Икста Мюррей - Королева нефритов

— Не надо, не надо, Иоланда! — умолял Мануэль.

— Вперед! — крикнул Эрик.

Обхватив отца за плечи, мы дружно потащили его в воду — подальше от хищницы. Стоявшая с поднятым вверх клинком Иоланда, казалось, не знала, на что решиться.

Кошка двинулась в сторону деревьев, и тут мы увидели, что она страшно худая. Отразившись от золотистого меха, солнечный луч скользнул между деревьев и исчез из виду.

Прошла секунда; мы все уже стояли в воде. Никто не сказал ни слова. Прошла секунда, потом еще одна.

И тут за деревьями отчетливо прозвучал выстрел, затем второй. Ветви задрожали, и снова стало тихо.

Я дернулась.

— Что это было?

— Может, какой-нибудь охотник? — сказал Эрик. Подхватив отца под мышки, он неуклюже волочил его по воде.

— Идемте! — сказала Иоланда.

— Эрик! — позвал Мануэль.

— Что?

— У меня такое ощущение, будто меня совращает горилла…

— Простите. — Эрик убрал руки, но по-прежнему не спускал с Мануэля глаз.

— Что это было? — снова спросила я. — Ее кто-то застрелил?

— Кажется, я слышал, как она бежала по лесу, — нерешительно проговорил отец.

Но конечно, никто из нас не знал ничего наверняка. Не то вброд, не то вплавь мы перебрались через поток, подталкивая друг друга. Добравшийся до берега первым Эрик втащил меня наверх, подхватив под мышки; Иоланду он втянул, ухватившись за лямки ее рюкзака.

Нагнувшись, я схватила Мануэля и помогла ему выбраться на твердую почву.

После этого мы окинули взглядом деревья и воду — везде снова было тихо и спокойно. Никаких признаков ягуара, не считая следов когтей и отпечатков лап. Не было и признаков человека.

— Нам надо пройти еще четыре мили, — сказала Иоланда и оглянулась на моего отца: — Вы как, сможете?

— Разумеется. Это не вопрос. — Мануэль выглядел очень бледным и мрачным.

— Ну хорошо, — кивнула Иоланда. Вид у нее был встревоженный, и все же она не стала пенять на то, что из-за переполнявшего его страха Мануэль только что поставил под угрозу собственную жизнь, а возможно, и жизни остальных.

Мы с Эриком поднялись на ноги.

— Пойдем, когда ты будешь готов, — сказала я Мануэлю.

— Я уже готов.

И мы опять начали пробираться через джунгли. Сил у Мануэля все же оказалось не так много. Когда мы снова тронулись в путь, я пошла за ним следом и видела, как у него трясутся ноги и как он спотыкается на болотистых участках. Хотя до этого отец выдерживал вполне приличный темп, падение его подкосило, ослабив физически и лишив уверенности в себе. Он брел медленно, неуверенно, и нам приходилось приноравливаться к его темпу.

Весь оставшийся путь я не сводила с него глаз, и каждый раз, когда отец, поскользнувшись, размахивал руками, чтобы не упасть, это заставляло меня нервничать.

Так мы двигались еще три часа, прорубаясь сквозь заросли, осторожно пересекая поляны, перебираясь через болота. В конце концов мы достигли точки, очень близкой к тому месту, где Оскар Анхель Тапиа нашел стелу Флорес, где Беатрис де ла Куэва в компании с Баладжем К’уаиллом обнаружила лабиринт Обмана.

Этой точкой было отвратительное и величественное устье реки Саклук.

— Совсем не то, что мы ожидали, — сказал Эрик.

— Тьфу, черт! — сказала Иоланда.

Вода в реке поднялась гораздо выше, чем в озерце; по сравнению с ней то озеро выглядело просто игрушкой. Воды реки неслись по джунглям бешеным потоком. Нам предстояло переправиться на обвалившийся, полузатопленный противоположный берег, где росли каучуконосы — они были пониже и потоньше красных деревьев. Некоторые из деревьев чикле были повалены ураганом, но, присмотревшись, я заметила, что высоко на стволах трех оставшихся в строю копошились какие-то люди. Это были чиклерос — сборщики натурального каучука; сидя в привязанных к стволам кожаных седлах, они ловко орудовали ножами, счищая в ведерки смолу, используемую для производства жевательной резинки. Собственно, в данный момент они этого как раз не делали: оторвавшись от своего занятия, все разглядывали появившихся на другом берегу реки чудаков, которые явно собирались форсировать реку.

Один из них жестом показал нам, чтобы мы даже и не думали этого делать.

Поскольку расстояние между нами были чересчур велико, а река очень шумела, я лишь помахала в ответ. А потом взглянула на воду.

И вспомнила строки, которые де ла Куэва написала своей сестре о маленькой речке, которую пересекла, чтобы пробраться к лабиринту.

Это очень освежающий и приятный ручей, который, как я понимаю, бывает разным, но в данный момент он представляет собой чрезвычайно узкий поток кристально чистой воды, очень спокойный и тихий. Лабиринт Обмана находится у самого его устья.

Я поморщилась. Мы вчетвером стояли у того же самого берега и смотрели, как мчатся мощные потоки воды, увлекая крупные ветки. «Да, Саклук действительно „бывает разным“», — подумала я. Сюда, видимо, стекала значительная часть той влаги, что принес с собой ураган.

— Никогда не видела, чтобы высокая вода заходила так далеко, — сказала Иоланда. — Я вообще никогда не видела ничего подобного.

— Это можно как-то обойти? — спросила я.

— Не могу точно сказать, но сомневаюсь…

— Можно пройти вдоль реки и выяснить, где кончается разлив, — сказал Эрик. — Насколько далеко она тянется?

— Миль на семьдесят или даже больше, — ответила Иоланда. — На западе она сливается с рекой Сан-Педро, а дальше к востоку идет целая цепь рек и озер. Чтобы найти лучшее место для переправы, нам может понадобиться не один день. И потом, мы ведь собирались начать поиски именно отсюда. — Она сверилась с компасом. — Здесь в принципе находится устье Саклука. А место, где Тапиа нашел стелу, прямо на той стороне реки.

— Тогда надо идти вперед, — сказал Мануэль. — Моя Хуана где-то там, и я хочу найти ее как можно скорее.

— Согласна, — сказала я.

— Здесь очень глубоко, — сказал Эрик. — Вы справитесь, Мануэль?

— Это… всего лишь вода.

— Всего лишь вода, — повторила я. — Папа, я хочу, чтобы ты держался ко мне поближе.

— А кто будет держаться поближе к тебе?

— Я, — сказал Эрик.

— Не беспокойся обо мне, — сказала я. — Я достаточно сильная, чтобы переправиться через эту реку.

— Ей придется позаботиться о самой себе — точно так же, как мне или вам, — поправила Иоланда. — Такова суровая правда, Мануэль. Хотите идти — что ж, пойдем.

Вскинув рюкзаки повыше, мы цепочкой спустились с берега и двинулись к быстрине. Мутный поток с ревом мчался вперед, осыпая нас брызгами. Мы зашли довольно глубоко. Вода была холодная, течение такое сильное, что дно ускользало из-под ног. Из-за рюкзаков двигаться было особенно трудно. Черная шляпа Иоланды качалась то туда, то сюда — особенно когда она тянулась, чтобы проверить, на месте ли мачете, которое она снова приладила с внешней стороны рюкзака. Мануэль вообще еле брел. Вода еще не успела дойти ему до бедер, а он уже несколько раз споткнулся. Привязанный к рюкзаку красный платок вскоре развязался и упал в воду, течение моментально унесло его. Вода шумела так, что я ничего не слышала — хотя видела, как Иоланда, перед тем как идти дальше, обернулась и что-то крикнула. Когда я оглянулась, Эрик тоже что-то мне крикнул и выставил руки, показывая, чтобы я шла вперед. Стоя в глубокой воде, я увидела, как отец, поскользнувшись, отчаянно машет руками, чтобы удержать равновесие.