Исуна Хасэкура - Волчица и пряности. Том 7

Возможно, она была просто счастлива, что скоро ей представится возможность еще что-нибудь съесть, но ее шутливое настроение разыгралось в полную силу. Выходя следом за ней из комнаты, Лоуренс ответил:

– Зато твои соленые и масленые улыбки совершенно несъедобны.

– А тебе хотелось бы узнать, вкусна ли остальная я?

Он мог лишь пожать плечами, показывая, что сдается. Хоро захихикала.

Паттио, маленький городок на реке Трод, всегда кипел жизнью. И дело не в каких-то празднествах или военных шествиях – просто здесь всегда было много народу: селяне, торговцы со своими товарами, мальчишки, посланные хозяевами по каким-то поручениям.

Одних лишь монахов не видно было среди толпы, но это и понятно, ведь Паттио было в первую очередь городом рынков. Однако улицы были повсюду, и люди ходили вплотную друг к другу, и в этом оживленном бурлении даже такое редкое зрелище, как монахиня, можно было легко пропустить.

– Ты настоящая монахиня, с какой стороны ни взгляни.

– Хмм? – пробормотала Хоро, не переставая жевать, и отвернулась. Несмотря на то, что она уже сожрала столько яблок, едва увидев, что с лотка продают изюм, она кинула на Лоуренса умоляющий взгляд.

– Ну, если не считать того, сколько ты ешь.

– Хмм. Когда я одеваюсь монахиней, это разве неудобно?

Лоуренс мог лишь улыбнуться – с такой легкостью она пропустила мимо ушей его подковырку.

– Нет, поскольку мы вместе путешествуем, это весьма удобно.

– Мм. Простой кусок ткани, а все становится по-другому. Люди – очень странные существа.

– Ну, а ты подумай, как свободно мог бы передвигаться волк, если бы надел овечью шкуру.

Поразмыслив над этим секунду, Хоро радостно улыбнулась.

– Если бы я надела шкуру кролика, ты бы угодил в мою ловушку наверное.

– Думаю, придется мне на всякий случай носить при себе яблоки.

Лоуренс улыбнулся, глядя, как Хоро нарочито набивает рот изюмом. Разговаривать с ней или даже просто шептать что-то себе под нос – никогда ему не было так радостно, как сейчас. Особенно если их беседа вязалась так легко и весело.

– Однако это одеяние таит в себе и некоторые неудобства. Для тебя.

– Хмм?

Его серьезный тон, похоже, насторожил Хоро; та подняла на него глаза.

– Монахини не могут пить на глазах у других. Даже если трактир не откажется тебя обслужить, их будут презирать за это.

– А. Это как пить на мосту, который вот-вот рухнет, да?

Лоуренс решил, что это интересная фигура речи.

– Что еще серьезнее, в разных городах к тебе может быть разное отношение. Особенно на севере – там одеяние монахини может принести неприятности.

– Тогда что нам делать?

– Все будет в порядке, когда я найду для тебя одежду горожанки.

Хоро радостно кивнула и отправила себе в рот остатки изюма.

– Давай тогда купим ее до ужина. Мысль о том, что после еды придется еще работать, вредна для аппетита.

– Рад, что ты думаешь так же, как я. Я думал, убедить тебя будет сложнее.

– Ты серьезно думал, что я потребую в первую очередь еду? Ты считаешь, еда меня так манит?

Лоуренс вместо ответа лишь пожал плечами. Хоро со скучающим видом облизала пальцы.

– Ну, раз уж ты так обо мне заботишься, я противиться не буду.

Эти слова Хоро произнесла мягким тоном, глядя в сторону от Лоуренса, куда-то вперед. Потом улыбнулась и вздохнула.

– Это всего лишь одежда. Столь изощренные причины вовсе не требуются. Ты вообще замечаешь, как много ты суетишься?

Рука Лоуренса взлетела и прикрыла рот. Не от удивления и не в попытке приглушить звук – просто он смутился.

– Однако твою суету вокруг меня я принимаю. В конце концов, нас ждет очень холодная зима.

– Надеюсь, ты тоже не против вокруг меня посуетиться.

Хоро весело посмотрела на Лоренса и взяла его руку в свою. Да, она тоже о нем беспокоилась, но, будучи мужчиной, Лоуренс чувствовал себя неловко, когда все время заботятся о нем. Однако Мудрая волчица мгновенно заметила этот слабый намек на сопротивление. Он был просто-напросто слишком молод, чтобы выдерживать ее атаки.

– Угг… такие холодные руки. Они у тебя мерзнут.

Разумеется, Лоуренс ни на секунду ей не поверил. Но торговцы знают, как надо лгать, чтобы выиграть в сделке.

– Да, мерзнут.

– Мм.

Они оба лгали, но лишь потому, что смущались быть честными друг перед другом. Посреди этой запруженной улицы они хранили правду в секрете. Это придавало уверенности, как воспоминание о его первой удачной сделке, о первом разе, когда он взял в руки монету с профилем королевы с лавровым венком на голове.

– Эээ…

Он вернулся к реальности, едва у него в голове всплыло слово «монета».

– Что такое?

– У меня нет денег…

Хоро была явно потрясена. Ее глаза уставились на него изумленно и презрительно. В этом отношении она была в точности как любая городская девушка. Если он не может приобрести то, что хочет городская девушка, она становится упрямее любого торговца. Это он тоже вынес из своей семилетней карьеры.

– Нет, не совсем так. Это не то, что я разорился.

– Мм?

– Я имел в виду, что у меня нет мелких денег.

Он потянулся в кошель; это движение снова напомнило ему о раненой руке.

– Видишь? Это все, что у меня есть.

Лоуренс показал ей содержимое кошеля.

– Большое заменяет малое. Значит, деньги у тебя есть.

– Но ты не будешь свежевать зайчонка тесаком. Помнишь, что я тебе сказал, когда дал монетку на хлеб?

– Мм, про золотые монеты.

– Ими не расплатишься. Я даже представить себе не могу, как рассердится владелец маленькой лавочки, если ему заплатить золотой монетой.

– Мм. Однако, ты.

Когда Лоуренс убрал кошель, Хоро спросила:

– Скажи, золотые монеты вправду такие ценные?

– Хмм? Ну разумеется. Скажем, золотой Румион в моем кошеле стоит столько же, сколько тридцать пять монет Тренни. Если вспомнить, что одной серебряной монетки хватит на жилье и еду на неделю… ну, дальше ты и сама понимаешь.

– Да, впечатляет… но я все равно не пойму, почему из-за этого надо так волноваться.

Лоуренс ожидал, что она скажет что-то подобное.

– Одежда ведь – совсем не то, что яблоки. Она стоит одну-две золотых монеты, да? В лавке мне сказали, что одежда стоит пару золотых.

Лоуренсу доводилось слышать, что на дома аристократов иногда нападают из-за столь небрежно брошенных слов. Он улыбнулся, чтобы показать, что слова Хоро не были для него неожиданностью.

– Но там говорили не про обычную одежду. Если бы одежда вся была такая дорогая, всем в городе пришлось бы ходить нагишом.

Когда Лоуренс увидел счет за одежду Хоро, он подумал, что лавочник, продавший ее, усомнился, что она и впрямь сможет себе ее позволить. В конце концов, там ведь никого не было, кто мог бы ему подтвердить, что она способна расплатиться. И все же она купила два балахона и шелковый пояс. Возможно, он заподозрил, что она хочет обмануть его своей красивой внешностью и заставить думать, что она из женского монастыря, управляемого каким-то аристократом.