Николай Дубровин - В ПОИСКАХ ЦАРСТВА РУСАЛОК

Вообще-то, вы обратились не совсем по адресу. К вашему сведению в Москве существует целое Российское общество по изучению проблем Атлантиды. Вот куда вас надо было послать в наказание за испорченный завтрак! Потому что они, честно говоря, какие-то сильно зашифрованные и не поклялся бы, что очень приятные ребята.

Не знаю уж, кем они себя воображают, но на своем сайте они зазывают всех особо желающих вступить в какой-то орден. Да что я вам рассказываю, сами посмотрите! – Тут он щелкнул на своем айпаде какую-то ссылку, и мы со все возрастающим изумлением какое-то время читали о «восстановлении и сохранении утраченной Атлантической Традиции в рамках «Ордена Хранителей Атлантической Традиции» и приобщении к ее истокам будущих адептов», о предлагаемом «особо заинтересованным лицам прохождении ритуала посвящения в этот Орден» и обретения последующей благодати в виде «подписки на периодическое издание Вестника Ордена под названием «Атлафолион», каждый экземпляр которого пронумерован, а сверх того еще и снабжен печатью и девизом».

- Причем нельзя сказать, что они какие-то совсем уж круглые сироты,- продолжал Игорь. – То они проводят свои мероприятия под эгидой Русского географического общества, то института океанографии, то еще что-нибудь. Экспедиции какие-то устраивают, то есть, надо понимать, деньги у них есть, в отличие, скажем, от моего института.

- Впрочем, нет! – перебил он сам себя, – вам они, скорее всего, вообще не подойдут. Они насколько я помню, сторонники классической версии об Атлантическом океане. Подождите, подождите! – вдруг нехорошо обрадовался наш знакомый географ, – я, кажется, вспомнил одного бедолагу, которого они не приняли. Туда на самом деле вступить вообще не просто. Только по рекомендациям. Ну, чисто братья – масоны. В общем, чем-то он им не подошел. Может быть, как раз неправильной локализацией. Так сказать, превратным прочтением мифа. Но фишку по Атлантиде сечет. У меня на работе где-то был его телефон, я позвоню ему и дам ваши координаты. Может, он согласится с вами пообщаться.

- А о русалках в связи с этой вашей Атлантидой ты ничего не слышал? – С надеждой поинтересовалась я.

Лика, радость моя, – рассмеялся Игорь, – если бы русалки действительно существовали, то можно было бы провести очень интересную цепочку от вавилонского Господина вод Оаннеса, пришельца со звезд с телом полурыбы и получеловека, к первой рыбохвостой женщине Атаргате – сирийской богиней Луны и рыболовства и далее к греческим нереидам и римским наядам. Конечно, сюда можно было бы включить и Атлантиду, но наука, которую я в данный момент представляю, занимается максимум историей мифов, а уж никак не мифотворчеством.

Мифотворчеством он, видите ли, не занимается, – несколько раздраженно процедил Павел, когда Игорь откланялся, – а мы, значит, занимаемся! Ему бы такие мифы Сухумского СИЗО!!!

Мы посидели еще какое-то время, переваривая все, сообщенное нам Игорем, но, к сожалению, все, что мы узнали за последние два дня, было хорошо лишь для теоретических рассуждений о судьбах Атлантиды и таинственного народа русалок, населявших ее затопленные города. К решению же практических вопросов, как, например, куда делся наш друг Андрей, они не приближали нас ни на шаг. Меня вновь начала захлестывать волна отчаяния.

Пока я выливала на Павла все свое разочарование и безысходность, у него неожиданно зазвонил телефон. Паша недоуменно посмотрел на незнакомый номер, но уже после первых слов неведомого абонента сделал мне решительный знак, призывающий немедленно заткнуться, и включил телефон на громкую связь.

- Я только что узнал, что вы интересуетесь Атлантидой, – раздался в трубке надтреснутый старческий голос, – а именно, возможностью ее нахождения в районе Черного моря? Могу я спросить – почему?

- Мы пытаемся разыскать следы нашего друга, исчезнувшего при странных обстоятельствах в Абхазии, а в наших поисках мы неожиданно наткнулись на проблему Атлантиды, – честно ответил Павел.

- Вы представляете какую-то организацию, или действуете сами по себе? – продолжал допытываться голос.

Павел начал терять терпение, – вообще-то, мы журналисты, так что если вам нужна организация, их есть у меня, но причина нашего интереса, как я вам уже сказал, скорее личная.

- Простите мне мою настойчивость, – продолжал гнуть свою линию неизвестный, – но я должен знать, интересуетесь ли вы подлинными картами Скотта-Элиота?

- Чем – чем?!! Какими, черт возьми, картами?!! – не выдержал, наконец, Павел. На другом конце трубки повисло тягостное молчание.

- Нам необходимо встретиться, – несколько неожиданно резюмировал свои, похоже, нелегкие умозаключения таинственный собеседник.

Какое-то время мы потратили на согласование места встречи и системы опознавательных знаков. Добираться до офиса было далеко и долго, а мы уже и так сидели в кафе, поэтому и встречаться решили тут же.

Петр Исаакович, сухонький старичок в очках, объявился примерно через полчаса, обремененный большим старомодным портфелем. Усевшись напротив и спросив себе чаю, он довольно строго посмотрел на нас и неожиданно поинтересовался – что вам известно о Шлимане?

- О том, который раскопал Трою? – уточнил Павел, и добавил,- ну, что он раскопал Трою…

- Немного, – заметил Петр Исаакович и начал свой рассказ.

- В январе 1846 года из Амстердама в Петербург приезжает тогда никому еще не известный 24-летний поверенный голландской фирмы « Шредер и компания» Генрих Шлиман. История о его обогащении в России сама по себе чрезвычайно удивительна. Какие только слухи о нем ни ходили, вплоть до того, что он скупил всю бумагу в России, и бедному императору Александру Николаевичу даже не на чем было распечатать свой знаменитый манифест об освобождении крестьянства. Но главная его кормилица – Крымская война. В Петербурге его вообще называли ее единственным победителем. На снабжении русской армии Шлиман сколотил миллионы. Чего там только не было: сапоги с картонной подошвой, гнилое сукно для мундиров, негорючий порох, протекающие фляги и много еще чего. Но не в этом суть.

Понятно, что столь масштабный праздник коррупции один Шлиман без русских генералов от инфантерии и главных интендантов Крымской кампании организовать никак не мог. Что там ходило в виде откатов и презентов, мне, к сожалению, не известно. Но известно, что в самый разгар этого грандиозного распила имперского бюджета Шлиман неожиданно утрачивает к нему всяческий интерес и полностью погружается в изучение древнегреческого языка. Оставив в Петербурге жену с тремя детьми, он отправляется в кругосветное путешествие, причем его путь проходит по древнейшим археологическим памятникам планеты. В Тунисе он осматривает развалины Карфагена, в Италии – Помпей. Из Италии он отправляется в Египет, а оттуда в Индию, где посещает руины древнейших индуистских храмов. Он добирается до великой китайской стены и Японии, а уже оттуда через Америку отправляется в Грецию, а затем в Турцию, где и начинает раскопки. Всего за два года раскопок он находит свой знаменитый «клад Приама», втайне от турецкого правительства вывозит его в Европу и пробует пристроить его в крупнейшие европейские музеи. Англия и Франция связываться с Турцией не хотят и отказываются, и в конечном итоге золото Трои оседает в Берлине.