Георгий Шилин - Приключения 1968

Когда в гостинице был обнаружен злополучный платок, я встретился с Перовым. Друянова мы прямо с пляжа отправили на Рицу, а в гостинице подняли переполох и выставили «негласные» посты.

Приходько решил, что Друянов испугался, что не сможет доказать своей невиновности, и поэтому скрылся. Похищенную у Казакова валюту Приходько хранил в двойном дне портфеля, который оставлял у Зои. Задержать Приходько с валютой в руках было не так уж сложно, но в этом случае Поддымов мог остаться в стороне.

Пока Приходько готовился к отъезду, мы наблюдали за ним и построили такую версию: Поддымов приезжает в город. Зачем? Помочь своему сообщнику? Ради такой филантропической затеи Поддымов не стал бы рисковать. Просто он не доверяет Приходько. Боится, что тот скроется с валютой. Приходько чувствует, что находится под подозрением, но валюту, самую серьезную против него улику, Поддымову не передает. Он рискует свободой и жизнью, но не расстается с награбленным, так как уверен, что, получив валюту, Поддымов уедет и бросит его на произвол судьбы. Построив такую логическую схему, мы пришли к выводу, что Поддымов уехать вместе с Приходько и отпустить его одного побоится. Он обязательно встретится с Приходько в последний момент и получит свою долю. Так операция по задержанию преступников была построена на их собственной психологии. Такая встреча действительно состоялась, после чего оба преступника были задержаны. Следствие ведет Прокуратура СССР».

Шахов закончил писать и поставил точку.

— Помнишь, как Александр Викентьевич стал следить за тобой? — спросил Сергей, увидев, что Шахов положил ручку. — А когда ты пригласил его покататься и поговорить, как он рассказывал о предстоящей поездке табачнику Акопяну? А тебе втолковывал, что у старика отличная память, особенно на лица? — Сергей откинулся на стуле и заразительно рассмеялся.

— Что же здесь смешного? — Шахов налил себе стакан воды. — Плохо я эту встречу проводил. Утром пытался зайти к нему в номер, но дверь была заперта. Громко стучать не хотелось. Молча протянуть ему удостоверение? Сам знаешь, жили на «пятачке», кругом народ. Можно сорвать всю операцию. — Шахов поставил стакан на тумбочку. — Друянов — старый адвокат. Насмотрелся за свою жизнь. Он мне потом рассказывал о своих опасениях: «Столкнет, — думаю, — меня этот парень с какой-нибудь скалы. И положит в карман записку такого содержания: что, мол, в смерти Казакова виноват и т. д. А поехать хочется — любопытство разбирает».

— Увидев твою физиономию, еще и не то подумать можно, — тихо, как бы про себя, сказал Сергей. — Я бы с тобой и в кино не рискнул пойти.

— Следы юношеских увлечений, у кого на лице, а у кого и на всем теле, — парировал Шахов и многозначительно посмотрел на товарища. — Я хоть купаться могу. Не как некоторые…

Сергей обиженно спросил:

— Бить ниже пояса тебя на ринге научили?

— Сережа, друг ты мой наилучший!.. — Шахов подошел к Баклакову, обнял его и приподнял со стула.

— Хватит! Прощаю. — Сергей поморщился и повел плечами. — Идем обедать. Надо заправиться перед выходом на ковер к руководству.

Друзья закрыли кабинет и отправились в столовую.

На острове Карашир, высоко в горах, вблизи кратера вулкана, где, выбрасывая пар, ревут фумаролы, отчетливо видны следы босых ног. Ясно отпечатавшись в зеленоватой, затвердевшей глине, они идут по дну расщелины и теряются на снежнике.

Туристы, увидавшие эти следы, еле-еле взобрались туда в горных ботинках на железных шипах.

Кто же мог здесь разгуливать босиком?

Известно, что следы человека и медведя — точнее, его задних лап — очень схожи.

Решили — прошел медведь. И сразу возник вопрос: почему он шагал на задних лапах, а не на всех четырех?

Ответ нашли лишь один — это его дело, как хочет, так и ходит!

Все логично; но тут вспомнили про важное отличие. Медведи плоскостопны, они оставляют отпечаток всей ступни, а здесь четко видно — пятку соединяет с пальцами лишь узенькая перемычка.

Следовательно, не медведь! Так кто же?..

Безлюдье. Голые скалы. Рев фумарол.

Такой след только у… конечно, все подумали о «снежном человеке»! Вера в то, что где-то бродят эти человеки, за последнее время поостыла, но не умерла, несмотря на все разочарования.

А вдруг?.. Где же, как не здесь, на этом забытом богом и людьми острове, ему уцелеть?

Следы были тщательно замерены, зарисованы, сфотографированы. Ступни соответствовали размеру обуви № 44 современных граждан, и на этом основании было высказано предположение, что пол неизвестного мужской. Позаботились туристы и о вещественном доказательстве — притащили в поселок, выставили для всеобщего обозрения плиту, на которой полностью разместился отпечаток одной ноги, а от другой — увы! — уцелела только пятка.

О сладость открытия! К сожалению, была она недолгой. Пришел Маршан, химик из экспедиции, расспросил, где нашли, и захмыкал, скаля зубы.

Открытия не получилось. «Снежный человек» и на сей раз подвел. Выяснилось, что наследил совсем не он.

Следы эти исторического интереса не представляют. Однако возникли они при обстоятельствах совершенно исключительных и заслуживающих внимания.

Сейши — это вам не «снежный человек», в их реальности легко убедиться, только трудно остаться живым при близком знакомстве.

Обо всем этом, вполне достоверно, — в следующих главах, а сейчас познакомьтесь с теми, кто узнал о сейшах, как говорится, из первых рук.

Басов — начальник гидрохимической партии, высокий, широкоплечий, с правильными чертами лица и седеющими висками, он внушителен и деловит. Изучение минеральных источников на Карашире включили в план неожиданно. Басов был обижен, видел происки недругов в том, что ему поручили эту маленькую, ничем не примечательную тему в трудном, опасном районе. Он привык руководить, а тут — сам да два помощника.

С Маршаном вы уже знакомы. Не будь обязательства сохранять достоверность, в его характеристике следовало бы сгладить острые углы. Без этого он напоминает тех иронических молодых людей, которые, по утверждению строгих критиков, родились лишь на страницах журналов и не более реальны, чем «снежный человек». И наружность Маршана не мешало бы улучшить — уменьшить нос, зубы, уши, увеличить глаза.

Анатоль Франс справедливо заметил — повесть без любви что мясо без горчицы. Только Маршан хоть несколько помогает устранить этот недостаток. Поэтому он должен быть представлен таким, как есть на самом деле. Должен заверить, что ирония, боязнь высоких слов не привели Маршана к отрицанию высоких чувств.