Юрий Карчевский - Схватка с чудовищами

— В партию вступать думаешь? — вдруг спросил Гельмут.

— Не знаю, готова ли я к этому. А вдруг откажут в приеме? — ответила Альбина. — Я не переживу этого.

— «Майн Кампф» читала?

— Знакома.

— И какие мысли в тебе вызывает книга нашего фюрера?

— Я разделяю его взгляды. И не только. Люблю также его живописные полотна. Обожаю слушать его публичные выступления.

— А говоришь, не готова. Я помогу тебе с этим, коли ты такая робкая и за себя похлопотать не можешь.

Гельмут познакомил ее со своими единомышленниками по национал-социалистской партии. Те втянули ее в свою среду.

Альбина снова перечитала «Майн Кампф», эту настольную книгу, Евангелие нацистов. Теперь уже с карандашом в руках. Программные положения, разработанные Гитлером еще до прихода к власти, были и сейчас на слуху у нации. «Участие трудящихся в прибылях предпринимателей», «Поддержание процветающего среднего класса», «Повышение жизненного уровня народа», «Обеспечение престарелых», «Изменение Версальского Договора», ставившего Германию в неравное положение с другими европейскими государствами.

Она представила себе рядового немца, со средним достатком или чуть выше и подумала, что все эти «заповеди» не могли не привлечь нацию. Гитлер превратил свой народ в стадо «зомби», привив ему полное послушание и повиновение, веру в то, что смысл жизни — погибнуть за его идеи. И немцы шли за фюрером, как за мессией, спасителем, верили, что он поднимет Германию, сделает ее ведущей в Европе, господствующей в мире страной. Но думал ли бюргер, что все это будет достигаться ценой крови, подавления инакомыслия внутри страны, с помощью политики аннексий в отношении соседей по континенту? Становясь нацисткой, и она должна принять все эти постулаты. С волками жить — по-волчьи выть! Размышляла и о личности Гитлера, стараясь понять его и оценить. Еще в Швейцарии она слышала от местных немцев, что фюрер — развратник и сладкоежка, расист и антисемит, ни во что не ставивший жизнь миллионов людей. В то же самое время он был трусом и страшно боялся умереть. Даже фуражка его была стальной. Самолету он предпочитал автомобиль, либо бронированный вагон в составе спецпоезда с батальоном охраны.

Пригласив однажды Альбину на чашку кофе с бисквитом и ликером, Гельмут Вольф поинтересовался:

— Небось родительские деньги проживаешь. А кончатся они, на что жить станешь?

— Устроюсь работать куда-нибудь, — ответила Альбина.

— Что же ты умеешь делать?

— У меня степень магистра. Могу преподавать языки, переводить книги, читать лекции по немецкой филологии. — Потупив взгляд, добавила: — Но где же найдешь то, что тебе по душе и не в тягость…

— Да, это — проблема, — задумался Гельмут. — Особенно для гуманитариев. В бонны не пойдешь, не так воспитана. — Вопросительно посмотрел на девушку. — А переводчиком в гестапо могла бы служить?

Перед Альбиной стояла задача проникновения в Службу имперской безопасности Гиммлера. Гестапо и разведка — в ее составе. Чтобы не показаться заинтересованной в этом, сказала:

— Но ведь это несбыточно. Да я и не подойду. Там все больше мужчины работают.

Гельмут быстро настрочил записку, положил в конверт, заклеил и вручил Альбине.

— Там у меня старинный приятель начальственный пост занимает. Поможет тебе с устройством. Не у себя в аппарате, так где-нибудь еще. Он мне многим обязан. Да и человек добрый, порядочный.

Утро вечера мудренее. Альбина решила выспаться. Предложение было заманчивым, но его следовало еще и еще раз обдумать, подготовиться к встрече психологически. Но вдруг завыла сирена, второй раз на неделе, оповещавшая о налете авиации на столицу Германии. Приподняв маскировочную штору, увидела, как лучи прожекторов прощупывают ночное небо. Задрожала земля от взрыва бомб. Взметнулся огненно-пылевой столб. На ее глазах взлетел на воздух трехэтажный старинный особняк напротив.

В одно и то же место бомба дважды не падает, и Альбина предпочла не бежать в бомбоубежище. Спала тревожно. Снились кошмары. После незатейливого завтрака на скорую руку она навела перед зеркалом макияж и отправилась в город. Шла и не могла узнать улиц Берлина: от иных домов остался лишь зловещий дымящийся остов, валялись искореженные фонарные столбы и трамвайные рельсы, преграждая путь пожарным, санитарам и уборщикам, спешившим к развалинам. Из-под обломков извлекали тела погибших. Зрелище было не из приятных. Но разве Гитлер и его сподвижники не знали, что возмездие за авантюру неотвратимо? Беда, что расплачиваться за нее приходится всему немецкому народу.

Едва она села в наземную электричку — Эсбан, — как прозвучало предупреждение кондуктора об ее отправлении «Zuruk bleiben!».

Альбина села у окна. Мимо проплывали дома и бульвары, люди казались букашками, спешившими по своим делам. А ею вдруг овладел страх. «Что ждет меня впереди?» — думала она. И тут же вспомнилось напутствие Гельмута: «Только не робей!» Взяв себя в руки, успокоилась. Но надолго ли?..

Альбина вошла в подъезд мрачного здания Берлинского гестапо. И снова: «А вдруг?» А вдруг на лице написано, что я — советская шпионка? На мгновение остановилась в нерешительности. Сказала себе мысленно: «Страх погубит тебя, Альбина!» Это помогло. Извлекла из сумочки аусвайс. Офицер долго вертел его в руках, сличал приметы. Наконец возвратил его владелице документа. У Альбины спало напряжение, будто гора с плеч свалилась.

Штандартенфюрер СС Клаус Штуббер, седовласый, лет пятидесяти немец, прочитав послание Гельмута Вольфа, пригласил ее сесть. Расспросил, кто ее предки, откуда она прибыла в Германию, с какой целью.

— Я не могу отсиживаться в Швейцарии, когда решается судьба моего Отечества, — ответила она. — Германия для меня превыше всего.

— Гельмут Вольф для меня авторитет, конечно, но служба есть служба, — сдержанно улыбнулся гестаповец. — Вот тебе анкета. Заполнишь все о себе, о родителях, о дальних предках своих, пройдешь медкомиссию. После этого я сообщу тебе свое решение.

Альбина понимала, что ее станут проверять, так что самое страшное впереди. «А вдруг?» теперь касалось уже самой легенды, по которой она только начинала жить. Выдержит ли легенда проверку?

Когда Альбина ушла, Штуббер дал подчиненным указание проверить ее арийское происхождение, родственные и личные связи. Неделю спустя ему на стол легло досье на Альбину фон Тишауэр, собранное из документов, фотографий и агентурных донесений, добытых через своих людей в Швейцарии, на нее, родителей и даже пращуров. Письменная рекомендация Гельмута Вольфа. Заключение врачей. Все устраивало. И тогда он позвонил Вольфу, попросил прислать девушку к нему.

Войдя в кабинет штандартенфюрера, Альбина вскинула правую руку в партийном приветствии: