Николай Дубровин - Пугачев и его сообщники. 1773 г. Том 1

Такой ответ на жалобу казаков не мог удовлетворить депутатов Яицкого войска, и Герасимов нашел случай подать прошение лично императрице, которая взглянула на дело гораздо серьезнее, чем вице-президент Военной коллегии.

«Как яицкие казаки мне подали прошение, – писала она графу Чернышеву [27] В рескрипте от 19 февраля 1767 г. // Московский архив Главного штаба, оп. 119, св. 4, д. № 43. , – а я приказала из Военной коллегии требовать Козьмину обстоятельных справок по сему делу, то желаю, чтобы все резолюции, кои коллегия возьмет от сего числа до окончания сего дела, вы сообщали мне для лучшего усмотрения всего сего дела обстоятельств».

Зная по прежним опытам, что челобитчики, подававшие свои просьбы прямо императрице, часто подвергались преследованию, Екатерина II опасалась, чтобы с Герасимовым и Бочкаревым не было того же. «Граф Захар Григорьевич! – писала она Чернышеву [28] В записке от 24 февраля 1767 г. // Московский архив Главного штаба, оп. 119, св. 4, д. № 43. . – Объявите словесно Военной коллегии и дайте куда надлежит знать, чтоб яицким казакам, Герасимову с товарищи, в вину поставлено не было, что они, по простоте своей, мне самой подали челобитную, и подтвердите им, при отправлении их, чтобы они впредь согласнее жили».

Отправление это, как и вообще решение просьбы яицких казаков, последовало не скоро. Поставленная в затруднительное положение желанием императрицы ближе познакомиться с делом, Военная коллегия затягивала и не решала дела и, желая на будущее время избавиться от присылки депутатов, постановила 3 мая, чтобы казаки без дозволения и паспортов, выдаваемых из войсковой канцелярии, не смели никуда отлучаться из пределов войска, под опасением жесточайшего наказания. Вслед за тем, 15 мая, Военная коллегия подтвердила свой указ об очередной службе и требовала, чтоб Яицкое войско отправило на службу в Кизляр 500 человек казаков. С своей стороны императрица, не дождавшись решения коллегии и желая прекратить все волнения на Яике, решилась отправить туда лично ей известное и доверенное лицо. «Как по рапортам оной коллегии, – писала она [29] В указе Военной коллегии от 3 июля 1767 г. // Там же. , – мы усматриваем, что еще и до сего времени, ни доброго согласия в войске Яицком, ни надлежащего выбора кандидатов к назначению ко оному в атаманы не последовало, то для приведения того и другого и для исследования, кто тому есть препятствием, мы нашей гвардии капитана Чебышева определяем, которого оная коллегия имеет от себя при указе отправить в то войско с довольным наставлением, как ему в том деле поступить, выдав ему с командой, которая при нем находиться будет, как туда так и обратно на десять почтовых лошадей прогонных денег. Какие же от него рапорты коллегия получать и какие на оные резолюции давать будет, представлять нам для известия».

В конце июля капитан Чебышев отправился на Яик, с поручением по прибытии на место объявить казакам, что он прислан управлять войском вместо атамана до тех пор, пока они не выберут трех кандидатов, для пожалования одного из них в сие достоинство.

«Ежели таковых выберут, – писала Военная коллегия [30] В наставлении Чебышеву от 24 июля Московский архив Главного штаба, оп. 119, св. 4, д. № 43. , – то вам с описанием их лет, службы и достоинства прислать рапорт в Военную коллегию. А буде вы их усмотрите не такого достоинства, какого требуется, или, когда, упорства ради, несогласными голосами выберутся, то и не представлять, хотя бы в последнем случае они того просили».

Заботясь главнейшим образом о водворении спокойствия в Яицком войске и не допуская своевольств, Чебышев должен был прежде всего привести в исполнение указ Военной коллегии об отрешении от должности атамана Андрея Бородина и прочих лиц, и вообще об удовлетворении претензии казаков. «Как для содержания того войска в порядке и в надлежащем повиновении, – сказано было в секретном наставлении Чебышеву [31] Секретное наставление Чебышеву от 24 июля // Там же. , – неотменно должно вам употреблять благоразумную строгость, так не меньше, для достижения между оным доверенности, потребно оказывать им пристойную ласку и снисхождение…

А как они несомненно ко всякому упорству, своевольству и несогласию не своим подвигом, но некоторыми между ими беспокойными головами приводятся, то вы об изведании таковых крайнее старание употребить имеете, и если доведаетесь и узнаете точно, то отлуча их в команду или по случаю (?) и посадя под караул, в коллегию с обстоятельством рапортовать».

22 августа 1767 года капитан Чебышев вместе с казаками Петром Герасимовым и Иваном Бочкаревым [32] Герасимов и Бочкарев были отправлены на Яик несколько ранее Чебышева, но с дороги из Симбирска поехали обратно в Москву для подачи нового прошения. Там они были задержаны и отправлены вместе с Чебышевым. прибыл в Яицкий городок. На другой же день он собрал войсковой круг, в котором прочел высочайший указ, ему данный, грамоту войску от Военной коллегии и сохранявшуюся доселе в тайне конфирмацию над виновными старшинами, чем с первого же раза расположил к себе казаков. Вслед за тем, узнав, что при войсковой канцелярии содержится двадцать человек казаков, арестованных в разное время, и найдя, что все они впали в преступление только «от неразумения и простоты», Чебышев приказал их выпустить на поруки. «От которого моего поступка, – доносил он [33] Во всеподданнейшем донесении от 25 августа // Московский архив Главного штаба, оп. 119, св. 4, д. № 43. , – я чего ожидал, начало увидел, ибо не только те содержащиеся, по и все войско столь обрадовано было, видя отмену прежней строгости, что как меня, так и своих соперников , со мной присутствующих, с неописанной радостью благодарили, обещаясь клятвенно во всем быть послушными и из воли моей не выступать».

Видя, что Чебышев внимательно выслушивает все заявления и входит в их нужды, стараясь быть справедливым, яицкие казаки успокоились и готовы были верить, что, наконец, наступили для них лучшие дни и порядки. Они доверились вполне новому правителю и охотно следовали всем его советам. По распоряжению Чебышева 28 августа казаки снова собрались в круг, в который были введены, присланные с курьером из Военной коллегии, казак Венедикт Иванов и девять его товарищей. Они обвинялись в том, что самовольно отлучились в Петербург и заслуживают за то наказания. Услышав от войска, что они отлучились не самовольно, а по общему согласию, Чебышев оставил их без наказания. Он предложил собравшимся избрать депутатов в комиссию по сочинению проекта нового уложения и назначить пятьсот человек в резервную команду. То и другое предложение было немедленно исполнено, и избранные депутатами казаки Василий Тамбовцев и Иван Анкудинов 4 сентября выехали из Яицкого городка [34] Всеподданнейший рапорт Чебышева от 4 сентября // Там же, д. № 2. .