Икста Мюррей - Золото Монтесумы

Я торопливо собирала вещи и поглядывала на дверь вагона, опасаясь увидеть полицейских. За окном моторные лодки разрезали отливающую металлическим блеском поверхность лагуны, вздымая волны, и старинные здания будто покачивались на них, как в мираже. Состав дернулся и замер.

— Не задерживайтесь, нам надо уходить! Скорее, — торопила я своих спутников.

Воздух над площадью Святого Марка был пронизан перламутровым светом, в его лучах вспыхивало на солнце белоснежное оперение голубей и ярко пестрели разноцветные одежды туристов. Сам собор представлял собой высокое, увенчанное золотым крестом строение с квадригой мощных лошадей на центральном фасаде, которые будто неслись галопом над высокими дверями, украшенными великолепной резьбой.

Я добежала до площади первой, оставив позади Эрика, Иоланду и Марко Морено. Люди стекались сюда со всех сторон и застывали, задрав головы и восхищаясь византийским великолепием этого храма. Они напомнили мне грешников с фрески Микеланджело «Страшный суд», с испугом взирающих на ангелов, парящих в небесной выси.

Разглядев в этой волнующейся толчее двух невысоких смуглых жителей Южной Америки, я едва не завопила от радости. Выставив перед собой огромные дорожные сумки цилиндрической формы, они не давали толпе раздавить их.

— Чудище мое!

— Мама! Папа!

Они бросились ко мне — мама с разметавшимися волосами цвета соли с перцем, папа со сверкающей на солнце лысиной, — и когда мы обнялись, конца не было упрекам и пылким заверениям во взаимной любви.

Оглядев толпу и убедившись, что восставший из мертвых мой родной отец не подстерегает нас, я повела своих родственников к одному из шатких столиков расположенного поблизости с площадью кафе «Флориан», существующего с XVIII века.

— Марко… Простите, объясните мне еще раз, кто вы такой? — спросила моя матушка после того, как заказала для нас ярко-красный коктейль «Кир Рояль» и тоник «Сабайон».

Ее густые седые волосы торчали во все стороны, темно-карие глаза сияли радостью на морщинистом скуластом лице. На ней были джинсы цвета хаки и твидовый пиджак, она разговаривала, оживленно жестикулируя руками с красивыми длинными пальцами.

— Мануэль говорил мне про вас что-то… довольно настораживающее… Как будто вы не совсем в себе и что мы конфликтовали с вашими родственниками. Еще что вы вроде бы соблазнили нашу дочь, потом увезли ее сюда, в Италию… буквально накануне ее свадьбы. Кстати, теперь до нее остается всего неделя! Если все это так, то мне следовало бы задать вам хорошую взбучку! Но сейчас, когда я вас увидела, вы вовсе не кажетесь мне злодеем, а скорее очень несчастным человеком.

— Это сын полковника Морено, — пояснила своим низким голосом Иоланда.

И без того большие, чуть выпуклые глаза моего приемного отца Мануэля стали еще больше, а обрамляющие его блестящую лысину легкие пряди волос взлетели, словно наэлектризованные, и сухощавое же тело словно съежилось.

— Если мы правильно понимаем, говоря о полковнике Морено, ты имеешь в виду того отвратительного и вздорного…

— Именно его, — кивнула Иоланда.

— Здравствуйте! — прервал ее Марко и протянул руку. — Сеньор Мануэль Альварес, куратор музеев Гватемалы. И профессор Хуана Санчес, знаменитый археолог, нашедший «Королеву нефритов»! Рад с вами познакомиться.

Мать, в замешательстве пожимая протянутую руку, заметила:

— Гм-м… Привет. Вы очень любезны, молодой человек. Но, Иоланда, разве он не опасен?

— Конечно, — отвечала Иоланда. — Я же вам говорила.

— Он… это… как его… Словом, больше он не опасен, — поспешила я успокоить родителей.

— Ах вот как!

— Д-да, у меня нечто вроде простоя, — удивленный моим порывом, пояснил Марко. — Сейчас я просто слоняюсь без дела.

Мать внимательно посмотрела на него.

— Ну, выглядите вы ужасно. Так вы не собираетесь никого убивать или калечить?

— Нет, нет!

— Рада это слышать. Потому что, имейте в виду, — она вдруг повысила голос, — я из тех мамаш, которые защищают своего ребенка, как разъяренная медведица! Поняли? И могу быть очень и очень опасной: я способна застрелить или пырнуть человека ножом, если он только тронет мое дитя.

— Я вас понял.

— Ну и отлично.

— Мам, успокойся!

— Нет, Хуана, не слушай ее, — возразила Иоланда.

— Иоланда, я сама знаю, когда мне волноваться, а когда нет! Я достаточно пожила на белом свете, чтобы знать, что даже с опасным врагом можно вполне цивилизованно посидеть за одним столом. А иначе разве мои раскопки в джунглях закончились бы благополучно? Смогла бы я стать деканом факультета? Пережить Томаса? — кричала она. — Слушайте и не пренебрегайте житейским опытом и мудростью такой фантастически старой ведьмы, как я.

— Хорошо, — усмехнулся Марко.

— Ну и ладно. Теперь, когда нас представили друг другу, должна вам сказать, что все вы выглядите полумертвыми. Но слава Богу, теперь я с вами.

— Только давай проясним один момент, Лола, — сказала моя сестра. — На самом деле ты не знаешь, что это за человек.

— Не что, а кто, — уточнила я.

Она отмахнулась от меня.

— Дело в том, что я не могу об этом забыть. Видишь ли, Хуана, он говорит, что знает, где похоронен Томас.

— И я действительно это знаю, — небрежно подтвердил Марко.

Мама отодвинула свой бокал.

— Вот это да! Я вижу, ты продолжаешь мучить себя тщетными надеждами. Дорогая, Томас умер, и никакие разговоры не вернут его…

Отец взял мою руку, которой я прикрыла глаза во время этого разговора.

— Я так рад, дорогая, снова тебя видеть!

— Папа!

Он пристально взглянул на меня, затем обнял меня своими худыми руками.

— Я так за тебя боялся! — Он крепко сжал меня. — Как только я услышал по телефону твой взволнованный голос, я не знал ни минуты покоя, пока не прилетел сюда, чтобы помочь тебе…

— Спасибо, папа…

— И конечно, чтобы вовремя привезти тебя домой к свадьбе, уже стоившей нам чертову уйму денег. Ведь осталось всего семь дней! И ты пропустила прием гостей со свадебными подарками! Хотя правильнее было бы назвать этот прием какой-то вакханалией, во время которой пьяные девицы в разной степени обнаженности плясали и оглушительно орали какие-то разнузданные песни… Впрочем, я захватил с собой фотографии, чтобы показать тебе…

— Извини, папа, и не волнуйся. Я сама собираюсь увезти Эрика домой.

Отец несколько раз клюнул меня в щеку своим острым носом.

— Хорошо, договорились. Ну что ж, а теперь расскажи, чем закончилась ваша поездка, предпринятая с целью установить, почему Антонио погиб во время сражения между защитниками Сиены и флорентийцами, и посетили ту долину, где происходило сражение? Вы занялись этим, наверное, сразу после того, как попали на страницы всех газет за порчу бесценной мозаики в Дуомо? Иоланда нашла и блог, описавший данные события, причем в этом преступлении винили каких-то невменяемых южноамериканских метисов или отчаявшихся сицилийских сепаратистов. Мы решили, что это были именно вы.