Икста Мюррей - Золото Монтесумы

Осторожно выскользнув из кровати, я подошла к стопке книг, купленных в то утро в Сиене. К сожалению, я не нашла ни одного серьезного исследования, посвященного сражению при Сиене, тем не менее мне подвернулся небольшой учебник по бизнес-самообразованию под названием «Как победить конкурентов по методу Медичи: Учитесь на примере первого сражения, выигранного коза ностра, тому, как можно достичь глобального корпоративного господства». Перелистывая учебник, я нашла карту сражения, в котором погиб Антонио.

Вот оно, это место, на юге Тосканы.

Марчиано-Сканагальо. Судя по карте, поле сражения находилось недалеко от города. Но что именно произошло в тот момент битвы? Почему у Антонио настолько помутился разум, что до своей гибели он успел поразить множество нападавших на Сиену флорентийцев?

Я взглянула на свои часики: четыре утра. Самое время вставать.

Эрик спал глубоким сном. Пришлось дергать его за руку, пока он не открыл глаза.

— Эрик! Милый!

— Д-да.

— Давай поговорим о том, что произошло в склепе.

— Не имею желания.

— Почему?

— Потому что я сразу вспоминаю о страшной смерти сторожей и Блазежа… Я бы предпочел вообще об этом забыть, если бы это было возможно.

— Ну, если ты действительно не хочешь говорить…

— Ничуточки!

— Тогда извини. — Я стала опять теребить его. — Пора вставать…

— Нет. Я хочу пить. А еще лучше — открой бутылочку пива «Амбьен» и выдави мне немного мягкого мороженого.

— Нет, нет! Вставай, милый, ну давай же… Надо поговорить с управляющим, узнать, нельзя ли арендовать машину. Нам нужно совершить небольшую поездку.

— Что? Поездку? Куда это?

— В Марчиано.

— Что ты еще придумала? Зачем?

— Чтобы выяснить, как погиб Антонио.

— Это ты, папа? — кричала я в мобильник, подаренный мне в Дуомо человеком с татуировкой. — Ты меня слышишь?

— Это ты, изверг? Ты где? Почему не звонила?

— Ах! Папа! Как поживает лучший в мире папочка и самый знаменитый мексиканский мачо…

— Лола, что происходит? Ты… Ты что, сбежала?

— Э-э… Гм-м… Да, в некотором роде… Я в Италии.

— Боже милостивый! Представляешь, несколько вечеров назад к нам приходит Эрик и что-то бормочет об ацтеках, Медичи, о каком-то Лотарио, увезшем тебя в Европу, и… даже не смею выговорить, что-то о могиле де ла Росы. Затем мы узнаем, что он улетел в Рим. А потом твоя сестра…

— Иоланда? А что с ней?

— Дорогая, ты знаешь, как я тебя люблю. Ты — мой ангел, и я обожаю тебя — от кончиков пальчиков на ножках до самой макушки, готов сражаться с драконом, чтобы защитить тебя, хотя ты вдруг оказываешься не умнее той курицы, из которой наш мясник собирается приготовить такос на твой свадебный ужин!

— Пап…

— Лола! Как я понимаю, ты отправилась в Италию, потому что хочешь найти там Томаса? Я знаю, что, желая оправдать в своих глазах родного отца, ты сделала из него настоящего героя — ведь много лет назад из-за его проклятого красноречия я едва не потерял твою мать… Хотя я не жалею об этом, потому что в результате у меня появилась ты… Но давай оставим все это в прошлом, хорошо? Он же умер! И казалось бы, я могу наконец успокоиться. Но нет! Сначала твоя мать устремилась в джунгли на поиски его могилы и чуть не погибла там, а теперь еще и ты! Умчалась прочь, даже не подумав нас предупредить, и вдобавок почти накануне свадьбы! — Мануэль Альварес с трудом перевел дух. — Хотя, должен признаться, я очень рад слышать тебя, малышка! Я настолько тебя люблю, что на самом деле не очень разозлился — а вот мама была вне себя! Я не буду против, даже если мне придется разделить твою привязанность к этому навечно проклятому призраку негодяя, к Томасу де ла Росе…

Я вполуха внимала увещеваниям задыхающегося от волнения Мануэля, сидя рядом с Эриком в арендованном нашим управляющим серебристом «фиате», несущемся к Марчиано-делла-Чьяна. Мы пересекали поистине идиллическую местность, где когда-то происходило сражение, в котором погиб Антонио. Рассвет еще не наступил. В сиреневых предутренних сумерках просматривались заросли и искривленные стволы деревьев. Задумчивая буколическая прелесть окрестностей резко контрастировала со взволнованным голосом Мануэля Альвареса, моего приемного отца, до сих не ставшего мужем моей матери Хуане, но зато ставшего музейным куратором. Он никогда не производил впечатления храброго человека, однако сумел как-то спасти нас от полковника Морено и разыскать в джунглях мою мать.

— Пап, послушай меня. Прежде всего я прилетела сюда вовсе не для того, чтобы найти могилу де ла Росы, — не совсем искренне уверяла я.

— Нет? — У него даже голос сорвался. — Правда? Ну хорошо. Только объясни мне: почему все твердят, что Томас умер в Италии?

— Это только ложные слухи. И прошу тебя, сосредоточься сейчас на другом.

— Сначала считалось, что Томас умер в Гватемале. Потом выясняется, что это произошло в Италии. А потом оказывается, что он скорее жив, чем мертв. И все-таки ему удается сбить с толку…

— Пап, послушай меня!

— Да, да, слушаю, дочка.

— Мы сейчас в Сиене, то есть скоро будем в Марчиано-делла-Чьяна.

— Почти доехали, — зевнув, заметил Эрик, который вел машину и поглядывал в карту. — Вокруг виноградники, фермы с домиками, красота! Все спокойно, никаких признаков опасности. Кстати, откуда у тебя этот мобильник?

— Тише, это от него, — прошептала я.

— А, верно, призрак прошедшего Рождества…

— Это был голос Эрика? — спросил отец.

— Да, он рядом.

— Значит, он тебя нашел? Он сказал, что ты сбежала с каким-то типом.

— Да, я полетела сюда, потому что в «Красном льве» появился этот человек с письмом. Его зовут Марко Морено. Мы… Мы немного с ним знакомы. Помнишь полковника Морено? Виктора Морено?

— Марко Морено? Гм-м… Имя мне незнакомо. Постой! Ты говоришь — полковник Морено?! Из джунглей? Который погиб? Тот, что пытался всех нас убить, а вместо этого сам оказался жертвой своего обезумевшего солдата?

— Да, да, и Марко — его сын.

— Это Лола? — услышала я в трубке голос матери.

— Его сын? — воскликнул отец. — Ты меня пугаешь!

— Но ты не беспокойся, он уже исчез, после того как Эрик… э-э… потолковал с ним и с его друзьями.

— Ага, именно так все и произошло, — пробормотал Эрик. — Мы просто поздоровались, а потом они все телепортировались.

— А это письмо, которое он мне принес, — его написал Антонио Медичи.

— Я бы хотел знать, что думает об этом Марко…

— Пап, я говорю об Антонио Медичи! Ты слышал это имя? Он был конкистадором.

— Ах да, конечно! В Марокко я участвовал в симпозиуме на эту тему, и все мы единодушно возмущались жестокими колонизаторами. Ну да! Антонио Медичи — алхимик, оборотень, ландскнехт Кортеса, человек, убивший множество людей…