Мойра Янг - Кроваво-красная дорога

— Остановись! — говорит Па. — Отпусти его!

Мы все еще бежим. Мы прицеливаемся. Один из всадников, которые все еще в седле, оборачивается. Он поднимает свой арбалет. Он стреляет.

Па издает крик. Его руки взметнулись в воздух.

— Па! — кричу я.

Он идет шатаясь. Он падает.

— Па! — бросаюсь к нему и падаю рядом.

Арбалетная стрела пробила прямо его серце. Я хватаю его за плечи, поднимаю его. Его голова наклоняетца вперед.

— Нет! — Я трасу его. — Нет нет нет нет нет нет нет! Не надо Па, не делай этова! Ты не можеш умереть! Прошу тебя не умирай!

Я еще раз его встряхиваю. Его голова запракидываетца назад.

— Па, — шепчу я.

Я застыла, не могу пошевельнутца. Он мертв. Они убили моего Па.

Во мне закипает такая злость, просто дикая ярость. Глаза застилает красным маревом. Кровь бурлит. Встряхивает меня. Я хватаю свой арбалет. Подскакиваю на ноги и начинаю бежать в сторону мужчин. Пока бегу, я заряжаю свой лук.

— Ааааа! — кричу я. — Аааааа!

Я прицеливаюсь. Я стреляю. Но руки иза гнева так трясутца, что я сильно промахиваюсь.

В мою сторону раздаетца свист выстрела. Острая боль. правая рука. Я вскрикиваю. Мой лук вылетает у меня из рук.

Я продолжаю бежать.

Я прорываюсь сквозь заслон из лошадей и бросаюсь на человека, связвающего Лью. Мы катимся по земле. Я бью его, колочу, кричу. Он отталкивает меня. Он встает на ноги. Хватает меня за руку, он тащит меня, и бросает о землю. Я падаю на спину.Я задыхаюсь. Не хватает воздуха. Не могу дышать. Не могу сделать и глотка воздуха.

А потом. Потом.

Я заставила поднятца себя на ноги и покачивась встала лицом к ним.

Все всадники сейчас стоят на земле. На ногах. Они окружили Лью. В мою сторону даже не глядят. Как будто меня здесь нет. Как будто меня не существует.

Я прижала кровоточащую руку к груди.

— Отпустите его, — говорю я.

Они не обращают на меня никакого внимания.

Лью поднимает голову. Глаза широко распахнуты. Лицо белое. Он до ужаса испуган. Я прежде его никогда таким не видела.

Я подошла ближе.

— Возьмите меня с собой, — говорю я.

Один кивает и по его сигналу они рывком поднимают Лью и перекидывают его через одну из лошадей.

— Пожалуста, — говорю я. — Прошу вас. Я не причиню вам неудобств. Просто не оставляйте меня без него.

Они привязывают его к лошади. Всадник держит лошадь за поводья и запрыгивает позади другова. Они начинают двигаться в облаке красной пыли.

— Лью! — кричу я.

Я бегу вслед за ним. Я задыхаюсь. Не могу вздохнуть.

Лью поднимает голову. Наши глаза встречаются. Глаза Лью. Голубые, как летние небеса. Я хватаю его за руки.

— Я найду тебя, — говорю я. — Куда бы они тебя не забрали, клянусь, я найду тебя.

— Нет, — говорит он. — Это слишком опасно. Береги себя. Себя и Эмми. Обещай мне, что так и сделаеш.

Они хватаю Хоба за поводья, когда ровняютца с ним. Его они тоже уводят с собой.

Они переходят на галоп.

Я отстаю. Моя рука соскальзывает с руки Лью.

— Обещай мне, Саба, — просит Лью.

Я продолжала бежать за ними.

— Я найду тебя! — кричу я.

Они растворились в красной дымке.

— Лью! — кричу я. — Лью! Вернись!

Мои ноги подогнулись подо мной. Я упала на калени.

Эмми выбегает из убежища. Она останавливаетца. Смотрит на мир погруженый в красный туман. На Поверенного Джона, на его шляпу, лежащую рядом. Потом он видит Па.

— Па! — кричит она и бежит к нему.

Я не магла говорить. Не магла дышать.

Лью пропал.

Исчез.

Мое золотое серце исчезло.

Я упала на колени в пыль.

Слезы катились по моим щекам.

И сильный красный дождь обрушился на землю.

* * *

Мне словно нож всадили в живот.

Он петляет во мне, вспарывает моё нутро. С каждым ударом сердца, он скользит немного дальше. Я никогда не чувствовала такой боли в своей жизни. Я обняла себя. Мой рот открылся в безвучном крике.

Я долго так сижу.

Дождь всё не унимаетца. Вокруг меня, он превращает растрескивавшуюся землю в море чавкающей грязи.

— Смотри, Па, это дождь. Слишком поздно.

Неро хлопает крыльями и усаживаетца мне на плечо. Дергает меня за волосы.

Я выпрямляюсь. Двигаюсь медлено. Я как будто онемела. Я ничего не чувствую.

Вставай. Тебе надо подумать, что делать.

Моя рука. Я смотрю на неё. Как будто она и не моя вовсе. Принадлежит кому-то другому. Выстрел оцарапал кожу, порез длиный. Должно быть болезненый.

Я стою. Заставляю свои ноги двигатца. Левой. Правой. Как тяжело. Я бреду, передвигая ноги по грязи к убежищу. Неро отлетает, чтобы спрятатца под навесом.

Рука. Сначала надо разобратца с рукой. Промыть.

Я промываю рану водой. Прикладываю к ране иван-чай и заматываю тряпицей.

Па мертв. Ты должна сжечь его. Освободить его дух, чтобы он мог вернутца к звездам, откуда прибыл.

Я смотрю в дровяной склад. Не хватит, чтобы построить правильный костер. Но я должна сжечь его.

Думай. Думай.

Я нахожу нашу маленькую тележку и качу её к озеру. Проталкиваюсь через грязь, пока наконец не добираюсь до Эмми, стоящей рядом с Па.

У неё босые ноги. Она вымокла до нитки. Её собранные волосы напоминают мокрый крысиный хвостик. Они разметались по ее лицу и шее.

Она не пошевелилась. Не взглянула на меня. Она уставилась в никуда.

Я сгребла её в обе руки и как следует встряхнула.

— Па мертв, — говорю я. — Мы должны его перенести.

Она наклоняется и её рвет в грязь. Я жду, пока она не закончит. Она смотрит на меня искоса, вытирая дрожащей рукой рот. Она плачет.

— Все нормально? — спрашиваю я.

Она кивает.

— Бери его за ноги, — говорю я.

Я беру его за подмышки и тяну. Эмми берет его за ноги. Па сильно похудел за последние полгода. Дождя не было, а значит и пищу было сложнее найти и практически невозможно вырастить.

— Па, ты еще не закончил со своим ужином. Или ты не голоден?

— О, да я уже сыт, дитя. Вот. Разделите оставшиеся между собой.

Он не знал, что не сможет одурачить нас, но мы всё равно подыгрывали ему.

Па тощий, но он всё таки взрослый мужщина. Слишком тяжелый для тощей маленькой девочки и меня. Мы полу несли, полутащили его. Эм подскальзовалась. Она не переставая плакала. Довольно скоро она вся с ног до головы покрылась красной глиной.

Нам наконец удалось дотащить его до тачки. Па высокий, уместилась только верхняя часть туловища, ноги волочились по земле.

— Где Лью? — всхлипнула Эмми. — Я хочу Лю.

— Его здесь нет, — говорю я.

— Г-где он?

— Его нет, — говорю я. — Какие-то люди забрали его.

— Он мертв, — говорит она. — Ты просто не хочешь говорить мне. Он мертв! Лью мертв! Он мертв-он-мертв-он-мертв-он-мертв...

— Заткнись! — говорю я.

Она начала кричать. Она задыхалась и рыдала и кричала, кричала, кричала.

— Эмми! — завопила я. — Прекрати!