Эдгар Берроуз - Тарзан - приёмыш обезьяны

Но Клейтон стоял на своем.

— Он — странное, полудикое существо джунглей, мисс Портер. Мы ничего не знаем о нем. Он не говорит и не понимает ни одного европейского языка, и его украшения и оружие — украшение и оружие дикарей западного побережья.

Клейтон говорил возбужденно.

— На сотни миль вокруг нас нет цивилизованных людей, мисс Портер, одни дикари! Он, наверное, принадлежит к племени, напавшему на нас, или к какому-нибудь другому, но столь же дикому. Он, может быть, даже каннибал.

Джен Портер побледнела.

— Я этому не верю, — прошептала она еле слышно. — Это неправда. Вы увидите, — сказала она, обращаясь к Клейтону, — что он вернется и докажет, что вы неправы. Вы его не знаете так, как знаю я. Говорю вам — он джентльмен.

Клейтон всегда был великодушен, но ее яростная защита лесного человека подстрекала его к безрассудной ревности. Он вдруг забыл все, чем они были обязаны этому дикому полубогу, и ответил Джен с легкой усмешкой:

— Возможно, вы правы, мисс Портер, но я не думаю, чтобы кому-нибудь из нас стоило особенно беспокоиться об этом молодце, поедающем падаль. Конечно, может быть, он полупомешанный, потерпевший когда-то крушение, но он забудет нас так же скоро, как и мы забудем его. В конце концов, это только зверь джунглей, мисс Портер!

Девушка не ответила, но почувствовала, как больно сжалось ее сердце. Гнев и злоба, направленные на того, кого мы любим, ожесточают наши сердца, но презрительная жалость заставляет нас пристыженно молчать.

Джен знала, что Клейтон говорил только то, что думает, и в первый раз попыталась подробно разобраться в своей новой любви и подвергнуть объект ее критике.

Она отвернулась от молодого человека и медленно пошла в хижину, напряженно раздумывая. Джен попыталась представить себе своего лесного бога рядом с собою в салоне океанского парохода. Она вспомнила, как он ест руками, разрывая пищу, словно хищный зверь, и вытирает затем свои пальцы о бедра, — и содрогнулась. Она пыталась вообразить, как представляет его своим светским друзьям — неуклюжего, неграмотного, грубого человека.

Джен задумчиво вошла в свою комнату, села на край постели из трав, прижав руку к тревожно дышащей груди, и вдруг почувствовала под блузкой твердые очертания медальона. Вынув медальон, она с минуту смотрела на него затуманенными от слез глазами, потом прижала к губам, зарыла лицо в папоротники и зарыдала.

— Зверь? — прошептала она. — Пусть тогда бог тоже обратит меня в зверя, потому что человек ли он или зверь — я его!

В тот день она больше не видела Клейтона. Эсмеральда принесла ужин, и она велела передать отцу, что ей нездоровится.

Следующим утром Клейтон рано ушел со спасательной экспедицией на поиски лейтенанта д’Арно. На этот раз отряд состоял из двухсот человек при десяти офицерах и двух врачах. Провианта было заготовлено на неделю. Были взяты с собой постельное белье и койки — для переноса больных и раненых.

Это был решительный и свирепый отряд — карательная, а вместе с тем и спасательная экспедиция. Они добрались до места схватки после полудня, потому что шли по знакомой уже дороге и не теряли времени на разведку. Оттуда слоновая тропа вела прямо в поселок Мбонги. Было йсего два часа, когда голова экспедиции остановилась на опушке.

Лейтенант Шарпантье, командовавший отрядом, тотчас же послал часть его через джунгли, к противоположной стороне поселка. Другой отряд занял позицию перед воротами, в то время как сам лейтенант со своей командой остался на южной стороне поляны. Было условлено, что начнет атаку отряд, занимающий северную, наиболее отдаленную позицию. Их первый залп должен послужить сигналом для одновременной атаки со всех сторон.

Около получаса отряд с лейтенантом Шарпантье ждал сигнала, притаившись в густой листве джунглей. Эти полчаса показались матросам долгими часами. Они наблюдали, как туземцы работают на полях и снуют у ворот поселка.

Наконец раздался сигнал — резкий ружейный выстрел, и ответные залпы дружно ударили из джунглей на западе и юге.

Туземцы в панике побросали орудия труда и кинулись к палисаду. Французские пули косили их, и матросы, перепрыгивая через распростертые тела, бросились прямо к воротам.

Нападение было так внезапно и неожиданно, что белые добежали до ворот прежде, чем испуганные туземцы успели забаррикадироваться, и мгновенно поселок заполнился вооруженными людьми, схватившимися врукопашную. Несколько минут черные стойко сражались, но револьверы, ружья и кортики французов смяли туземных копейщиков и перебили черных стрелков с их полу-натянутыми тетивами.

Скоро бой перешел в преследование и затем в страшную резню: французские матросы нашли обрывки мундира д’Арно на некоторых из черных противников.

Они щадили детей и тех женщин, которых они не были вынуждены убивать для самозащиты. И когда они, наконец, остановились, задыхаясь, покрытые кровью и потом, в поселке Мбонги не осталось ни одного воина, способного оказывать сопротивление.

Тщательно обыскали каждую хижину, каждый уголок, но не могли найти ни малейшего следа д’Арно. Знаками они допросили пленных. Один из матросов, служивший во французском Конго, заметил, что они понимают ломаное наречие, бывшее в ходу между белыми и наиболее низко стоящими племенами побережья. Но даже и тогда они не смогли узнать ничего положительного о судьбе д’Арно. На все вопросы о нем им отвечали возбужденной жестикуляцией или гримасами ужаса. Они решили, что все это лишь доказательство виновности этих демонов, которые две ночи тому назад умертвили и съели их товарища.

Потеряв всякую надежду, французы стали готовиться к ночевке в деревне. Пленных собрали в трех хижинах, где их сторожил усиленный караул. У запертых ворот были поставлены часовые, и весь поселок погрузился в сонную тишину, нарушаемую лишь плачем туземных женщин о своих погибших.

На следующее утро экспедиция двинулась в обратный путь. Моряки хотели сжечь поселок дотла, но потом отказались от этой мысли и не взяли с собой пленных. Имея крышу над головой и палисады для защиты от диких зверей, они получили шанс выжить.

Было очень поздно, когда отряд дошел до хижины на берегу. Его встретили печально-торжественно, мертвые и раненые, заботливо размещенные на шлюпках, были осторожно отвезены на крейсер.

Клейтон, изнуренный пятидневной трудной ходьбой по джунглям и двумя схватками с черными, вошел в хижину, чтобы поесть и отдохнуть на сравнительно удобной постели из трав.

У дверей стояла Джен Портер.

— Бедный лейтенант! — сказала она. — Нашли ли вы хоть след его?