Луи Буссенар - Из Парижа в Бразилию по суше

Жюльен, выпив жгучее, неприятное на вкус лекарство, ибо алкогольный напиток лишь слегка смягчил содержавшуюся в ядрышках горечь, хотел было вытянуться во весь рост на земле, ожидая, когда скажется лечебный эффект эликсира. Однако гид отговорил его, убедив, что французу, наоборот, следует беспрерывно ходить.

— Верьте мне, хозяин, отдых вам ни к чему, — сейчас по крайней мере. Если немножко походите, лекарство подействует быстрее.

— Хорошо. Пройдемся вместе: мне хотелось бы поближе разглядеть бесценное растение, которое должно спасти мне жизнь. Все же не ходить бесцельно взад-вперед.

Шли они медленно, так как Жюльен настолько обессилел, что передвигался с трудом. Добравшись до красивого дерева высотой в семь-восемь метров, со стройным, как у пальмы, стволом и пышным убранством из огромных перистых листьев, они остановились. В богатой зеленой кроне виднелись одновременно и плоды, и свисавшие вниз метелкой цветы, имевшие по пять очень узких лепестков, матово-белых снаружи и темных и пушистых внутри. Что же касается плодов, то мы их только что описали.

— Как называется это дерево? — спросил Жак.

— Мы, местные, зовем его «цедрон» [536] Речь идет о квассии цедроновой (Quassia cedron) — высокого дерева семейства симарубовых (Symaroubaceae). Дающееся ниже Л. А. Буссенаром латинское название этого растения в настоящее время в научной литературе не употребляется. , — ответил проводник. — Оно считается у нас священным.

Только счастливый случай открыл европейцам ценные, а точнее, бесценные свойства этого растения, о котором теперь знают повсюду. Использоваться в медицинских целях белыми цедрон (Zimaba cedron) стал сравнительно недавно, с 1828 года, после того как индейцы принесли несколько ядрышек, извлеченных из его плодов, в Картахену [537] Картахена — здесь: портовый город в Колумбии, на берегу Карибского моря. и заявили, что порошок из них или настойка из цветов этого дерева неизменно спасают людей и животных, ужаленных самыми что ни на есть ядовитыми змеями. В подтверждение своих слов индейцы не колеблясь дали укусить себя змеям, самым ядовитым в этом краю, и, приняв соответствующее снадобье, быстро выздоровели, в то время как ужаленные животные, не получившие лекарства, пали все до одного. Эти опыты произвели на белых столь большое впечатление, что у индейцев купили по цене один дублон [538] Дублон — старинная золотая испанская монета, содержала около 7,5 грамма чистого золота. — примерно восемьдесят три франка — за штуку все ядрышки, какие только у них были.

Однако долго еще это ценное растение использовалось лишь от случая к случаю, пока в 1869 году одному из наших соотечественников, бесстрашному путешественнику и медицинскому светиле, доктору Саффрэ не посчастливилось встретить цедрон во время его замечательной поездки по Новой Гранаде. Он глубоко исследовал его с ботанической точки зрения и стал регулярно применять изготовленные из его продуктов препараты в медицинской практике, — уже на серьезной научной основе. Результаты превзошли все ожидания врача-энтузиаста. И впрямь, индейцы, которых считают нередко великими фантазерами, ничего не преувеличили, рассказывая о целебных свойствах цедрона. Доктор Саффрэ назначал ядрышки цедрона людям, у которых еще оставались на месте раны следы от зубов ядовитой змеи. Зная, что смерть наступает через несколько часов после змеиного укуса, он спасал всех без исключения своих пациентов, если только успевал вовремя ввести в их организм лекарство, причем выздоровление наступало всегда исключительно быстро. Мало того, он решил удостовериться также и в тонизирующих и жаропонижающих свойствах цедроновых препаратов. Практика полностью подтвердила его догадку: эти лекарства оказались весьма эффективными в борьбе с эпидемией дизентерии, а также при лечении золотухи [539] Золотуха — детская болезнь, одна из форм проявления туберкулеза — общее расстройство питания, сопровождающееся воспалением органов и тканей и характеризующееся сыпями, нарывами на теле и общим чахлым видом. и хлороза [540] Хлороз — бледная немочь, или болезненное малокровие. . Но особенно поразительными были результаты, достигнутые при использовании цедроновых препаратов для предупреждения или лечения перемежающихся нервных приступов. Применение указанных лекарственных средств против этого бича влажных и жарких стран дало больший эффект, чем хина: радикально вылечивая страдающих этим недугом, они в то же время не причиняли никакого вреда организму.

Впрочем, пора уже вернуться к основной сюжетной линии нашего повествования.

Прогулка к цедрону оказала на Жюльена положительное воздействие. Ходьба, которую посоветовал проводник, чтобы облегчить организму усвоение лекарства, явилась своего рода целительной процедурой, и вскоре, словно по мановению волшебной палочки, совершенно исчезли тревожные симптомы, которые с такой настойчивостью заявляли о неизбежном конце.

Это было похоже на воскресение. Жак столь бурно выражал радость по поводу удивительного спасения своего друга, что приводил в недоумение их спутника, у которого были свои представления о поведении белого человека. Жюльен, чувствуя, как силы постепенно вновь возвращаются к нему, упивался счастьем ощущать себя живым.

Друзья всячески выражали проводнику свою искреннюю признательность, и хотя тот, как всегда, был сдержан и молчалив, на губах у него блуждала добрая улыбка, а черные глаза радостно светились при виде французов, громко изъявлявших восторг в связи с чудесным исцелением Жюльена благодаря его своевременному вмешательству.

Привал устроили неподалеку от благословенного дерева, а с зарей, захватив с собой, само собой разумеется, солидный запас стеблей сахарного тростника, небольшой отряд тронулся в путь. Жюльен, почти совсем окрепнув, весело ехал на муле.

По-прежнему двигаясь на юг, наши друзья пересекли долину Чоты, чуть не ставшую местом гибели одного из них, и в полдень уже входили в Ибарру, главный город провинции Имбабура.

Этот красивый город, некогда один из самых процветающих в Республике Эквадор, расположен на высоте около двух тысяч метров над уровнем моря, почти у линии равноденствия [541] Линия равноденствия — экватор, поскольку на экваторе день равен по протяженности ночи. . Со здоровым климатом, прекрасно построенный, знаменитый историческими памятниками и насчитывавший двадцать пять тысяч жителей, занятых в промышленности, этот богатый населенный пункт, своего рода эквадорская жемчужина, казалось бы, обладал всем, чтобы и впредь пребывать в благополучии. Но, увы, за какую-то минуту славное селение превратилось в груду камней. Шестнадцатого августа 1868 года чудовищной силы землетрясение вспучило почву, разрушило старинные строения и, по существу, полностью уничтожило этот веселый город. Под развалинами зданий погибли десять тысяч человек в самой Ибарре и тридцать тысяч в провинции. Те же, кто выжил, лишенные крова, съестных припасов и помощи, не осмеливались, насмерть напуганные грозным tremblor [542] Землетрясение (исп.). , двинуться с места, поесть или поспать. Думая, что пришел их последний час, они лишь жалобно всхлипывали, уповая на милость Всевышнего, в то время как мертвые оставались лежать непогребенными под обломками домов.