Анастасия Коробкова - Сказки Перекрестка

Веки вновь отяжелели, а ноги стали ватными. Нужно добраться до кровати.

Кажется, на этот раз поспать удалось немного дольше. Во сне меня обволокло синее сияние Ледяной планеты. Оно проникало сквозь мою кожу, и кожа покрывалась ледяной коркой, сохла и дымилась сизым паром. Ощущения были настолько реальными, что в моем сознании место измученной уже эмоциональности легко заняла нормальная физическая боль. Но, застонав, проснулась я на этот раз от того, что она прошла. Чья-то теплая ладонь легла мне на лоб и приглушила боль. Я увидела перед собой глаза. Нормальные, человеческие! То есть, не совсем нормальные, один голубой, а другой желтый, но таковы уж глаза Дениса. Он сидел на полу рядом с кроватью и гладил мои волосы.

— Я встретил Юлю, — сообщил он, увидев, что я проснулась. — Она спросила, не знаю ли я, где Герман или Сережа, и объяснила, что ты плохо себя чувствуешь. Почему-то мне показалось, что тебя не обрадовало бы появление ни того, ни другого.

— Да, — подтвердила я. — Не знала, что ты уже на Острове.

— Не узнавала, — уточнил Денис. — Что с тобой происходит?

— Не поверишь, просто снятся сны.

— Верю. Это для тебя событие из ряда вон. Что за сны?

Я рассказала.

— Я дура, да? Нельзя так впечатляться из-за игры воображения?

Но Денис не на шутку задумался. Ему, очевидно, положение, в котором я оказалась, не представлялось глупым.

— Сны обычно не такие, — наконец сказал он. — Снится то, что мы уже когда-то видели, застрявшее в нашей памяти. Наше воображение дорисовывает эти картинки и показывает нам, когда мозг отвлечен от реальности. У тебя что-то другое. Даже если допустить, что все это ты уже видела в фильмах, компьютерных игрушках или на картинах, то откуда взялось то, что тебя пугает — чувства, которые ты воспринимаешь искаженными? Это похоже на воздействие чужого сознания. Дай посмотреть.

Он расслабил глаза, настраивая их на «фильтрующее» зрение. Как все-таки здорово, что я когда-то научила его тому, что умею сама. Во вселенной есть хотя бы один человек, который меня понимает!

— Что это у тебя на шее? Какая-то грязь…

Я почувствовала, что он пытается убрать паучка и отшатнулась к стене.

— Не трогай. Это рок Германа.

— Еще новость. Он знает?

— Знает, но не верит.

И я рассказала про экспедицию на Багровый Каюк.

— А, так вот что у Капитана-Командора с прической, — ехидно прокомментировал Денис. — Ладно, об этом потом поговорим. Сейчас тебе надо выспаться и вернуть способность соображать. От этого комочка я половину забираю, а то ты слишком много на себя взяла.

— Зачем? — простонала я и поняла, что чувствовал Герман, когда я проделала с ним то же самое. — Тебе-то это зачем?

— Зачем мне, возможно, самое крутое приключение в жизни?! Не жадничай. На Острове за такие вещи говорят «спасибо». Все, спи. Я покараулю твои сны. Лучше меня это все равно никто не сделает.

Ах, да, он же эмпат! Может быть, он уже научился управлять эмоциями… Успокоенная надеждой, я уснула. Как раньше, просто провалилась в небытие. Какие-то разноцветные тени вяло мелькали на периферии сознания, но не причиняли беспокойства.

Денису пришлось несладко. Он видел, как возникают откуда-то из стен и крадутся к Асе коричневые клубы ужаса, и мысленно заключил ее в голубую сферу из нейтрализующей энергии. В стенках сферы струились радужные потоки, вымывающие на подступах частицы коричневой гадости, но стенки ощутимо истончались в этой странной борьбе. Он латал дыры и напряженно следил, где появляются новые. Надо продержаться хотя бы часов шесть, хотя в идеале — не меньше двенадцати. Вот ведь напасть! Что же еще можно сделать?..

Через два часа он придумал другой прием: создал четыре муляжных человеческих образа рядом с Асей и отдал на растерзание коричневому дыму. Это позволило ему ослабить внимание и немного отдохнуть. Пока не появились эмоции грязно-зеленого цвета, которые он чуть было не пропустил. Спохватившись, он создал зеркальный экран перед Асей, и зеленые хлопья стали отскакивать от него. Нужно было что-то еще, более радикальное…

Хорошо, что в мире эмоций время течет медленнее. В физической реальности прошло уже пять часов, и Денис считал это достижением. Он уставал. Его человеческое тело перегрелось и подводило, требуя внимания хозяина. Надо хотя бы окунуться в море. Но оставить Асю он боялся. Пять часов полноценного сна после четырех суток сна урывками — еще слишком мало. Он знал, однажды его пытали бессонницей. И некого позвать на помощь!

В дверь Асиного домика постучали.

По инерции Денис отправился открывать, и, не рассчитав сил в физической реальности, чуть не смел с пути Германа, уже входившего в дом.

Герман остолбенел, увидев в лучах лунного света голого по пояс Дениса, с напряженными мышцами скульптурного торса, взъерошенными волосами, каплями испарины на теле и зрачками, расфокусированными настолько, что радужку светящихся глаз невозможно было различить. Ася, насколько было видно от порога, спокойно спала на кровати, одетая в шорты и рубашку.

— Ты принимаешь наркотики? — немного подумав, спросил Герман. Если они оба — наркоманы, то это объяснило бы неадекватное состояние Аси, описанное Юлей Сереже. Но раньше такого за ними не наблюдалось. За несколько дней, проведенных вместе с Асей в Багровом Каюке, он бы заметил.

Денис рассмеялся, и этот смех мало напоминал нормальный. Он словно не исторгался его горлом, а шел откуда-то с «той стороны», и был таким же жутким, как сам Денис, глядевший сквозь Германа и двигавшийся излишне стремительно. В этот миг он полностью оправдывал свое прозвище.

На самом деле Денис смеялся от искренней радости. Подозрение в наркомании он вообще пропустил мимо ушей, и только ждал, когда от Германа пойдет его феноменальное оранжевое свечение — оно поможет выиграть хотя бы эту фазу битвы.

Ася красиво спит, это хорошо. Волосы блестят в свете луны, разметанные по подушке, а одна длинная прядь струится по груди, очерчивая ее изящный изгиб. От ресниц легли трогательные тени, а губы, несмотря на иллюзорную бледность, выглядят нежными и манящими. Даже равнодушный мужчина мог бы на нее залюбоваться, чего тогда ожидать от Германа?

Комната наполнялась оранжевым сиянием. Денис с облегчением наблюдал, как крошечные искрящиеся галактики разлетаются по воздуху и гасят ошметки инородной злобы. «Только руками не трогай, влюбленный идиот», — подумал он, и не мог бы поручиться, что не произнес это вслух. Контролировать два мира сразу с непривычки было очень сложно.

— У тебя есть хотя бы полчаса? — спросил он.

Герман кивнул, не отрывая взгляда от Аси.

— Мне нужно уйти, но ее нельзя оставлять одну.