Николай Дубровин - Пугачев и его сообщники. 1773 г. Том 1

По неизданным источникам

События, произошедшие внутри России в 1773–1774 годах и известные под названием «Пугачевщины», имеют весьма обширную литературу. Над изучением этой эпохи трудились многие лица: одни писали самостоятельные исследования, другие же сообщали материалы, извлеченные не только из столичных, но из губернских и областных архивов. Хотя большинство этих материалов разбросано по периодическим изданиям и газетам, преимущественно губернским, тем не менее исследователь всегда найдет возможность пользоваться ими, в особенности при указании, где и какого рода материалы он может найти.

Во многих статьях встречаются неточности и ошибки. Несмотря на обилие печатного материала, в нем недостает, однако же, весьма многого для полной характеристики событий и хода восстания. Эти пробелы пополняются документами еще неизданными, и, конечно, всего более следственным делом над Пугачевым и его сообщниками, делом весьма обширным и до сих пор недоступным для большинства исследователей. Получивши разрешение пользоваться этим делом, я старался, сверх того, собрать и другие сведения, относящиеся к Пугачевскому бунту, хранящиеся почти во всех архивах Петербурга и Москвы. При этом не могу не принести моей глубочайшей благодарности лицам, содействовавшим мне в собирании материалов: академикам Я.К. Гроту и А.Ф. Бычкову, сообщившим несколько документов из частных архивов; начальникам архивов Министерства иностранных дел: Московского – барону Ф.А. Бюллеру и Петербургского – барону Д.Ф. Стюарту, также Н.А. Гюббенету и И.Я. Морошкину; начальнику Сенатского архива П.И. Баранову, Синодального – Н.И. Григоровичу; архива

Главного штаба – Л.Г. Иванову и военно-ученого – И.И. Ореусу. Не могу умолчать о том радушии и содействии, которые я встречал со стороны лиц, служащих в Императорской публичной и академической библиотеках: В.П. и Б.П. Ламбиных, А.А. Невельского и С.О. Балтармайки, которых я весьма часто беспокоил своими справками и требованиями. С чувством глубочайшей благодарности я вспоминаю о покойном начальнике Московского архива Главного штаба Г.Н. Александрове, всегда подававшем руку помощи при разысканиях в архиве, ему близко и хорошо известном. Он не только указывал на дела, в которых могли быть отыскиваемые сведения, но сам рылся в бумагах, снимал с них копии и спрашивал, не нужны ли документы хотя и не относящиеся прямо, но могущие иметь значение в изучаемом событии. Все это он делал безвозмездно, из одной любви к науке, при плохом зрении и удрученный тяжкими болезнями.

Только при обязательном содействии вышеупомянутых лиц я мог изложить события в том виде, в котором они являются в настоящем труде.

Несогласия в Яицком войске. – Разделение казаков на две партии. – Назначение следственной комиссии. – Генералы Брахвельд и Потапов. – Полковник Полозов. – Генерал Черепов. – Прибытие депутатов Яицкого войска в Москву. – Взгляд императрицы на несогласия среди яицких казаков. – Командирование на Яик капитана Чебышева. – Его деятельность. – Атаман Тамбовцев. – Формирование легионов. – Отказ казаков назначить команду в состав легиона. – Прибытие депутатов в Петербург. – Их просьбы и решения императрицы. – Отправление на Яик капитана Дурново и генерала Давыдова.

В начале 1767 года прибыли в Москву, где в то время находилась императрица, депутаты от Яицкого (ныне Уральского) войска: казаки Петр Герасимов и Иван Бочкарев с товарищами. Они уполномочены были ходатайствовать о принятии правительством мер к прекращению несогласий, возникших в войске от злоупотреблений их атамана и старшин.

Несогласия эти существовали с давних пор [2] Они изложены весьма подробно В.И. Витевским в его обширном исследовании «Яицкое войско до появления Пугачева» (см.: Русский архив 1879 г.). Мы касаемся истории Яицкого войска настолько, насколько это необходимо для объяснения событий 1773–1774 гг. , но особенно усилились с того времени, когда в 1752 году Яицкое войско взяло на откуп рыбные промыслы по всему течению реки Яика (Урала), не исключая прибрежья Каспийского моря, и когда оно приняло на себя сбор с таможен, с вина и тот доход, который получало правительство от продажи соленой рыбы.

Обязавшись платить в казну ежегодно 10 450 руб. 63 5/ 6коп. откупной суммы, войско на первый раз поручило сбор этих денег своему атаману Андрею Бородину, с тем чтобы он, по окончании года, дал отчет, выгодно ли будет и впредь войску содержать этот сбор?

Откупная сумма собиралась обыкновенно после каждой плавни , или рыбной ловли. Таких плавней в году было три: первая, севрюжья [3] На эту плавню выезжало обыкновенно тысяч до десяти подвод, и дозволялось ловить только севрюгу и сазанов. Но если попадались осетры или белуги, то их обыкновенно пускали опять в воду, «потому что свежими покупать некому, а в соль неспособны для того, что ржавчина нападает». , начинавшаяся весной, вскоре после Святой недели, вторая, недели за две до Петрова дня [4] В это время ловят всякую рыбу, какая попадет: осетров, белуг, севрюг, сазанов и сомов. , и третья, зимняя , в январе месяце, когда ловят рыбу баграми в прорубях [5] На эту ловлю собиралось казаков тысяч до трех. .

Размер платы с пойманной рыбы производился по назначению атамана и бывал различный. По свидетельству казаков, со всех трех плавней собиралось в год более шестнадцати тысяч рублей, не считая доходов с вина и соляного сбора.

Пользуясь безграмотностью большинства, атаман Андрей Бородин употребил во зло доверие войска и в течение трех лет не только не отдавал отчета в собранной сумме, но удерживал у казаков жалованье, уверяя их, что сбора недостаточно для уплаты в казну откупной суммы. Если же «некоторые из казаков напоминали Бородину об отчете, то он многих наказывал за то плетьми, яко озорников и людей мятежных» [6] Записка капитана Маврина // Памятники новой русской истории, т. II. Подлинник хранится в Гос. архиве, VI, д. № 505. .