Альберт Иванов - Мир приключений 1986

И то верно: если ты не в состоянии понять, когда кто–то обращается к тебе, как поймешь двух собеседников, к тому же говорящих на неизвестном тебе языке!

Давайте же, однако, спокойно разберемся, в чем дело: или мы не в состоянии наладить контакт с внеземными цивилизациями, или эти цивилизации не хотят вступать с нами в контакт? Ведь и второе предположение вполне логично, не правда ли?

Англичанин Майкл Харт считает: контакт не получается, потому что в нашей Галактике просто нет других цивилизаций. Эту же точку зрения высказывал в Таллине его соотечественник доктор Шварцман. Ну, как говорится, на нет и суда нет. Однако такое объяснение ни меня, ни вас, надеюсь, не устроит. По сути, мы вновь возвращаемся к разговору о своей исключительности во Вселенной, не имея для этого никаких убедительных оснований. Это не объяснение, мы же договорились, что внеземные цивилизации существуют.

Нет, давайте продолжать начатую игру: «они» есть, «они» существуют, это реальность. Тогда что же мешает «им» найти нас, а нам — «их»?

На вопрос, что требуется, Френсис Дрейк, вечный оптимист CETI, ответил в Таллине, не раздумывая: «Удача, и только удача! И в Советском Союзе, и в Соединенных Штатах уже достаточно оборудования для проведения исследований, и теперь нам очень нужна удача!» Тут не возразишь, удача желанна во всяком поиске. Но ответ этот тоже как–то не очень удовлетворяет.

Карл Саган допускает, что инопланетяне используют такие сложные и неизвестные нам способы связи, что мы, по его выражению, «слишком глупы», чтобы установить с ними контакт. «Стали бы мы возиться с обучением муравьев азбуке?» — спрашивает он.

Знаменитый польский фантаст Станислав Лем предлагает объяснение прямо противоположное. А является ли этап технического развития разума непременным и обязательным? Тождествен ли разум технологии? И наконец, не есть ли «технологический» период истории любой цивилизации лишь короткий этап, после которого эта цивилизация прекращает «колонизировать космос», ограничивает сферу своей деятельности во Вселенной, отказывается добровольно от всяких контактов, иными словами, никем, кроме себя самой, не интересуется. Карл Карлович Ребане, президент Академии наук Эстонии, по сути дела, консолидируется с Лемом, но довод его более аргументирован. По его мнению, межзвездная цивилизация на каком–то этапе своего развития может прекратить подачу всяких сигналов о своем существовании, поскольку это связано с колоссальными энергетическими затратами. Инопланетяне–де рассуждают так: может быть, мы и отыщем в космосе что–нибудь полезное для себя, но для этого придется затратить столько усилий, что затраты на приобретение этого полезного не окупятся. Ребане вовсе не считает, что внеземная цивилизация должна заниматься просветительской деятельностью. У нее много своих забот, своих проблем.

Конечно, отказать в логике и Сагану, и Ребане нельзя. Ум мой может с ними согласиться, а сердце не может. Ну какая же это цивилизация, которая, словно на хуторе, живет сама для себя, ничем и никем не интересуясь?! Тогда можно ли назвать ее цивилизацией? Опять примерка на себя, опять нескладная попытка считать человеческую этику, любознательность, страсть к поиску, веру в разум понятиями не человеческими, а вселенскими. Но келейная замкнутость Лема при всей своей возможной философской глубине мне не по нутру. Одно дело — когда некая цивилизация не может, ну, просто не в состоянии наладить межзвездные связи. Понимаю. А если может, то как же не сделать этого? Не верю в галактические цивилизации мещан, в галактики с наглухо запертыми ставнями.

Но у проблемы CETI может быть еще один весьма серьезный аспект. Не энергетический, а временной. Мой старый друг писатель–фантаст Дмитрий Биленкин напечатал в журнале «Юность» (№ 3 за 1982 год) статью, в которой очень четко определил реальные границы возможного внеземного контакта. В самом деле, мы оказались способными более или менее проникнуть в космические дали (да разве это «дали»?) буквально считанные годы тому назад. Сто лет назад мы не знали о существовании радио. Сегодня именно на радиосвязь возлагаем мы самые большие надежды в проблеме CETI. Почему? Ужели радио столь совершенно?! Вот ведь удивительное свойство человеческого разума: с одной стороны, беспрестанное движение вперед, вечный интеллектуальный голод, постоянное и неукротимое желание перешагнуть порог достигнутых знаний, с другой — наивное, детское самодовольство. Построили первый паровоз и всерьез писали, что пассажиры поездов будут сходить с ума, поскольку мелькание пейзажа за окном нормальный человек вынести не сможет. А паровоз этот больше чем до 20 километров в час вообще разогнаться не мог. Теперь изобрели радио, проникли в космос и крепко, убежденно уверовали, что именно радио — ключ к сокровищам внеземных цивилизаций. Почему? Биленкин справедливо говорит о том, что радио — лишь некий технологический этап, не очень совершенный и энергетически расточительный. Однако же, как я еще раз убедился в Таллине, все ученые мира, занимающиеся проблемой CETI, все свои исследования осуществляют и планируют, исходя из предположения, что межзвездные связи осуществляются именно с помощью радио, хотя при этом и очень многие из них признают все несовершенство, если угодно, «допотопность» радиосвязи. Почему радио всех заворожило? Только потому, что, с нашей сегодняшней точки зрения, оно наиболее доступно и экономично, что мы не умеем концентрировать оптические лучи, не знаем, как бороться с поглощением лучей рентгеновских, не умеем управлять нейтрино и гравитационными волнами? Только поэтому? Мы выбираем из того, что знаем, лучшее, это естественно и объяснимо. Но ведь мы сами признаем, что пределов научному, техническому и технологическому совершенству нет, что, по словам великого провидца К.Э.Циолковского, невозможное сегодня станет возможным завтра. Не естественнее ли предположить, что подобно Гауссу, который предлагал прорубить просеки в тайге, не зная радио, мы уповаем на радио, просто не зная тех способов, с помощью которых связываются друг с другом иные, более развитые цивилизации?

Я с радостью узнал: критики «Озмы» резонно замечали, что высокоразвитые цивилизации наверняка имеют уже совсем другие виды дальней связи и едва ли проявят интерес к сигналам радиопередатчиков.

Кардашев считает, что наблюдения в инфракрасных (тепловых) телескопах дадут в ближайшие годы очень ценную для проблемы CETI информацию.

С ним согласен доктор физико–математических наук Василий Иванович Мороз, который тоже считает, что «наиболее эффективным для связи с иными цивилизациями является не радиодиапазон, а более короткие волны, например инфракрасные».