Андрей Бондаренко - Карибская сага

Банкин же устроил целый концерт – с выходом из-за печки, бесконечным нытьём и нудными причитаниями:

– Почему это я должен оставаться? Нет, ну почему, блин? Почему не Лёха или Айна? Даже беспородную кошку берёте с собой! То есть, она, безусловно, полезная, умеет предчувствовать приближающуюся опасность, а Геннадий Банкин – совсем ни на что путное уже не годится? Как же так, командир? Разве всё это справедливо? Я протестую и требую большего внимания к моей скромной персоне…

Можно было, конечно, просто пошло наорать на него, напомнив про воинскую дисциплину и устав, вот, только настроение у Ника было светлое и благостное – история с жёлтой розой и яркой радугой была тому причиной. Поэтому он проявил совершенно несгибаемое терпение, утешая расстроившегося Гешку.

– Ты же помнишь золотое правило – про куриные яйца и разные корзины? – проникновенно внушал Ник. – Вот, видишь, брат, должен же кто-то из нас остаться на поверхности? А Лёху с Айной нельзя разлучать. Никогда-никогда. Ты же сам знаешь, что вдвоём они – страшная сила, а разлучи их – затоскуют, глупости обязательно начнут творить. Вспомни, чем в Австрии эта фигня закончилась. Будь тогда Лёха рядом, разве стала бы Айна уважаемому господину Аматову глотку резать без приказа? Вот, то-то же! Некого мне, Геша, кроме тебя здесь оставить. Ну, некого! Присмотришь пристально за общей ситуацией, за окружающей местностью и её ближайшими окрестностями, а если мы через неделю не вернёмся, то ты и возглавишь ударную поисковую группу…. Лады? Да ладно, это я просто так, не бери в голову лишнего. Не успеешь даже слегка соскучиться, как мы уже и вернёмся – вместе со всеми бумагами незабвенного товарища Троцкого, Льва Давыдовича, в девичестве – Бронштейна…

В Загадочном зале связанного гнома уже не обнаружили, только обрезки толстых верёвок валялись на каменном полу. Также бесследно исчезли и трупы девяти убитых подземных ацтеков.

– Чего же вы, уважаемые дяденьки и тётеньки, часового не оставили? Как же так? – искренне печалился Джедди. – А ещё опытных вояк пытались строить из себя…. Что, думали, мол, других ацтеков больше нет? Что их всего десять и было? Что за бред бредовый! Ацтеков под землёй очень много, несколько сотен – если не тысяч…

– Ты теперь, наверное, наверх поднимешься – раз пленный всё равно сбежал, и допрашивать некого? – спросил мальчишку Ник.

– Как же, размечтались! – широко улыбнулся Джедди. – Я что же – просто так спускался под землю? В кои-то веки наметилось настоящее приключение, а я должен отойти в сторонку – по первому же свистку? Нет уж, вместе пойдём, до победного конца…

Собирались быстро и слаженно. Правила оснащения мобильной боевой группы Ник ещё два года назад выучил наизусть. Тем более что, по словам опытного Зорго, предстоящий путь по вентиляционному штреку не превышал трёх – трёх с половиной километров. Поэтому продовольствия с собой взяли совсем немного, что называется – на один средний перекус, да ещё НЗ, содержащий суточную норму калорий и жидкости. Зато источников освещения набрали сверх меры: свечи, масляные светильники, карманные фонарики, работающие по принципу ручной динамо-машины, и армейские долгоиграющие факелы, доставшиеся в наследство от покойного Брауна. Оружием и боеприпасами, конечно, запаслись тоже по максимальному варианту. Плюсом – мелочёвка разная: медикаменты, верёвки и шнуры, пару топориков и сапёрных лопаток, местный «примус»…

Отряд Ник разбил на две неравные части: он сам, Джедди и Маркиза двигались впереди, налегке – как разведывательной группе и положено, а Сизый и Айна со стометровым отставанием шествовали следом, нагруженные по самое не могу, изображая из себя несчастных шерпов.

Первым, зажав в ладони правой руки древко ярко-горевшего факела, шел Джедди с верной Маркизой, сидевшей на его левом плече, хотя факел ему был абсолютно без надобности: и он, и Маркиза всё прекрасно видели даже в полной темноте. Впрочем, как и Айна, нынче – сеньора Анна Гонсалес. Её муж, Лёха Сизый, он же – Алекс Гонсалес, нынче щеголял в шахтёрской каске, с вмонтированным в неё фонариком. Удобная вещь, ничего не скажешь…

Вентиляционный штрек был низким до невозможности, а тут ещё сталагмиты и сталактиты постоянно вырастали на пути, только голову успевай убирать. Изредка в сторону отходили боковые ходы – и такого же сечения, что и основной штрек, и совсем уже узенькие и низкие, прямо норы какие-то. Тук-тук, кто в этих узких норах живёт, интересно?

Через полкилометра сам собой прояснился и этот вопрос.

В неровном свете карманного фонарика, метрах в двадцати прямо по курсу, Ник с удивлением обнаружил три странных силуэта: такое впечатление, что впереди на задних лапах преспокойно расхаживали большие крысы – человеку обычному ростом по колено. Вернее, хомяки, потому как очень толстые. Обычные такие хомяки, только с длинными кинжалами в толстых лапах. Вот, так встреча, блин нерусский! Хомяки что-то лопотали по-своему, явно неприветливое и угрожающее…

Здесь чётко просматривались два варианта: первый – покрошить в труху, с применением огнестрельного оружия, данное неожиданное препятствие, и второй – разрешить эту ситуацию менее кардинальными методами.

Ник, являясь в последнее время известным и законченным гуманистом, принял к исполнению, естественно, второй вариант.

Тут же достал из внутреннего кармана походной куртки самодельную пращу, подобрал с пола штрека несколько не крупных камней – чтобы не причинить незнакомцам сильного вреда, – и ловко раскрутил нехитрое оружие…

И тридцати секунд не прошло – побежали хомяки прочь, отчаянно визжа и неуклюже подпрыгивая. Вот, один из них проворно кинулся в боковую нору, второй туда же прошмыгнул, третий…

Всё, свободна дорога.

Остаток пути преодолели уже без происшествий.

Не ошибся славный капитан Зорго, через пятьдесят минут впереди стало гораздо светлей, штрек расширился многократно, только, вот, по высоте ничего не изменилось, подземный ход остался таким же низким.

Путники осторожно повернули за очередной поворот, стало окончательно ясно, что финиш близок: совсем рядом угадывался глубокий гулкий провал, очевидно, это и был искомый Тайный зал.

Дальше Ник двинулся вперёд уже ползком, сугубо на всякий случай, кто его знает – что там впереди…

Выглянул Ник осторожно из штрека, тщательно осмотрелся.

Достаточно светло было в этом Тайном зале. Так же как и в Загадочном – все стены были густо изрезаны жилами какой-то горной породы, приятно светящейся желто-зелёными полосами. Только в Загадочном зале эти прожилки были совсем тоненькими, а здесь – гораздо шире, именно что – жилы. Поэтому и светлее было в разы.