Янка Мавр - Амок

Час прошел, а положение все не менялось.

– Что же нам делать, Нонг? – уже далеко не весело крикнул Пип. – Скоро он загоняет меня до смерти.

Немного подумав, Нонг ответил:

– Вот что, туан: я перебегу к соседнему дереву и отвлеку бадака на себя. Потом еще дальше. И тогда вы бежите за винтовкой.

– Молодчина, Нонг! – воскликнул Пип. – Это единственный выход!

Нонг выбрал подходящее дерево шагах в двадцати, улучил момент и, выскочив так, чтобы носорог смог заметить его, помчался. Получилось так, как он и предполагал: носорог – за ним! Немного передохнув, Нонг перебежал к третьему дереву.

А Пип в это время бросился за винтовкой, схватил ее и, прячась за деревьями, подкрался поближе к зверю. Очень тщательно целился он на этот раз и всадил пулю точно под лопатку. Носорог зашатался, опустился на передние колени. Вторая пуля окончательно свалила его.

– Ну и задал же он нам страху! – ликовал Пип. – Нужно хотя бы выломать этот рог на память.

Хотя и очень усталыми вернулись охотники в лагерь, но Пип чувствовал себя героем. Сколько приключений пережил он за этот день! Таких не найдешь ни в одной книжке!

Весь следующий день они обрабатывали свою добычу и ждали возвращения Хаона.

А проводник все бродил по лесу, выискивая по известным ему приметам логово тигра. Встречал Хаон и змей и обезьян, но не обращал на них внимания. Обойдя несколько знакомых мест, он так и не нашел следов тигра.

Хаон отправился в дальнее, но верное место: к глубокому оврагу, поросшему густым кустарником. Из оврага вытекал светлый холодный родничок. На водопой сюда приходили разные звери, а раз так, то должен был быть и тигр. В прошлый свой приход сюда Хаон видел его следы. Нашел их и теперь.

Удовлетворенный, отправился он назад, но по дороге его застигла ночь, и пришлось переночевать в лесу. Для Хаона это было обычным делом. Не нашлось удобного уголка между камней, где можно было бы развести огонь – не беда, взобрался на дерево, устроил из ветвей подобие гнезда да и проспал до утра в соседстве с обезьянами. А утром уже был в лагере. – Вот что мы сделали за это время! – с гордостью сказал Пип, показывая Хаону свои трофеи. – А у тебя как дела?

– Нашел, – ответил проводник. – Правда, далековато. Надо сейчас же отправляться в путь.

Через полчаса экспедиция покинула лагерь. Двенадцать с небольшим километров до оврага оказались трудными: опять встречались чащи, лианы, опять нужно было прорубаться сквозь них.

Время от времени попадались каменистые безлесые возвышенности, с которых впереди открывались горы. То лесистые, то с лысинами, они тянулись на юг, постепенно поднимаясь, и наконец пропадали в синей мгле.

Над одной из таких гор вился как будто дымок.

– Что там? – спросил Пип.

– Вулкан, – ответил Хаон.

– Действующий?

– Немного дымится. Он всегда такой.

Другая вершина имела вид какой-то башни или церкви. Пип вслух отметил это и Хаон подтвердил:

– Церковь и есть. Церковь бадувисов. Вон там, на склонах гор, разбросаны их поселки.

Пип задумался: так вот где она, эта горсточка древнего народа, укрывшегося от цивилизации ради того, чтобы сохранить свой первобытный уклад!

– Разве они никогда не входят в сношения с нашими людьми? – спросил он.

– Почти никогда. Их обычаи запрещают это. Тот, кто нарушит обычай, должен бежать от них, иначе – смерть. Так решила их власть.

– А кто она, эта власть?

– Верховный жрец Гиранг-Ту-Ун. Его никто не может видеть, кроме сорока помощников. Этот счет – сорок – всегда остается одинаковым. На место умершего избирают другого. Никто даже не знает, где живет Гиранг-Ту-Ун [17].

– Тебе случалось бывать у них?

– Был два раза. Там у меня знакомый есть, однажды и он приходил к нам.

– А можно ли нам навестить их? Не убивают ли они чужестранцев?

– Нет, без причины не нападают. Особенно если с ними обходиться ласково. Но вообще на чужестранцев смотрят косо…

Все это так заинтересовало Пипа, что он даже забыл о тиграх и решил обязательно навестить бадувисов.

– Неужели наши власти никогда не пытались подчинить их себе? – спросил Пип напоследок.

– Попытались. Даже наложили на них налог. Но что с них возьмешь? Добровольно никто не понесет, тем более что у них нет ничего ценного. Посылали солдат – бесполезно: жители убегают. Там же держать солдат нет смысла: придется доставлять им все необходимое для жизни сквозь джунгли, болота и горы, а обойдется это дороже любых налогов, которые можно было бы собрать…

… Только к вечеру добрались охотники до цели. Чтобы не вспугнуть зверя, устроили привал в полукилометре от оврага. Все были очень утомлены переходом, и потому охоту отложили до следующего утра.

Утром провели разведку, обсудили план.

– Матьян хитрый и опасный зверь, – говорил Хаон, – нужно много терпения, времени и осторожности, чтобы подстеречь его. Особенно важно, чтобы ветер не дул с нашей стороны, иначе почует опасность и уйдет. Мы устроим настил вон на том дереве и засядем на ночь. Тигр выходит через два-три часа после захода солнца, а если нет, то часа за два-три до восхода.

Рядом с выходом из оврага стояло широкое, с густой кроной дерево, очень удобное для устройства засады. Недалеко от него спускалась вниз каменистая ложбинка, по которой бежал ручеек. Тигр должен был обязательно пересечь ее. Дальше ложбинка расширялась и переходила в низину, заросшую тростником.

Охотники засветло построили на дереве помост, похожий на большое гнездо аиста, вырубили сучья, мешавшие видеть ложбинку.

– А что, если он почует человека и не пойдет? – спросил Нонг.

– Сейчас он спит далеко в чаще и ничего не слышит. Следов наших пока не видал. Все зависит от ветра, – успокоил проводник.

После захода солнца Пип, Хаон и Нонг разместились на помосте. Туземцы-носильщики и мул остались на привале.

Пипа охватило праздничное настроение. Ведь он сидел с настоящими дикарями в настоящем тропическом лесу и подстерегал настоящего тигра! Вот она – сбывшаяся мечта!

Потянулись долгие минуты, часы… Запорхали, зашуршали в воздухе крыльями, запищали всякие ночные создания. Вот и какое-то большое животное затопало в темноте…

Но все внимание охотников было направлено на ложбинку, чуть различимую в ночи: нельзя пропустить тот короткий момент, когда зверь пройдет по ней. Натруженному, утомленному глазу все время казалось, будто зверь уже крадется.

Прошло два часа, три. Хаон встревоженно заерзал.

– Неудача! – сердито прошептал он. – Кажется, ветерок дует нам в спину!

Ветер был такой слабый, что только Хаон и смог почувствовать его. Проводник помолчал, прислушиваясь, и опять зашептал на ухо Пипу:

– Придется дожидаться второй половины ночи. Хотя надежды мало. Пока что мы можем немного поспать.