Николай Асанов - Янтарное море

Проследовали в столовую.

Стол был накрыт очень парадно. Хозяйничала за столом молодая сотрудница посольства — итальянка, обслуживали гостей две женщины, одна из Австрии, другая — англичанка. Так что этот дом, так называемая «частица Латвии», оказался всего навсего космополитическим приютом, куда из латышей допускались лишь избранные.

Присутствие дам несколько стесняло, деловых разговоров никто не заводил. Только Зариньш как бы случайно рассказал, что встречался в Лондоне с личным посланником Эйзенхауэра и обсуждал с ним ряд вопросов, связанных с освобождением Прибалтийских республик… Это мог быть и маневр, чтобы несколько возвысить себя перед представителем «национально мыслящих» латышей, а может быть, и желание выдать мечту за действительность. Слушатели молчали, возможно, не желая огорчать «господина президента» своим неверием…

По окончании ужина мужчины удалились в кабинет Зариньша, куда уже были поданы кофе и коньяк. Начиналась деловая часть вечера.

Силайс предусмотрительно пронес портфель Лидумса в кабинет еще до ужина. Теперь он торжественно передал этот портфель Лидумсу, как бы призывая всех к вниманию. Лидумс достал доклад Будриса и вручил его президенту.

Зариньш присел к столу, водрузил очки и принялся читать. Заметив, с каким, жадным любопытством следит за чтением Скуевиц, он поощрительно улыбнулся и стал передавать ему прочитанные листы один за другим. Сам Зариньш читал молча, но Скуевиц, увидав первые же данные о промышленности, о количестве колхозных и совхозных земель, об урожаях, о новых заводах и фабриках, принялся восклицать:

— Это же неимоверно! Провести такую работу в нелегальных условиях. Будрис — гениальный руководитель! Какая острота мысли!

Силайс, заметив, что президент закончил чтение, поспешил похвалиться:

— О, мы способны еще и не на такие дела! Будрис — человек, который предан нашей идее до последнего вздоха и до последней капли крови!

— Но как вы могли создать такой документ, с таким исчерпывающим знанием материала, с такой блестящей эрудицией, находясь в подполье. Ведь это же настоящий научный труд! — воскликнул Скуевиц, тоже закончивший чтение.

— Наша группа опирается на определенных людей, согласных с нами. Когда нам требуются данные, пусть и секретные, мы их получаем. И конечно, не надо думать, что все это мог сделать один Будрис! Ему принадлежит руководящая роль, но каждый из нас по его слову готов на любую жертву. И если бы мне не удалось проникнуть за «железный занавес», к вам пришел бы другой с тем же стремлением и с той же верой в своего руководителя.

— Феноменально! А еще говорят о всесилии пресловутого советского чека! — воскликнул Скуевиц.

— Сбрасывать чекистов со счета не следует. Вот почему мы вынуждены заботиться о полной конспирации. И даже здесь я прошу вас, господин президент, и вас, господин Скуевиц, скрыть в тайне мое имя и даже присутствие!

— Что вы, что вы! Мы понимаем ваше положение!

— Да, мы ценим вашу самоотверженность и ваш подвиг! — внушительно поддержал Скуевица и президент.

Да, они испытывали некоторую неловкость в присутствии этого человека, проникшего к ним по «подземной железной дороге» для того, чтобы выразить свое доверие и доверие тех, кто поручил ему это сложное и опасное путешествие. Скуевиц вдруг заговорил о том, что он уже несколько лет подбирает документы по немецким долгам, которые не были своевременно возвращены Латвии. Как ни трудна эта работа, но сейчас картина вполне ясна, и как только Латвия будет освобождена, Германии предъявят счет.

— У группы Будриса тоже есть несколько нерешенных финансовых вопросов, — напомнил Лидумс. — Будрис просил узнать, нет ли возможности получить часть находящихся за границей банковских и государственных сумм?

Зариньш только уныло вздохнул, а Скуевиц принялся длинно объяснять, как трудно с этими средствами. Англия и Америка блокировали латвийские расчеты и депозиты, получить их в настоящее время пока невозможно. Осталась лишь маленькая лазейка: проценты с этих сумм перечисляются на содержание посольских и консульских служб в странах западного мира. Но проценты эти столь мизерны, что Америка и Англия вынуждены дополнять их специальными ассигнованиями за счет секретных фондов своих разведок… Если бы не эта любезность, пришлось бы закрывать часть дипломатических представительств…

— Да, да, — с досадой подхватил Зариньш. — Вот посудите сами: в прошлом году мне удалось установить контакт с испанским правительством. Испания разрешила нам пользование своей мощнейшей радиостанцией в Кадиксе для передач на латышском языке в течение пятнадцати минут в сутки. А мы все не можем начать передачи, нечем оплачивать людей!

Он говорил все это, поглядывая на Большого Джона, словно жаловался ему. Зариньш, как видно, отлично знал, от кого зависит его будущее! Но англичане как будто не собирались утешать его. Наоборот, Большой Джон вдруг сказал:

— Не находите ли вы, ваше превосходительство, что теперь, когда вам удалось установить тесные связи с патриотической группой господина Будриса, вам следовало бы по некоторым вопросам деятельности вашего правительства консультироваться с господином Будрисом и его представителем — господином Казимиром?

Лидумс насторожился. Это было что-то новое! То ли англичане швыряли подачку Будрису и «его представителю», то ли им и на самом деле надоела эта бессмысленная и дорого стоящая игра Зариньша в политику. Лидумс неприметно взглянул на Зариньша, на Скуевица. У того и у другого было довольно кислое выражение. Меж тем остальные англичане со вниманием поглядывали на Большого Джона, так и казалось, что они вот-вот начнут покрикивать по парламентскому обычаю: «Слушайте! Слушайте!», одобряя новый поворот разговора.

Скуевиц, кажется, готов был подсказать Зариньшу ответ, но не успел. Старец, пожевав губами, милостиво согласился:

— Да, я думаю, расширение связей и поля деятельности группы господина Будриса пойдет только на пользу. Полагаю, что в ходе дальнейших совещаний мы обсудим и этот вопрос…

Лидумс чуть не присвистнул от удивления. «Вот тебе и на!»

Да эти хитрецы из разведки, должно быть, давно уже все согласовали с «президентом»! И даже Скуевица не посвятили в свои планы! Как же нужен им Будрис, если они заставили Зариньша потесниться! И как правы Силайс и Вилкс, когда утверждают, что англичане все пытаются делать за чужой счет! От себя они же ничего не предлагают! Они только «подсказывают» Зариньшу, что следует делать!

А Большой Джон с полной серьезностью продолжал свои инструкции в тоне дружеского совета:

— И конечно, следовало бы предоставить группе господина Будриса право на равное участие при составлении нового правительства Латвии, которое должно начать действия, как только возникнет война. И несомненно также, что группа господина Будриса должна участвовать не только в обсуждении кандидатур, но и в представлении таковых…