Семен Курило - Библиотечка журнала «Советская милиция» 4(34), 1985

— Ну как, Гарик, часы идут?

— Наверное, стоят. Я их здесь спрятал.

— Ай, как нехорошо! — укоризненно покачал головой тот, глядя, как Стрельченко извлекает из тайника будильник. — А если бы нашел кто да устроил засаду? Так не годится. Раз он тебе не нужен, я беру себе. Слушай дальше. Магазин тут один заприметил, да участковый что-то по улице зачастил, погореть можно. А щель там такая, что ты пролезешь, и мы там. Но — в другой раз. Чем сегодня занимаешься?

— Гулять с друзьями будем. Выпьем.

— Молодцы, — оживился новый приятель. — Вино — это хорошо, оно и душу греет, и сердце веселит. Тащи их с бутылками сюда. У меня и колбаса есть, закусим. Заодно посмотрю я на твоих дружков. Да стаканы прихватите…

Колька и Петька с удовольствием восприняли предложение познакомиться с Графом.

— Ну здорово, орлы! Присаживайтесь, будьте, как дома. Как вас, кстати, величать, вот тебя? — обратился он к Клязьмину.

— Николаем.

— И всего-то, — расхохотался парень. — В нашем деле надо переходить на клички. Я был Федор, а теперь Граф. Звучит? То-то! Надо и вам подобрать. Вот ты, — указал он на Клязьмина, — будешь Пиратом, ты, Игорек, Гномом, а тебя окрестим Топор. Моего надежного кореша так звали, да погорел — червонец всучили.

Выпили, съели по кусочку колбасы.

— Добавить бы, — предложил старшой.

Ребята вывернули пустые карманы, переглянулись.

— У нас денег нет, — виновато проговорил Игорь.

— Раздобыть надо. Где до этого брали?

— Кольке родители дают, мне мать, — объяснил за всех Стрельченко.

Тот презрительно хмыкнул.

— И не стыдно у предков клянчить? Так и быть — выручу.

Они вышли из зарослей, повернули в поселок. Около буфета остановились. Граф оставил ребят на улице, сам зашел в помещение, осмотрелся и назад.

— Там два мужика. Сейчас выйдут. Ставлю задачу: мы заходим и вы, прикинувшись пьяными, устроите толкучку у стойки, отвлечете внимание буфетчицы. Остальное сделаю сам…

Ко всему привычная женщина даже дар речи потеряла, такой шум подняли расходившиеся юнцы. Но закалка взяла свое — через минуту кто бы мог подумать, что она способна опешить, принялась их отчитывать, а Федор метнулся к ящику с выручкой и ловко схватил несколько купюр.

— Чего разорались, зелень? — накинулся он на ребят. — А ну пошли на улицу, там поговорим.

Уже в переулке с ухмылкой извлек из кармана краденые деньги. Оказалось двадцать семь рублей. Подростки с восхищением смотрели на своего «учителя».

— Каково, а? То ли еще будет…

Словно гигантская серебристая птица, стремительно летел могучий ИЛ-62 на Восток. Трасса пролегала над побережьем Северного Ледовитого океана. Виктор подолгу не отрывался от иллюминатора. Далеко внизу, в густой мгле, едва вырисовывалась береговая полоса океана, на которой не виделся, а скорее угадывался крошечный поселок. И подумалось: вот он, край белого безмолвия. Там, слева по курсу вроде бы совсем близко Северный полюс…

Миновали Таймыр, Магадан, Охотское море, под крылом — Камчатка. Сколько ни видит глаз — везде высятся горы. Сделав над Петропавловском-Камчатским крутой разворот, авиалайнер пошел на посадку.

Камчатка! Сколько приходилось читать об этом далеком крае. И вот знаменитая Авачинская сопка, живой огнедышащий вулкан, над которым клубится белый пар. Слева взметнулась Корякская сопка.

Здесь удивляло все. Прямо у ограды аэропорта — высокие, припорошенные снегом кусты какого-то лозняка. А вот и каменная береза с причудливо изогнутыми стволами и ветками, с желто-белой корой. Но Александрову в общем-то некогда было любоваться. Его ждали в областном управлении внутренних дел.

Увы, первые сведения оказались мало утешительными. Сидоркин сумел каким-то образом избежать прописки.

Виктор Степанович обратился за помощью и к заместителю начальника УВД. Изложив суть дела, попросил оказать содействие в розыске и, если потребуется, в задержании подозреваемого. Тот заверил, что помощь будет максимальная, дал указание связаться с поселком Октябрьским, поставить в известность местный отдел милиции.

С хорошим настроением вышел старший оперуполномоченный из здания управления. Казалось бы, малознакомые, чужие, можно сказать, люди, но сколько душевной теплоты, доброжелательности проявили они. Да он этого Сидоркина теперь из-под земли достанет.

От областного центра дорога вьется между сопок, покрытых снегом ослепительной белизны. Представил себе пиршество красок в этих местах летом. Но и сейчас все чарует суровой красой льда и камня. Автобус выехал к берегу Охотского моря. Шоссе пролегло по узкой косе. Слева протянулась скованная холодом огромная река, а справа гремел прибой. Студеные свинцовые волны набегали на пологий берег, оставляя гигантский шлейф серебристой пены.

Сидевший рядом паренек обратил внимание на то, с каким интересом смотрел его сосед в окно, и спросил:

— Вы впервые в наших местах? — и стал охотно рассказывать: — Слева река Большая. Километров пятьдесят выше по течению она называется Быстрой. В шторм морские волны перехлестывают через косу и вливаются в Большую. Увидишь такое и впрямь поверишь, что был всемирный потоп.

Капитан слушал пассажира, а сам думал о том, как далеко он забрался. Вспомнил свой райцентр, терпкий смолистый запах соснового леса, тихую гладь Печенежского водохранилища в трепетной прозрачной дымке…

Наконец показались дома.

Вот и поселковое отделение милиции. Кроме дежурного, никого на месте не оказалось. Где-то поблизости проходило совещание. Отправился в поссовет. Может быть, здесь знают Сидоркина? Председатель Белов внимательно выслушал приезжего.

— Был тут один с Украины. Все к одинокой женщине в женихи набивался. Хотел устроиться на рыбоконсервный завод, но что-то с пропиской у него не ладилось. Не знаю, работает он или нет.

Виктор достал фото.

— Он?

— Он самый.

Хозяин кабинета позвонил в отдел кадров завода.

— Белов говорит. У вас Сидоркин трудится? Ну, да тот, что за заведующей магазином приударял…

Положил трубку.

— Нет его там. Пообещал, да не появился. Думаю, наша Федоровна знает, где он обитает. Сельмаг тут неподалеку.

Оперуполномоченный вышел на улицу и еле на ногах удержался: пурга бушует, в двух шагах ничего не видно. Впереди сплошная белая стена, снег глаза засыпает. Ухватился за перила крыльца. А ведь минут десять назад солнце ярко светило.

— Где здесь торговая точка? — крикнул он встречному.

— Да два шага шагнуть.

— А буран скоро утихнет?

— Это заряд с моря. Сейчас утихнет.

И впрямь, внезапно ветер стих, и из разреженной снежной пелены возникли дома, засияло холодное светило. По небосклону низко неслись рваные облака, с размеренным грохотом бился о берег морской прибой…