Брэм Стокер - Леди в саване

Непременно пошли яхту в Фиуме — чтобы меня встретили. Я слышал, у тебя в Виссарионе чего только нет. Мактресни, слышал я, рассказывала, что ты встретил ее как королеву; поэтому, надеюсь, ты проявишь должное уважение к тому, кто является твоим кровным родственником и в будущем главой рода, так-то. Свита у меня немногочисленная. Меня дядя Роджер не сделал миллиардером, поэтому я могу взять с собой только моего скромного лакея, «моего Пятницу» по фамилии Дженкинсон, и он кокни. Поэтому не нужно золотых кружев и ятаганов с рукоятями в бриллиантах, ладно, дружище? А то ему потребуется худшее — «пр’бавка к жал’внью». Тот тип, Рук, который приезжал за мисс Макт и которого я случайно видел, смог бы проводить меня дальше, от Фиуме. Джентльмен парламентским актом, старый мистер Бингем Трент (наверное, он теперь пишет свое имя через дефис) говорил мне, что, по словам Макт, тот «оказал ей честь», когда она путешествовала, будучи на его попечении. Я буду в Фиуме в среду вечером и остановлюсь в гостинице «Европа», как мне говорили, наименее неприглядной из всех местных гостиниц. Теперь ты знаешь, где меня найти или где смогут меня найти те дьяволы, что тебе служат, — в случае, если я стану жертвой «низкого обращения».

Любящий тебя кузен

Эрнст Роджер Хэлбард Мелтон

августа 1-го, 1907

Сэр,

слушаясь Вашего ясного указания встретить мистера Эрнста P. X. Мелтона в Фиуме и рассказать Вам обо всем, что будет происходить, «ничего не утаивая», как Вы выразились, я и посылаю это сообщение.

Я привел моторную яхту «Трент» в Фиуме в среду утром. В одиннадцать тридцать вечера я был на вокзале, чтобы встретить поезд из Сан-Петера, который должен был прибыть в одиннадцать сорок. Поезд опоздал и прибыл, когда часы уже пробили полночь. Мистер Мелтон сошел с поезда, и с ним — его слуга Дженкинсон. Должен сказать, что он был не слишком доволен путешествием и очень сожалел, что Ваша честь не дожидались его на перроне. Я объяснил, как Вы распорядились, что вместе с воеводой Виссарионом и владыкой Вы должны были присутствовать на заседании Национального Совета, проходящем в Плазаке, а иначе Вы бы с удовольствием встретили его. Я, конечно же, зарезервировал для него комнаты (апартаменты принца Уэльского) в «Ре д’Унгериа» и ожидал экипаж, который владелец гостиницы предоставлял в распоряжение принца Уэльского, когда тот останавливался у него. Мистер Мелтон взял с собой своего лакея (усадив того на козлы), а я с багажом последовал за ними в Stadtwagen. [109] Городской экипаж (нем.). Когда я добрался до гостиницы, то нашел метрдотеля в состоянии крайнего замешательства. Английский аристократ, сказал он, видит во всем одни изъяны и употребляет в разговоре с ним язык, к которому он не привык. Я успокоил его, сказав, что иностранцу, вероятно, непонятны чужие обычаи, и заверил его, что Ваша честь нисколько не сомневается в нем. Он выразил удовлетворение этим и обрадовался. Но я отметил, что он поспешил передать все в руки старшего официанта с наставлением позаботиться о том, чтобы милор был непременно доволен, а затем отправился по неотложным делам в Вену. Мудрый человек!

Я принял распоряжения мистера Мелтона относительно нашего отъезда утром и поинтересовался, есть ли у него какие-то пожелания. Он просто сказал мне:

— Все тут дрянное. Пошел к черту и закрой за собой дверь!

Его лакей, на вид очень приличный малый, хотя надутый, как индюк, и говорит с акцентом кокни, что совершенно невыносимо, спустился за мной по лестнице на целый пролет и пояснил «от себя», как он выразился, что его господин, «мистер Эрнст», раздражен по причине долгого путешествия, и добавил, что мне не надо обращать внимание. Мне не хотелось его расстраивать, поэтому я сказал, что мне все равно, но только я соблюдаю и буду соблюдать указания Вашей чести, а значит, моторная яхта будет готова к семи утра, я же с этого часа буду ждать в гостинице, чтобы, когда мистер Мелтон соизволит отправиться, доставить его на борт судна.

Утром я ждал, пока лакей Дженкинсон не спустился и не объявил, что мистер Эрнст отправится в десять. Я спросил, будет ли он завтракать на судне, и лакей ответил, что у господина будет его café-complet [110] Легкий завтрак из кофе и булочки с маслом и конфитюром (фр.). в гостинице, а завтрак — на судне.

Мы отправились в десять и на командирском катере добрались до «Трента», стоявшего под парами и готового к отплытию. По распоряжению мистера Мелтона был подан завтрак, а вскоре он появился на мостике. Он взял с собой и своего лакея Дженкинсона. Увидев меня на мостике и, думается, не понимая, что я командую на судне, он бесцеремонно приказал мне спуститься на палубу. На самом деле он назвал место куда ниже. Я сделал знак старшине-рулевому молчать, ведь он выпустил было рукоять руля, и ушел. Боялся, что не сдержусь и нагрублю. Вскоре ко мне присоединился Дженкинсон и, то ли поясняя невежливость своего господина (которой он явно стыдился), то ли принося извинения, проговорил:

— Хозяин седня ч’ртовски не в духе.

Когда мы завидели Меледу, мистер Мелтон послал за мной и спросил, где мы должны пристать. Я поинтересовался, не передумает ли он, ведь мы держим курс на Виссарион, однако добавил, что получил указания пристать к берегу, где бы он ни пожелал. Тогда он сказал, что хотел бы провести вечер там, где он смог бы увидеть какую-то «жизнь». Довольный собой, он продолжил, как, вероятно, думал, в шутливом тоне и сказал, что я, похоже, сумею «проинструктировать» его в таких делах, поскольку даже «человек, отживший свой век», вроде меня, еще знает толк в женщинах.

Я ответил ему, как мог, почтительнее, что не разбираюсь в делах, которые, вероятно, представляют интерес для мужчин помоложе, но не для меня. Он ничего больше не сказал, и я, подождав дальнейших распоряжений и не дождавшись, произнес:

— Полагаю, сэр, мы пойдем к Виссариону?

— Да иди хоть к черту, если тебе хочется! — был его ответ. И он отвернулся.

Когда мы вошли в ручей у Виссариона, он, казалось, немного смягчился, стал не таким агрессивным; но, услышав, что Вы задерживаетесь в Плазаке, вновь сделался «нахальным», как говорят американцы. Я всерьез опасался, что может случиться несчастье, прежде чем мы прибудем в замок, потому что на причале стояла Джулия, жена Майкла, виночерпия, а она, как Вам известно, красавица. Мистера Мелтона, она, казалось, поразила, и, будучи польщенной вниманием джентльмена-чужестранца и родственника Вашей чести, она позабыла про сдержанность, свойственную большинству женщин в Синегории. Тогда мистер Мелтон, не задумываясь, заключил ее в объятия и поцеловал. Тут же поднялся шум. Стоявшие на пристани горцы выхватили свои кинжалы, и смерть была уже рядом. К счастью, мужчины помедлили, пока Майкл, прибежавший на причал, когда произошел этот возмутительный случай, не подлетел к виновному в оскорблении, размахивая над головой кинжалом, с явным намерением обезглавить его. В тот же миг — сожалею, что приходится говорить об этом, потому что впечатление он произвел ужасное, — мистер Мелтон, в панике, кинулся на колени. Но это принесло свою пользу, поскольку за несколько секунд лакей мистера Мелтона, малышка-кокни, у которого в груди билось сердце настоящего мужчины, буквально силой проложил себе путь сквозь толпу, встал впереди своего господина в позе боксера и крикнул: