Янка Мавр - Амок

– Стой! – крикнул Гуран, вскидывая винтовку.

– Не стреляйте! Свой! – послышалось из кустов, и на дорогу выскочил запыхавшийся туземец. – Дальше ехать нельзя, там солдаты!

– Где? Далеко?

– Возле выхода из ущелья. Я торопился, бежал всю ночь по горным тропинкам, чтобы предупредить вас!

– Откуда ты знал, что мы тут?

– Как же нам не знать своих защитников? Я проеду вас безопасной дорогой. Идем!

И через несколько минут партизаны, один за другим, пропали в чаще.

Когда в ущелье заглянули первые лучи утреннего солнца, лошади мирно щипали траву, а немного дальше к ним с большой осторожностью подбирались солдаты, вооруженные винтовками и пулеметом.

Гудит Бантам… Будто волны перекатываются по нему от края до края. Слышатся пылкие выступления во всех мечетях: муллы в белых чалмах и в белой одежде призывают правоверных на «святую войну». Иправоверные, облачившись в белые рубашки, вооружаются дедовскими кремневыми ружьями, крисами, пиками и собираются в «святые отряды». Мечется на вороном коне смуглый Селим, тоже в белой чалме и в белом халате, с саблей на поясе, и так же зовет народ от имени аллаха на решающую борьбу с чужестранцами, на битву за веру святую, за независимость Явы, за возрождение прежнего Яванского государства. Слушает народ страстные эти призывы, и зажигаются сердца людей, горят глаза, сжимаются кулаки.

А сознательные рабочие только усмехаются в ответ на «святые» речи. Мало таких рабочих, очень мало, и они тонут в море темного народа. Да и не время спорить сейчас. Пока цель одна для всех: сбросить власть чужестранцев!

Правительственные войска находятся в Бантаме в том же положении, в каком был отряд Гурана в районе Батавии. Они прячутся, бегут и думают лишь о спасении. Не одна сотня солдат перешла на сторону народа, а полицейские делают это еще охотнее.

Только три острова сохранились еще среди этого грозного моря: город Бантам, Тэнанг и Лабуан. Жители из них разбежались, но солдаты остались и отбили несколько атак повстанцев. Все это началось тогда, когда Пуан со своим отрядом доставил на место только часть оружия.

Узнав о восстании сначала в Батавии, а потом в Бантаме, Пуан заметался, как раненый зверь.

– Безобразие! Хоть бы недели две подождали! А теперь что же делать?

Он отправил посланцев к Салулу и Гейсу, а сам, захватив оружие, бросился в Тэнанг.

Это заняло несколько дней, и, когда подошли к Тэнангу, с другой стороны к нему уже приблизился отряд правительственных войск численностью в пятьсот человек.

Ни за что не следовало впускать их в город! У Пуана было около четырехсот человек, но половине из них пришлось блокировать гарнизон Тэнанга, чтобы он не ударил повстанцам в спину. И Пуан выступил против вновь прибывших лишь с половиной своих бойцов. Он захватил с собой тысячу запасных винтовок, надеясь вооружить ими жителей. Сотня добровольцев набралась быстро, а для дальнейшего пополнения требовалось время.

Противники встретились в десяти километрах от Тэнанга. Залегли. Началась перестрелка. Голландский командир хотел было поднять свой отряд в атаку, но солдаты-туземцы не очень стремились к этому, тем более что со стороны инсургентов часто строчил пулемет.

Часа через два на помощь Пуану примчался «белый» отряд в сотню человек. Солдатам чужеземцев пришлось отстреливаться на два фронта. Пуан решил воспользоваться этим и тотчас перейти в атаку, но тут загремели выстрелы с третьей стороны, а значит, на подмогу подоспел и еще какой-то отряд!

Дружно бросились на врага инсургенты. С криками «алла» поднялись и повстанцы в белых рубашках. Сзади тоже послышались крики. Подневольные правительственные солдаты поспешили поднять руки, и только нескольким десяткам из них удалось бежать с поля боя.

Когда все собрались, оказалось, что третьим отрядом командуют Гуран и Нонг. Пуан не сразу узнал Нонга, настолько успел тот возмужать за недолгое время их разлуки.

– Откуда ты? Каким образом тут? – удивленно спросил он.

Юноша рассказал о своих приключениях, а Гуран подробно информировал товарищей о восстании в Батавии, о их путешествии, о засаде в ущелье.

– После этого мы шли только ночью, – продолжал он. – По дороге нагнали «белый» отряд и держались за ним, пока не пришлось принять участие в драке.

Селим перед этим дрался за город Бантам, но со слабо вооруженными силами успеха добиться не смог. Вот и пришлось ему направиться к Пуану за оружием. Л тут и с Нонгом встретился и помог овладеть Тэнангом.

– Нужно ли и дальше сторожить оружие, если наступило такое горячее время? – спросил Салул у Гейса, после того как прибыл посланец из Суракарты. – Боюсь, чтобы из-за этого мы не упустили более важное.

– Я думаю, что оружие и является самым важным. Наша задача – сохранить его.

– Все равно придется уничтожить, если они явятся опять.

– Нам выгоднее уничтожить оружие на глазах у врага. Пускай думают, что мы не смогли воспользоваться им.

Прошло три дня, но враг не появлялся.

– Если так, Пуан успеет прийти второй раз, – высказал надежду Салул.

Но вместо отряда Пуана прибыли посланцы и сообщили о восстании.

Можно себе представить, какое впечатление произвело это на товарищей.

– Что же, начнем уничтожать оружие? – угрюмо спросил Салул.

– Не знаю, – задумчиво ответил Гейс. – По-моему, лучше рискнуть: замуруем пещеру так, чтобы никто не смог ее найти, да и оставим. Как твое мнение?

– Согласен, – кивнул головой Салул. – Если уж нам не удалось использовать оружие, так они и подавно не смогут сделать это. А дальше посмотрим…

Двадцать человек дружно и быстро выполнили задачу, и вскоре от входа в пещеру не осталось следа. Даже кусты насадили на этом месте.

… Какой долгой казалась им дорога! Шли, как по горячим камням.

Что теперь делается там? Каждая минута имеет огромное значение. А им еще шагать и день, и другой, и третий…

Жители Бантама еще никогда не видели таких войск, какие теперь вступали в их страну. По всем узким дорожкам на километры растянулись, точно змеи, колонны пехоты. Среди них проносились отряды кавалерии. Громыхали колесами пушки. Рычали невиданные чудовища – бронеавтомобили. И, наконец, в воздухе летели железные птицы…

Вел эту армию «сам» генерал-губернатор. Он торжественно оповестил, что становится во главе своих верных войск, на девяносто процентов состоящих из таких же, как повстанцы, туземцев, только набранных в других местах.