Гай Север - Тяжелые деньги

— Напряжение? Блин.

— Все, уходим! — Таллео оглянул напоследок круглое подземелье и вышел в арку. — Нет, надо же! Бочка! Да еще новая! Да, Каппа, какую жабу я теперь подложу старому сапогу! Моя пакость по сравнению с этой жабой — просто ясли ясельные. Дело в том, что я знаю, во-первых, как обчитывать бочки. Во-вторых... И калоша об этом вряд ли подозревает... Я знаю, как наложить на нее секретное слово. Вот таким вещам в школе не учат.

— Книги?

— А что еще? В школе вместо мелких пакостей учителям, вроде перделки на стул, я копался в пыльной бумаге и готовил крупные. Можешь поверить, про бочки я знаю немало. Даже специально ходил в Долину, есть у меня кое-кто в Сером замке. А там знаешь какие книги валяются, по всяким углам! Читать только надо уметь. Бочки — они, знаешь, Каппа, и на Луне бочки. Если ты ювелир и не умеешь травить кислоту...

— Кислотой! Травить кислотой! Чайник.

— А ты соучастник. Заткнись, а то в глаз сейчас дам. В общем, про бочки я знаю все.

— И тогда?

— Что «тогда»? По-моему, и дураку ясно? Секретное слово буду знать только я. А когда у меня в руках будет полная Бочка...

Таллео угрожающе огляделся.

* * *

— Так. Осталось совсем немного. Нам нужно перейти через этот зал, и там будет Бездонная шахта. Пройдем шахту, Каппа, и можно будет вздохнуть. Три четверти дела.

— Слушай, — Каппа оглядел новое подземелье, — ведь сколько мы уже идем! Сколько же тут всего!

— Разумеется, — кивнул Таллео. — Замок — хозяйство хлопотное, столько всякой чепухи требуется. Представляешь, сколько всякого барахла накопилось за тысячу лет? Причем мы пересекли подземелья от стен поперек. А все это хозяйство, — он обвел фонарем круг, — идет вдоль стен по периметру. Пошли.

Он протянул жезл и, аккуратно управляя бочкой, двинулся в обход загадочной квадратной массы локтей восьми в поперечнике.

— Можешь поверить, — сообщил Таллео, опережая расспросы, — я даже не представляю, что это может быть. Волшебство, как ты понимаешь, одно, и никому не запрещается. В чем основная беда. А вот это, — сообщил он затем, обойдя зачехленный куб, — вот это я знаю.

Таллео остановился и указал фонарем на толстый металлический стержень, висящий локтях в четырех от пола, между загадочным кубом и дальней аркой.

— Что? — подполз Каппа. — Таран?

— Почему у вас голова сначала работает в разрушительном направлении? Это замок.

— Эх ты! И как он работает?

— Если кого-то нужно пустить, он от такого отталкивается. Если его вставить в ворота, ворота отъедут. Если пускать нельзя, ворота его прижмут куда надо.

— А откуда он знает, кого пустить, а кого прижать? Должен быть ключ?

— Можно и ключ, — Таллео отвел жезл от бочки и направил на замок. Жезл засиял сочно-алым. — Так! Он что, работает? Цел, не поломан, это понятно... И тоже с нуля, еще не обчитан... И тогда вдвойне интересно, почему он вдруг так? Проснулся?

Таллео озадаченно хмыкнул и потер переносицу рукой с фонарем.

— Как?

— Смотри, видишь, какой явный рубин? — Таллео повертел жезлом. — Ты уже должен знать, что это значит.

— Значит, активное напряжение? Ну, в смысле, устройство работает?

— Нет, не совсем правильно. Активным бывает Волшебство, то есть работающее устройство, вот это ты правильно. Палка горит — значит, потребляется напряжение. Пока потребляется слабо. Будет сильнее — будет светить как фонарь. Если нужны конкретные цифры, смотрят по спектру... Да, но мне это опять, Каппа, не нравится.

— Страшно, Талле! Когда тебе что-то не нравится, получаешь в голову.

— Так это же хорошо.

— Что получаешь в голову?

— Что когда мне что-то не нравится. Было бы лучше получать в голову, если мне что-то понравится? В общем, сиди здесь, не беси и ни с места, пока не скажу.

Таллео вернулся к бочке и осторожно повел ее вдоль висящего стержня. Благополучно добравшись до выхода, он остановил блестящий черный стакан, обернулся к Каппе.

— Ползи, только медленно, и будь начеку!

Каппа пополз. Он прополз только четыре локтя, как Таллео закричал:

— Стоять!

Жезл разгорелся.

— Видишь! Ничего не пойму!

— И что?

— Давай дальше! Только медленно, медленно!

Каппа продолжил путь. Он одолел еще четыре локтя, как вдруг стержень сдвинулся и обернулся торцом к Каппе. Каппа позеленел от ужаса.

— Стоять! Так... Дальше, только медленно!

Каппа, помешкав, пополз. Жезл у Таллео разгорелся уже так ярко, что пересиливал свет фонаря. Стержень так же медленно двинулся Каппе наперерез. Мрачно мерцающий в оранжевом полумраке торец приблизился к Каппе и хищно замер над головой.

— Ну что же за напасть такая! — воскликнул Каппа. Он вскочил, тут же получил по затылку от неусыпной пружины и опять рухнул на пол. — Талле! Почему меня тут так ненавидят, все просто подряд!

— Это, Каппа, надо спросить у тебя, — отозвался Таллео озадаченно. — Ну-ка, еще пару шагов!

Каппа, помешкав, пополз снова. Стержень придвинулся еще на пару локтей и повис уже над самой головой мальчика.

— Ты его примагничиваешь! Еще шаг, и тебе придется тащить его за собой!

— А это больно?

— Расскажешь.

— Ну выключи его как-нибудь! Ведь ужас какой! Блин.

— Надеюсь, ты просто от страха так поглупел. Как я тебе выключу магнит?

— Ну почему?! Ну что за такое?! Почему он на тебя не полез?!

— Откуда я знаю? Как я тебе выключу магнит? Как я тебе выключу все Напряжение?

— А как-нибудь отвести? Ну что же за напасть такая!

— Какая-то любовь у тебя... Такие, блин, испытания — страшно подумать. Одна надежда, что принцесса оценит. Вообще просто. Я не понимаю, у тебя что, в голове железо? Ведь он не обчитан! Чтобы на ювелиров охотиться! Почему он вдруг к тебе прицепился? Признавайся! У тебя в голове железо! Но это не страшно, все лучше опилок.

— Слушай, Талле... В голове нет, но в ноге...

— То есть?! — Таллео замер с поднятым жезлом. — Не понял!

— В ноге. Железка.

— Какая железка?!

— Специальная, — Каппа уже почти плакал. — В коленке.

— Откуда?!

— От доктора.

— Резал ногу и забыл железку?!

— Нет. Специально.

— Специально забыл?!

— Нет. Вместо кости.

Таллео опустил фонарь и потер переносицу.

— Вообще просто. И как же так получилось?

— В прошлом году. У нас там пожар был. Мы почти на углу, а там за углом сразу стекольщик.

— Это который вазы такие пузатые дует? Дорогие страшно? Ну, знаю я этот пожар, и что?

— Так у него там девчонка жила. Сирота, от каких-то дальних родственников осталась.

— Ну?

— Ну, я как только услышал — орут: «Глинный горит!» — сразу туда. Она такая девчонка ловкая, мы с ней уже полтора года дружим.

— А сколько ей?

— Скоро шесть.

— Ну? Хватит тянуть! Ну?

— Ну, прибегаю, смотрю. Суета, ужас какой-то. Все носятся, дергаются, визжат. Смотрю, Глинный со своими стоит, на огонь смотрит. Малой нет! Подбегаю — где?! Смотрят на меня, как вчера родились. Я в дом, сразу наверх, к ней в комнату. Нашел с первого раза, она в угол забилась, а в комнате уже дым коромыслом. Смотрит на меня вот такими глазищами! Блин. В общем, хватаю, выбегаю, вокруг все горит, уже места нет. Ну а я и дурак. Нет чтобы на черную лестницу и во двор, так думаю — там дальше бежать. Быстрее будет снова на улицу. На лестнице вроде бы все нормально, только половина дома уже обвалилась, со всех сторон всякие штуки торчат страшные. Пока бежал, коленкой как треснусь об какую-то гадость, ужас какой-то. Чуть не умер.