Виктор Сафронов - Жди свистка, пацан

Но на этот раз по указанным выше дерьмовым причинам, к его удивлению кусок обрыдлой говяжьей тушенки в горло упорно не лез.

Помог повар-земляк. Он пошарил под своими мешками и вынул оттуда пол-литра спирта. Только опростав полстакана неразбавленного продукта, немного полегчало. Уныло поковыряв вилкой в еде, Алексей понял, что сегодня удовольствия от поедания продуктов питания достигнуто не будет и отправился спать.

Дальнейшая служба и участие в подобного рода операциях, из нормальных психически устойчивых личностей, готовила глубоко несчастных спившихся алкоголиков. Да потому что только спиртным и можно было глушить и заливать свое непротивление, творившемуся злу. Хотя, нет. Есть еще наркотики, но с этим успокоительным средством одна беда. Доза растет, а здоровья ее переваривать, постоянно не хватает. Приходиться без желания глушить совесть загибаться от передозировки. С такими мыслями, не глядя на выпитый спирт, тяжело засыпать, ворочаясь с боку на бок в поисках нормальной позы.

«Пора спросить у себя, не за что мне это испытание, а для чего? Для чего высший разум ниспослал мне это?» — напускал на себя мистическо-религиозного тумана Гусаров. Он пытался разобраться в процессах наступившего духовного созревания, так как то, что раньше с ним когда-никогда случалось, созреванием назвать нельзя, а было просто процессом биологического старения.

Если бы у военных было достаточно свободного времени для просторных мыслей, много бы от этого случилось непоправимого несчастья. И так нет-нет, а получив письмо от лучшего друга о свадьбе с его невестой, истосковавшийся без любви бывший жених засадит себе пулю в лоб или сердце. А если бы еще и времени для мыслей было больше, вообще бы через одного себя порешили. У каждого ж свой огнестрельный аппарат и патронов немеренно.

Но в том-то и состоит прелесть военной службы, что или траншею копаешь, или на плацу разучиваешь оружейные приемы и оттачиваешь парадный с оттяжкой и блеском шаг. Времени только перед отбоем и остается что на групповой онанизм с мазохизмом.

У Алексея времени на разные глупые мысли не то что не хватало его вообще не было. Усилиями профессиональных психологов и обычных строевых командиров, эта абстрактная субстанция была столь плотно спрессована, что казалось оно количественно, сосредоточено в одной невидимой точке. Наступало утро, за ним тут же приходил вечер и… снова утро.

Единственное что «диверсанты» успевали делать для себя это оттачивать один у другого разнообразные языковые особенности. Правда, здесь были свои армейские особенности. Это обучение шло в направлении изучения и познания ненормативной лексики. Материал лингвистических упражнений великолепно усваивался на марше, при команде «одеть костюм химзащиты» или в столовой. А вот перед сном, даже материться сил не было. Засыпали мгновенно. Снов с криками и недержанием мочи не было… Спать надо, а не пузыри пускать. Понял? То-то же.

К ночи следующего дня, в приподнятой атмосфере предстоящего праздника бойцам было сказано, что пора в путь-дорогу. Перед этим теряя сознание и проклиная все на свете, ползая в пустыне да на солнышке, да в глухом костюмчике химической защиты учились ребятки работать в зараженной отравляющими веществами и бактериологическим оружием местности и помещении.

Командиры правильно оценив то, что еще пору дней базовых тренировок и все без химии преждевременно лягут, посчитали сводный спецотряд готовым к выполнению задания по уничтожению ядовитого рицинового гнезда, поэтому и стали снабжать бойцов последними наставлениями.

У сгруппировавшихся в тени большой палатки военных, от усталости сил не осталось даже головой кивать. Как прибывший профессор химии не призывал беречься от контактов с разными шлангами и непонятными емкостями, его все равно никто не слушал. Все наслаждались покоем и тенью. О том, что ночью начнется заваруха, никто и думать не хотел.

Армейский спецконтингент, путем целенаправленных и методичных усилий командования по выпариванию и выжиганию на солнце мозгов был превращен в готовую боеспособную единицу способную выполнить любой приказ командования.

Спешка начала операции объяснялась тем, что по сведениям лазутчиков завтра всю эту ядовитую лабуду повезут в неизвестном направлении. И в какой вентиляции, какого метро или высотного здания это вынырнет и тихо зашипит, тяжело себе было даже представить.

Сказать, что настроение было бодрое, это ничего не сказать. Личному составу было громогласно обещано то, что после операции, если все будет удачно, наступит миг возвращения в милую и добрую, дорогую и любимую Россию. Туда где есть настоящие выходные. Где можно не бояться в любую минуту быть застреленным снайпером или подорванным на мине. Да просто, где есть женщины, а не замотанные в черное манекены.

Как после таких берущих за душу слов, быстренько не сбегать в атаку и не решить возникшие плевые проблемы. Все даже забыли о тех деньгах, которыми их сюда заманили, то есть боевыми надбавками.

Алексей воин бывалый, в своё время прошедший и горную, и таежную подготовку. Он знал, что в момент подготовки мелочей не бывает. Поэтому для участия в рейде готовился основательно с оглядкой на разные непредвиденные обстоятельства. Другие, глядя на него, только удивлялись и посмеивались, зачем человеку, отправляющемуся на пару часов в пустыню, все эти бесполезные вещи? Алексей не комментируя свои действия, был сосредоточен как никогда.

— Сейчас только остается запомнить, что куда положил и все, можно отдыхать перед полетом, — он похлопал себя по карманам и карманчикам.

После сказанного, стал снова все выкладывать и складывать. Оказывается война дело сложное. В одном Алексей был твердо уверен. Если ребята подбирались нормальные, психопатов и паникеров среди них не было, то и воевать приходилось без потерь и малой кровью.

Сегодня в смертях во время боевых действий в основном виновата водка и стоящая после нее глупость с бестолковщиной. А две главные русские беды, дураки и дороги, это уже для внутреннего мирного употребления. Хотя последствия от них бывают гораздо серьезнее, чем от небольших локальных войн. Однако дело это внутреннее и для постороннего вмешательства не предназначенное. Сами разберемся.

Ярко красные, пунцовые, распираемые от пухлости губы… Жарко… Душно…

Господи, хоть бы глоток этой пузырящейся углекислотой, запотевшей, холодной до ломоты в зубах воды… Все это надо срочно запить.

Мясо. Филе. Страсть. Умопомрачительное отборное филе…