Дженни Вингфилд - Возвращение Сэмюэля Лейка

Нобл, Бэнвилл и Сван стояли как потерянные. То, что происходило на их глазах, было невыносимо.

– Нельзя его отправлять назад! – закричала Сван и ну колотить Тоя по ногам – одна из них уж точно не деревянная. – Его мерзкий папаша его убьет!

Той возразил:

– Мы не можем оставить его у себя, Сван. Это против закона. Если б мы не знали, чей он, он мог бы жить у нас, пока не объявятся родители, но рано или поздно пришлось бы его вернуть.

– Вернуть? Он что, собака? – разрыдалась Сван. – Отец с ним и обращается, как с собакой! Кончится тем, что его на цепь посадят!

Сван дубасила Тоя по ногам, Блэйд лягался и царапался что есть силы. Тою Мозесу приходилось тяжко. Нобл и Бэнвилл оттащили сестру в сторону чтобы дать Тою дорогу. Сван вырвалась и бросилась на них с кулаками.

Нобл увернулся от удара.

– Сван, так ты ему не поможешь.

Сван поняла: борьба проиграна. Она плюхнулась в пыль, заходясь в беспомощных слезах.

Той был уже во дворе, а Сэмюэль ждал в машине; мотор урчит, дверь открыта. Усадив мальчика рядом с Сэмюэлем, Той захлопнул дверь и держал, пока автомобиль не тронулся.

Чтобы Блэйд не считал, будто от него избавляются, Сэмюэль всю дорогу пытался ободрить мальчика, говорил, что вся семья его полюбила, очень полюбила, что в их доме он всегда желанный гость, но только с разрешения родителей. И обещал зайти, переговорить с его мамой и папой и все уладить.

– Иногда, если в семье что-то не так, нужно всего лишь поговорить, – объяснял он. – Может, если бы твой отец знал, как ты его боишься, ему стало бы стыдно и он показал бы, как он тебя на самом деле любит.

Блэйд нащупал в обивке сиденья крохотную дырочку и сунул в нее палец, ковыряя подкладку. Не для того, чтобы испортить, а потому что иначе нельзя.

– Ну так что? – спросил Сэмюэль. – Как по-твоему, стоит мне с ними поговорить?

Они подъезжали к изгибу дороги, откуда рукой подать до поворота к дому Белинджеров. Если уж действовать, то быстро. Блэйд сунул под обивку палец и рванул что есть силы. Обивка (ровесница машины, которая старше Блэйда) лопнула – тррах!

Сэмюэль от неожиданности надавил на тормоз – машина не остановилась, лишь замедлила ход. Блэйд обеими руками вцепился в дверную ручку и дернул. Дверца распахнулась, и Блэйд вывалился наружу. Приземлившись на мягкий ковер из клевера, он вскочил и бросился бежать, не успел Сэмюэль съехать с дороги и заглушить мотор.

Сэмюэль вышел из машины, осмотрелся, перескочил через кювет, но пробраться сквозь густой кустарник мог разве что кролик или Блэйд Белинджер.

Сэмюэль не мог бросить в лесу восьмилетнего ребенка и доехал по узкой дороге до дома Белинджеров. Казалось бы, самое правильное – сказать им, где ночевал их сын и что случилось потом. Наверняка они места себе не находят.

Во дворе собаки дрались из-за объедков, но, когда Сэмюэль вышел из машины, сразу позабыли о еде и рванулись к нему, обнажив клыки и вздыбив шерсть на загривках. Однако, как видно. Бог по-прежнему хранил Сэмюэля. Собаки расступились перед ним, как воды Красного моря перед Моисеем.

Сэмюэль подошел к крыльцу, и в дверях появилась испуганная женщина с младенцем в перевязи; другой карапуз, чуть постарше, держался за ее юбку. Женщина не вышла навстречу, не позвала в дом, просто стояла за сетчатой дверью, глядя на непрошеного гостя.

– Они кусаются, – предупредила Джеральдина Белинджер.

– Понятно, – вежливо отозвался Сэмюэль, хотя собаки явно не собирались рвать его в клочья. Он представился, объяснил, зачем он здесь, рассказал, как Блэйд прошлой ночью пришел к ним в дом, как он повез мальчика домой, а тот сбежал и теперь бродит один в лесу – вдруг заблудится?

– Думаю, вам понадобится помощь в поисках, – заключил Сэмюэль. – Наша семья с радостью…

Джеральдина поспешно отвела взгляд, будто заметив что-то в глубине двора, и скрылась в доме, точно ее и не было. Сэмюэль обернулся посмотреть, что же такого увидела Джеральдина, – перед ним стоял «чертов пасынок». Именно эти слова всплыли в голове. Слова Каллы. Точнее и не скажешь.

Рас Белинджер шел со скотного двора вразвалку, на лице усмешка. Следом семенил малыш, повторяя каждое его движение и то и дело взглядывая на отца, словно проверяя, правильно ли получается.

Сэмюэль повидал немало людей, хороших и плохих, но это был первый человек, при виде которого у него кровь застыла в жилах. И все-таки он вежливо протянул руку, как подобает священнику.

– Я Сэм Лейк, – представился он. – Мы с семьей гостим у Мозесов – мы с вами, считай, соседи.

Рас, не пожав протянутой руки, сунул за пояс большие пальцы.

– И вы лишь затем приехали, чтобы мне это сказать?

Сэмюэль опустил руку. С каждой минутой он все больше убеждался, что не стоит возвращать мальчика этим людям. Разумней обратиться к властям. Однако он уже рассказал матери мальчика правду, значит, нет смысла утаивать ее от отца.

– Нет, что вы, – ответил Сэмюэль. – Я приехал сказать, что ваш сын прячется в лесу неподалеку и я могу помочь искать.

Улыбка Белинджера стала шире и холодней.

– Что ж, ценю вашу доброту. Спасибо большое. Если мне понадобится помощь, я к вам обращусь.

Это значило: «Убирайтесь вон».

Сэмюэль так и сделал.

Тою Мозесу в тот день вообще не удалось прилечь. Как только Сэмюэль увез Блэйда, Той позвонил шерифу Миксу, а тот – шерифам соседних городов. Джек Вудард, кэмденский констебль, сказал, что, конечно же, знает Оделла, его все в городе знают и уважают.

Джек передал Оделлу, что лошадь нашлась, а Оделл позвонил Расу и спросил, когда, черт возьми, лошадь пропала и почему он, черт возьми, ничего не сказал. Эрли Микс тем временем сообщил Тою, что с Оделлом уже связались.

Первым нагрянул Рас Белинджер, словно на округ Колумбия снова обрушился торнадо. Рас выскочил из грузовика, хлопнув дверью, пронесся через двор, будто смерч. Той распутывал в палисаднике снасти, чтобы расставить в пруду, как только выдастся свободная минутка, – и заметил Раса еще издали.

Той от души сожалел, что усадил мальчика в машину и отправил обратно в дом, где даже в стенах живет страх. Но выбора не было. Как только прошел бы слух, что мальчик у Мозесов, его бы забрали.

Той отбросил леску с крючками и заступил дорогу Расу, явно вознамерившемуся потоптать махровые петунии Каллы.

– Чем вам помочь, мистер Белинджер? – Честно сказать. Той охотно помог бы ему в одном – отправиться на тот свет, но знал по опыту, что жить с таким грузом очень тяжко.

– Вы и так помогли – присвоили чужую лошадь, – огрызнулся Рас. – Хватит с меня вашей помощи.

Той мог бы многое сказать в ответ, но проговорил лишь:

– Лошадь на заднем дворе.

Он развернулся и направился к сараю. Рас перешел на рысцу, чтобы не отстать. У загона для телят они остановились. Рас навалился на ограду и уставился на лошадь, словно видел ее впервые. Лицо было такое испуганное, будто под ним рухнул забор.