Эдгар Берроуз - Возвращение Тарзана в джунгли

Шесть часов мчались они по желтым пескам знойной пустыни, избегая всяких встреч, объезжая оазисы, и к полудню достигли дуара в двадцать шатров. Тарзана освободили от веревок. Пленник был окружен толпой мужчин, женщин и детей. Многие из них находили особое удовольствие в издевательствах над ним, в особенности женщины. Одни бросали в него камни, другие били палками. Появился шейх и унял разбушевавшуюся толпу.

— Али бен Ахмет сказал мне, — начал он свою речь, — что этот человек один в горах справился со львом. С какой целью послал нас чужеземец захватить этого человека, я не знаю, так же как не знаю, что он сделает с ним. Все это не мои заботы, но наш пленник герой, и пока он находится в наших руках, мы должны обращаться с ним с величайшим уважением, как с человеком, который один охотится на льва ночью и убивает его.

Тарзан давно слышал о том уважении, которым пользуются среди арабов люди, победившие льва в схватке один на один. Он был счастлив, что судьба так неожиданно избавила его от неизбежных в подобном случае мучений и потехи толпы. Вскоре его привели в шатер, крытый козьим мехом, напоили, накормили и связанным положили на ковер. Он мог видеть стражу, которая сидела у входа в шатер. Пытаясь освободиться, он убедился, что связали его знатоки своего дела: ни одна веревка не поддавалась усилиям.

Уже в сумерки в шатер вошло несколько человек в арабских одеждах. Один из них выступил вперед и, подойдя к Тарзану, откинул скрывавшее его лицо покрывало. Тарзан узнал злобные черты Николая Рокова.

Наглая улыбка играла на его губах.

— Ах, мосье Тарзан! Очень рад вас видеть. Но почему не поднимаетесь и не приветствуете вашего гостя? Затем с отвратительной усмешкой Роков прибавил: — Вставай же, собака! — и ударил Тарзана в бок носком сапога. — А вот тебе еще и еще! — кричал он, продолжая наносить удары куда попало. — Вот моя месть за все прошлое!

Тарзан не отвечал. Он даже не удостоил Рокова взглядом. Наконец стоявший до того в стороне шейх, немой свидетель подлой расправы, вмешался.

— Прекрати! — приказал он. — Убей его, если тебе это нужно, но я не позволю так издеваться над героем в моем присутствии.

— Хорошо, — сказал Роков, — я убью его сейчас же.

— Делай это не в моем дуаре, — ответил шейх. — Что бы ты ни совершил с ним в пустыне — это не мое дело, но я не хочу, чтобы кровь француза пала на голову моего племени. Тогда пришлют карательный отряд, убьют нас, сожгут палатки, угонят стада — и все из-за того, что тебе ненавистен этот человек.

— Ну что ж, — проворчал Роков, — я уведу его в пустыню и там застрелю его.

— Ты уедешь с ним на день пути от моих шатров, — твердо сказал шейх. — Я пошлю своих сыновей проводить тебя, и если ты ослушаешься моего приказания, в пустыне останутся два трупа, а не один!

— В таком случае мне придется ждать рассвета. Уже темно.

— Как хочешь, — сказал шейх. — Но с восходом солнца ты должен покинуть мой дуар. Я не люблю неверных и ненавижу трусов.

Роков еле сдержал себя и с безразличным видом вышел из шатра.

На пороге его он поддался искушению еще раз взглянуть на Тарзана.

— Спокойной ночи, сударь, — сказал он. — Не забудьте помолиться, потому что завтра будет поздно!

Никто не позаботился принести Тарзану пищи и воды после полудня. Он страдал от жажды. Он не знал, стоит ли просить сторожа принести воду. Несколько вопросов, оставленных без всякого ответа, убедили Тарзана в бесполезности каких бы то ни было просьб.

Далеко в горах он слышал рез льва. Он подумал о том, что гораздо безопаснее чувствовать себя между дикими зверями, чем между людьми. Никогда, за всю свою жизнь в джунглях, его не мучили так безжалостно, как среди цивилизованных людей. Никогда он не был так близок к смерти.

Снова заревел лев. Казалось, он подошел немного ближе. Тарзан почувствовал старое, знакомое ему желание ответить на рев криком своих сородичей. Он совсем забыл о том, что он человек, а не обезьяна.

Тарзан осмотрел свои путы. Как бы он хотел приблизить их к своим зубам! Он был в бешенстве, увидав, что все усилия его освободиться — тщетны.

Лев ревел непрестанно. Было очевидно, что он спустился в пустыню в поисках добычи. Это был рев голодного зверя. Тарзан завидовал его свободе. Никто не связал его веревками и не бросил в угол шатра, как овцу, предназначенную на убой.

Тарзан не боялся смерти, но его ужасало унижение — невозможность биться за свою жизнь, на удар ответить ударом. Возможно, ему удастся найти способ взять с собою в предстоящий дал экий путь и Рокова.

Было около полуночи. Тарзан услышал, что дикий властелин пустыни приблизился к дуару. Долгое время царило ничем не нарушаемое молчание, наконец Тарзан услышал шорох осторожно двигавшегося существа. Оно кралось вдоль стены шатра, с задней стороны его, обращенной к горам. Все ближе и ближе… Он ожидал, внимательно вслушиваясь. Наступила тишина; не слышно было дыхания зверя, притаившегося у шатра. Вот снова легкое движение. Медленно приподнимается задняя завеса шатра, и чье-то тело проскальзывает в образовавшуюся щель…

Зловещая улыбка играет на губах Тарзана. Все-таки Роков будет обманут! Как он будет взбешен этим! Смерть от когтей льва неизмеримо лучше, чем смерть от рук Рокова!

Задняя стена палатки опускается на свое место. Снова — темнота. То, что пролезло в щель между приподнятой завесой шатра и землей, находится уже рядом с ним… Он слышит, как оно подбирается к нему, становится рядом с ним… Тарзан закрывает глаза и ждет удара могучей лапы. На его лицо опускается чья-то нежная рука, и тихий девичий голос шепотом называет его по имени.

— Да, это я, — отвечает он.-Но, ради бога, кто ты?

— Плясунья из Сиди-Аиссы, — слышится в ответ. С этими словами девушка начинает разрезать его путы. Лезвие ножа холодит руку. Еще секунда — и он свободен.

— Идем! — прошептала девушка.

На четвереньках последовал Тарзан за своей избавительницей тем же путем, каким она попала туда. Она ползла, пригнувшись к земле, и наконец остановилась.

— Я не могу понять, — начал Тарзан, — каким образом ты очутилась здесь? Как узнала, что я взят в плен? Почему ты пришла спасать меня?

Плясунья из Сиди-Аиссы улыбнулась.

— Я пришла издалека, и нам придется долго идти, прежде чем минет опасность. Иди за мной, я расскажу все по пути.

Она направилась через пустыню к скалам, возвышающимся вдалеке.

— Я не была уверена в том, что доберусь до тебя, — сказала она наконец. — Лев ходит сегодня поблизости. Мне все время казалось, что он следит за мною.

«Что за храбрая девушка!» — подумал Тарзан и спросил:

— И ты подвергла себя такой опасности ради чужеземца — незнакомого, неверного?

Она гордо глянула на него.