно средств и не видит препятствий в том, чтобы основать предприятия в каком-нибудь глухом уголке, например в Бантаме, или в Суракарте, или Джоджакарте [11].

– При таких условиях дело несколько облегчается. В Бантаме или в Преангере землю можно найти. Но в Суракарте или Джоджакарте все зависит от местных султанов.

– И это мы знаем. Вы только дайте рекомендации к тамошним резидентам, а обстановку я выясню на месте. Разумеется, прежде всего необходимо ваше принципиальное согласие.

– Мы не против такого культурного мероприятия, – не очень определенно произнес начальник. – Но все же думаю, что дело обстоит не столь просто, как вам кажется.

– Наоборот! – подхватил ван Дэкер. – Фирме достаточно ясна вся сложность положения. Это видно хотя бы из того, что фирма выделила не менее десяти процентов с капитала на устранение возможных трудностей… Разумеется, один я ничего не сделаю… Нам необходима помощь авторитетных лиц…

В глазах начальника блеснула искорка. Сразу став внимательнее и покладистее, он выразительно посмотрел на Дэкера и сказал:

– Я вижу, ваше предприятие придумано трезво и находится в умных практических руках. Очевидно, у вас хорошо знают препятствия, которые могут возникнуть. Легко ли уговорить население, чтобы оно уступило фирме свои наделы? Представляете, какой для этого потребуется аппарат?

– И не говорите! – рассмеялся ван Дэкер и коснулся руки начальника. – Разве мы дети? Разве мы не знаем реальных условий и обстоятельств? Мне только надо будет объехать и осмотреть подходящие места, а потом придется обратиться к более авторитетному человеку. Не осмеливаюсь беспокоить вас, но если бы вы согласились оказать помощь в этом культурном деле, мы были бы очень благодарны.

– Что ж, – согласился начальник, – придется похлопотать. Этого требуют и интересы страны и интересы всего нашего отечества.

Через несколько минут ван Дэкеру вручили бумагу, в которой всем представителям местной власти предлагалось оказывать ему помощь во время объезда и осмотра земель под будущие плантации.

Ван Дэкер и начальник департамента ван Гук успели уже подружиться так, словно были старыми знакомыми. Попивая ананасовую воду со льдом, они беседовали о посторонних вещах и, видимо, нравились друг другу.

– Когда вы думаете ехать? – спросил ван Гук.

– Когда удастся, хотя бы сегодня.

– Сегодня у генерал-губернатора официальный бал. Три дня назад он приехал с Бейтэнзорга. Если хотите, я могу получить для вас приглашение.

Вначале ван Дэкер отказался, но, поразмыслив, согласился.

– В таком случае, – сказал ван Гук, провожая гостя до дверей, – приезжайте ко мне в восемь часов, и мы отправимся вместе.

На крыльце ван Дэкер встретился с Пипом. Они поздоровались, как добрые знакомые, и ван Дэкер спросил:

– Ну, как ваши охотничьи дела, мингер Пип?

– Нужно получить разрешение на путешествие по стране.

– Нравится вам здесь?

– Пока ничего интересного: дома, улицы, трамваи, автомобили, – все как у нас. Даже жулики на рынке такие же. Только змеями торгуют, как колбасой. Видимо, настоящая природа подальше.

– Разумеется. Желаю успеха!

В половине девятого ван Дэкер с ван Гуком, его толстой женой и длинноногой дочкой подъехал к генерал-губернаторскому дворцу.

В ночной темноте дворец сиял яркими праздничными огнями. Десятки автомобилей и конных упряжек скопилось возле подъезда, а вокруг собралась толпа зрителей, отделенная от дворца шеренгой полицейских.

По обеим сторонам мраморных лестниц, покрытых коврами, стояли темнокожие лакеи в блестящей парадной одежде, но… босые. В пышных залах шумело не менее шестисот гостей. Ожидали выхода генерал-губернатора.