Ульмас Умарбеков - Приключения 1972—1973

Однако в этом кажущемся хаосе царил четкий порядок. Все маневры водителей были подчинены строгим правилам движения, всевозможным знакам над улицей и линиям на асфальте. К сожалению, этого никак нельзя было сказать о пешеходах, они доставляли много неприятностей как шоферам, так и орудовцам.

Тауринь вздохнул. Неблагодарная служба, что и говорить. Задержишь такого недисциплинированного товарища для его же личного благополучия и безопасности, а он недоволен, артачится. Ну куда тот длинный лезет прямо под мотоцикл…

Сержант Тауринь уже было поднес свисток к губам, чтобы пресечь рискованные действия нарушителя, да так и застыл на месте. Темно-красный «Москвич», до этой минуты притаившийся под старыми вязами на улице Ленина, резко разогнался, влетел на перекресток и, визжа шинами, свернул на бульвар.

В следующий миг мерный шум улицы был прерван женским криком. Люди ринулись к месту происшествия, моментально образовалась толпа. Красный «Москвич», не снижая скорости, умчался дальше. Милиционер едва успел разглядеть номер.

Тауринь с трудом протолкался сквозь стену зевак. На асфальте лежала молодая женщина. Левая нога у нее была неестественно изогнута.

Народ кругом возмущался.

— Удрал, негодяй!

— Прямо на нее пер.

— Счастье, что рядом оказался этот мужчина. Прямо из-под колес ее вытащил.

— Еще бы чуть, и капут бедняжке.

Сержант обратился к кому-то из свидетелей.

— Сбегайте вызовите «скорую помощь».

Сам же бросился в агентство Аэрофлота и, растолкав очередь, сунул голову в окошко.

— Телефон! — потребовал Тауринь.

Люди молча потеснились. В окошке немедленно появился телефон, а над ним испуганные глаза девушки, почувствовавшей, что стряслась беда. Сержант взял трубку и набрал номер.

— Дежурный? Докладывает сержант Тауринь. Сейчас красный «Москвич» сбил гражданку на углу Ленина и бульвара Райниса. Уехал в сторону вокзала. Номер машины — 28-4Т ЛАВ.

С самого утра у Дзениса было неважное настроение. Началось с того, что заболела Марите. У малышки поднялась температура. Зигрида была вынуждена отказаться от интересной командировки и остаться дома с ребенком. Роберт ничем не мог помочь. Самому надо было торопиться на работу.

В прокуратуре его ожидали новые неприятности. Не так давно он поручил капитану Соколовскому разыскать девушек, живших у Лоренц до Зенты Саукум. Геновева Щепис ничего о них не знала, кроме; имен — Мирдза и Тамара. Не было повода думать, что они причастны к убийству, но в этом запутанном деле имела значение каждая мелочь, каждая боковая линия.

Теперь, после допроса Зиткауриса, появились новые, предположения. Одна из девушек могла случайно узнать о том, что у Лоренц есть драгоценности, и разболтать об этом своему дружку. У Тамары кавалер был.

Но сегодня, придя на работу, Дзенис обнаружил на своем столе записку Соколовского. Капитан сообщал, что ни Мирдзу, ни Тамару до сих пор найти не удалось.

Главная же неприятность ожидала его у Озоллапы. Шеф вызвал Дзениса и потребовал от своего помощника поддерживать обвинение по делу, которое расследовала Лора Лиепа.

Телефонный звонок нарушил мрачные размышления Дзениса. Он снял трубку.

— Прокуратура.

— Могу я попросить к телефону товарища Дзениса?

— Слушаю.

— Вас беспокоят из клинической больницы. Полчаса назад к нам поступила сбитая машиной женщина. Перелом ноги. Больная просит вас срочно приехать к ней.

Дзенис нахмурился. «При чем тут я? Я не автоинспектор и не следователь по транспортным происшествиям».

— Ей бы надо обратиться в Управление внутренних дел.

— Пострадавшая просила лично вас.

— Как ее фамилия?

— Страуткалн. Дзенис насторожился.

— Как вы сказали? — переспросил он на всякий случай.

— Майга Страуткалн. Она сама врач.

— В каком отделении лежит?

— В хирургии.

— Еду!

Дежурный врач хирургического отделения набросил Дзенису на плечи белый халат и повел по длинному коридору. Гулко цокали по кафельному полу каблуки, и стук этот походил на удары метронома.

Майга Страуткалн лежала одна в небольшой светлой палате. Бледное лицо на белоснежной подушке казалось восковым. Прямой нос заострился. В больших серых глазах застыла тревога.

Увидев посетителя, молодая женщина попыталась приподняться, но Дзенис жестом остановил ее.

— Вы лежите, пожалуйста, лежите.

Врач вышел и тихо притворил на собой дверь.

Дзенис сел на стул рядом с кроватью.

— Как это с вами произошло?

Майга Страуткалн молчала. Потом, очевидно, собравшись с мыслями, начала:

— Я ездила на экскурсию в Палангу, это курортный городок в Литве. Вчера после полудня мы поехали домой. Я сидела в автобусе с правой стороны у окна и разглядывала новые особняки на окраине Паланги. Мое внимание привлек небольшой желтый домик под зеленой железной крышей. В саду работала старая женщина. Что-то в ее осанке, в движениях показалось мне знакомым. Она подняла голову. И я сразу узнала… боюсь, вы мне не поверите. Мой муж поначалу тоже не поверил. Но я не ошиблась, я более чем уверена. Это была… Алида Лоренц.

Узкая рука женщины лежала поверх одеяла. Дзенис дружески сжимал ее в своей широкой ладони.

— Не волнуйтесь, — пробовал он успокоить больную. — Возможно, это просто была зрительная галлюцинация, сказалось ваше переутомление. Дальняя дорога, впечатления, ночевка в незнакомом месте без привычных удобств. Все это возбуждает нервную систему.

Страуткалн высвободила руку.

— Нет. Мы проехали мимо нее очень близко. Автобус двигался медленно, и я успела хорошо рассмотреть ее лицо и даже вязаную кофточку, которую не раз на ней видела. Песочного цвета с коричневым воротом. Она еще хвасталась, что сама связала. И потом характерная поза. У Лоренц была привычка: согнет руку в локте, а кисть висит плетью. Вот прямо вижу ее перед собой, как она стоит в поликлинике у меня на приеме в такой же позе. Нет, нет, я не ошибаюсь. Это была она.

Дзенис напряженно думал. Многое он повидал на своем веку. Но чтобы воскресали покойники… Это, вне всякого сомнения, какая-то чушь. Но и не верить Страуткалн не было оснований. С другой стороны, убийство ведь произошло. Впрочем, лицо трупа совершенно было размозжено. Если Лоренц жива, то кто же убит? Почему убит? Почему Лоренц в Паланге?

В голове у Дзениса взвились вихрем события, домыслы, факты. Он перебирал их, расставлял по местам, сравнивал, анализировал.

— Расскажите, пожалуйста, как вы попали под машину?

Страуткалн отвела взгляд.

— Я шла в прокуратуру, чтобы все это рассказать.

— Из дома?

— Да.

— Какой дорогой вы шли? Расскажите подробно.

— Сегодня прием в поликлинике у меня начинается с двух. Потому я не спешила на работу. Вышла из дому, села на троллейбус…