Андрей Бондаренко - Карибская сага

За Лёхой, на такой же коняшке, отстав метров на сто пятьдесят, из-за поворота показалась красавица-индианка, одетая только в короткую набедренную повязку.

– Ничего себе, – восхищённо прошептал Банкин на ухо Нику. – Никогда не видел ничего подобного. Помереть и не встать.

Девица, и правда, выглядела просто потрясающе: высокая, стройная, длинноногая, девяносто-шестьдесят-девяносто, набедренная повязка только подчёркивала все изысканные прелести незнакомки…

Айна, издав пронзительный вопль, громкости которого позавидовали бы все местные павианы, бросилась Лёхе на шею. Поцелуи, объятия, охи и ахи – минут на двадцать.

Всё это время индианка посматривала на счастливую пару с явным неодобрением и злостью, не снимая сжатой в кулак ладони с костяной рукоятки ножа, засунутого за кожаный поясок набедренной повязки.

Только через полтора часа, когда ажиотаж от этой долгожданной встречи начал постепенно сходить на нет, Нику удалось отвести Сизого в сторонку.

– Брат Лёха, а, вот, индианка эта хорошенькая. У тебя что, любовь с нею?

Ждал, похоже, Сизый этот вопрос, поэтому и ответил сразу, честно, без тени смущения глядя Нику в глаза:

– Нет, Никита Андреевич, ты же знаешь – я только Айну люблю. Тут другое. Помнишь, у Джека Лондона рассказ есть такой – «Тайна женской души»?

– Конечно, – кивнул Ник. – Помню, отличный рассказ. Там в главного героя влюбилась дочь индейского вождя. Сильно и безвозмездно влюбилась, ничего не требуя взамен. Даже умерла потом, спасая своего возлюбленного. А он и не просил её об этом, и даже о чувствах ответных не намекал вовсе. Очень красивый рассказ.

– В корень, друг мой, зришь, – грустно вздохнул Сизый. – И здесь всё – один в один. Индианка эта, её Нару зовут, действительно, втюрилась в меня, как кошка весенняя. И жизнь мне не раз спасала, и вообще…. Не давал я ей ни малейшего повода надеяться на ответные чувства, а ей, похоже, этого и не надо: я рядом – она и счастлива. А может, притворяется, и надо ей всего-всего? Командир? Как-то не хочется её обижать…

Нару уже больше часа неподвижно стояла возле своей лошади, сложив руки на прекрасной обнажённой груди и прикрыв глаза.

– Как бы эта красотка, приревновав, на Айну с ножом не бросилась, – забеспокоился Банкин. – Кто кого зарежет – ещё большой вопрос, ясен пень, но не хотелось бы, право слово, Судьбу лишний раз испытывать…

Ник к возникшей ситуации тоже отнёсся более чем серьёзно, поэтому сразу же поделился возникшими опасениями и сомнениями с Зорго и Джедди.

Те, в свою очередь, переговорили с вождём чиго.

– Сейчас, всё равно, двинемся к индейской деревне, – шепнул Нику на ухо Зорго. – Пещера в той стороне находится. У индейцев заночуем, с утра пойдём дальше. Давайте, мы первыми тронемся, а вождь и Джедди немного отстанут и с этой Нару проведут просветительскую беседу.

Джедди снял с шеи цепочку с медальоном, поднёс его к глазам Нару, через две секунды индианка покорно опустилась на колени.

Старый вождь нетерпеливо махнул рукой, мол, поезжайте вперёд, а мы вас догоним…

Часа за два до заката они въехали в индейскую деревню. Хотя это поселение, если по-честному, не тянуло даже на термин «деревня». Просто три десятка землянок, вырытых в склоне холма и так тщательно замаскированных, что большинство белых людей прошли бы мимо, так ничего и не заметив. Правда, присутствие полусотни мулов, десятка полудиких лошадок и нескольких домашних лам, всё равно, подсказывало о наличии где-то рядом их хозяев.

С получасовым опознанием подъехали вождь, Джедди и Нару. Лицо девушки было совершенно спокойно, на губах застыла загадочная равнодушная улыбка.

Улучив минуту, Ник отвёл Джедди в сторонку и поинтересовался – как там с Нару всё сладилось.

– Сперва, – мальчишка заулыбался, – вождь её просто-напросто зарезать хотел. Мол, так для всех лучше будет, да и безопасней. Опять же, она ему не дочь, а только двоюродная племянница. Я с таким вариантом не согласился, мол, негоже людей резать по таким пустячным поводам…. Приняли, в конечном итоге, другое решение. Приказали мы с вождём этой Нару – и вместе, и по очереди – срочно сменить объект своих любовных притязаний. Я – на правах владельца Огнина, пригрозив карой на том Свете, вождь же лютую смерть на этом Свете посулил. Вроде проняло, обещала всё выполнить. Но присматривать за ней, всё же, надо, вдруг – что, как ты сам постоянно учишь, командир…

Нару оказалась послушной девочкой и тут же принялась строить глазки бедному Зорго: всё возле него вертелась, улыбалась, что-то лепетала завлекательно. Только ничего у неё не получилось. Отворачивался Зорго в сторону, словно неприятны ему были эти назойливые женские ухаживания. Ник давно уже подозревал, что сердце старого шкипера несвободно, а вернее, принадлежит полностью, без остатка, одной красивой вдове – сеньоре Саре Монтелеон.

Нисколько Нару не расстроилась, через некоторое время переключила своё внимание на Ганса Вагнера, Гешку Банкина, то есть. Тут дела у неё пошли гораздо успешнее. Первые минут пять-шесть Банкин с недоверием относился к этим знакам внимания с её стороны, всё глаза отводил, ворчал что-то украдкой себе под нос. А потом заулыбался, сам стал индианке лукаво подмигивать. Понятное дело, ясен пень, милая и незабвенная Мэри Хадсон далеко отсюда, за семь морей, а полуголая красавица-индианка вон она, рядом, только руку протяни. Кроме того, Нару знала несколько слов по-испански, так что взаимопонимание у этой парочки постепенно налаживалось. Бедная и наивная рыженькая Мэри, не спится ей сейчас, наверное, неожиданная икота замучила…

На закате загремело, вдруг, с севера, раскат за раскатом – словно артиллерийская канонада. Будто грозовая туча зависла над теми местами, и молнии безостановочно лупят по всей округе. Странно это: небо было абсолютно ясным – до самого горизонта. Минут пять грохотало. Если это взрывы были, то Ник насчитал их девять штук.

– Плохо всё! Всё – плохо очень! – Аймар зачастил обеспокоенно, а Зорго перевёл:

– Чиго всю ночь будут думать, что дальше делать. Утром вам скажу…

На рассвете Сизый, дежуривший в это время, настойчиво потряс Ника за плечо:

– Вставай, командир, похоже, натуральная задница приближается. Причём, неотвратимо.

Ник выбрался из палатки, с трудом перебравшись через объёмное брюхо беззаботно спящего Зорго.

– Что ещё случилось?

– Самолёт пролетел, вон там трёх парашютистов выбросил, – Лёха показал рукой на юг. – А вслед за ними – ещё парочку совсем уже больших парашютов, наверное, с различными грузами.

Через час на юге загрохотало: взрыв, ещё один – уже ближе, следующий – ещё ближе…