Нисио Исин - Tsubasa Tiger

– Ты очень много мне рассказываешь.

Что это за семья такая?

Ну, я понятия не имела о том, какой должна быть «семья», и не могла шутить на эту тему.

– В любом случае, в каждом доме есть свои семейные отношения – например, Арараги-кун и его сёстры. Разве их отношения нормальны?

– Абсолютно ненормальны! – не подумав, энергично ответила я.

Если в двух словах, то отношения между родственниками очень опасны.

Они постоянно конфликтуют с логикой, и, что хуже, в последнее время приближаются к полной победе.

Ситуация была крайне угрожающей.

– С Карен-сан и Цукихи-сан я познакомилась не так давно. Когда они смотрели на брата, в их глазах было столько уважения… по сравнению с которым мои чувства к отцу вполне можно назвать «обычными».

– Хм.

Я не могла отделаться от ощущения, что она привела самый плохой пример, чтобы выставить себя в хорошем свете, но не будем вдаваться в подробности.

Прожив с теми двоими пятнадцать лет в одном доме, мы так и не смогли стать семьей – о таком не стоит рассуждать.

Даже этого дома сейчас нет.

Без дома мы и не можем быть семьёй.

– Ладно, ложимся? Ханеге…нет, Ханекава-сан.

– Знаешь, ты не могла случайно перепутать «Ханеге» и «Ханекава».

Эти слова похожи только первым иероглифом, но читаются они по-разному. Она не могла сделать это случайно, но теперь, когда Сендзёгахара-сан стала проявлять эмоции, я не понимала, когда она говорила серьезно.

Время – 8 утра.

Мы бы могли успеть в школу, если бы прямо сейчас выскочили из дома, но я смиренно сообщила Хосине, что сегодня не приду.

Я устроилась в постели с Сендзёгахарой-сан.

– Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

Мы пожелали друг другу спокойной ночи.

Даже этого я не делала довольно долго, и казалось, будто я впервые сказала эту фразу. Я говорила Румбе «доброе утро», но не могла ему сказать «спокойной ночи».

Конец воспоминанию.

– Полвторого дня… неплохо поспали. Ты только что проснулась, Ханекава-сан?

– Ага. Почти.

– Ха. Кто бы мог подумать, что я проснусь в одной постели с тобой?

– Пожалуйста, не говори так, будто мы любовники.

– Обычно я очень чутко сплю, но сегодня я спала довольно крепко. Интересно, почему? Может, из-за подушки.

– В смысле, из-за подушки твоего отца? Или твоей новой дакимакуры?

Ни один из вариантов не сулил ничего хорошего.

Но что это я. Я сама спала так хорошо, что даже не видела снов. Это подушка Сендзёгахары-сан такая удобная? Или её постель? Или моя новая дакимакура?

Нет-нет.

Не дакимакура. Не моя.

– Так. Хочешь есть, Ханекава-сан? Я собиралась приготовить завтрак… или, скорее, обед.

– О, хорошая идея. Я помогу.

– Пожелания?

– Никаких.

– Хорошо.

Сендзёгахара-сан выползла из постели и пошла в ванную. Наверное, она не любит браться за нож, пока полностью не проснется.

Она вернулась и пошла на кухню.

Я говорю «кухня», но с учётом размеров дома это почти та же комната.

– Хм-хм-хм, – мурлыкала под нос Сендзёгахара-сан, надевая фартук.

Почему-то у неё было хорошее настроение.

Может быть, она любила готовить.

Я вспомнила, как Арараги-кун жаловался на Сендзёгахару-сан насчет того, что она не готовит ему еду. Однако в последнее время я таких жалоб не слышала. Значит ли это, что он смог попробовать результаты готовки своей девушки?

– Ханекава-сан?

– Что?

– Если я медленно начну раздеваться, пока на мне не останется один лишь фартук, ты сочтёшь это «моэ»?

– Я истерику закачу.

– Вот как, – кивнула Сендзёгахара-сан и начала доставать еду из холодильника.

Похоже, в этот раз обойдёмся без лишних сложностей

Так как истерики закатывать я не умела, такой ход событий мне на руку.

– Кстати, Ханекава-сан, ты знаешь, что «мояси» можно писать теми же символами, что и «моэ»? С тех пор, как я об этом узнала, ростки [5]мне стали нравиться намного больше.

– Эм, нет. Не думаю, что от этого изменится вкус.

– Так что?

Сендзёгахара-сан повернулась ко мне с поразительно выразительным взглядом.

Направив на меня кончик ножа.

– Разве назвать кого-нибудь «ростком» – это не похвала?

– «Ростком»…

Честно говоря, мне было неинтересно. Но когда кухонный нож смотрит тебе в лицо, не стоит необдуманно возражать.

Но нож ей идёт.

– Какой рис тебе нравится, Ханекава-сан? Косихикари? Сасанисики?

– Хм, мы уже решили, что едим рис…

– Мы называем его «утренний рис», «дневной рис» и «вечерний рис». А хлеб мы бы называли «утренним хлебом», «дневным хлебом» и «вечерним хлебом».

– Звучит довольно удобно.

Но можно было бы просто говорить «завтрак», «обед», и «ужин».

В теории Сендзёгахары-сан хватало дыр.

– Хм, да. То, что «вечерний хлеб» будет читаться как «дощечка» – ещё одна дыра в твоей теории.

– Нет, есть дыры и побольше.

– В этом доме всегда есть Косихикари и Сасанисики?

– Нет конечно. Только таинственный рис.

– Таинственный?

– Ну, в слове «тайна» есть слово «рис».

– И что?

– Так может, это не «фирменный» рис, а «смешанный» рис.

– Этой шутке сто лет в обед.

Когда-то различные проблемы с производителями и смесями риса были основной темой для слухов.

Конечно, упомянутые проблемы не исчезли, просто их теперь не обсуждают.

– Всё нормально. Папа весьма разборчив, когда дело касается рисоварок. Она весьма дорогая, как видишь. Разве этот приборчик не выбивается из общего вида кухни?

– М-м-м…

Верно.

Зачем она про это упомянула? Оказалось, что рисоварка стоила больше, чем месячная арендная плата за эту квартиру.

Рисоварке в доме Ханекава уже пора было на пенсию, так что я втайне ждала повода воспользоваться этой.

– Ты умеешь готовить, Ханекава-сан?

– Да.

Слишком прямой ответ включал в себя разъяснение ситуации в доме Ханекава и был бы неприятен окружающим, так что нужно было решить, сколько можно рассказывать. Но поскольку я была здесь с её разрешения, то подумала, что стоит немного прояснить ситуацию.

Вдобавок, Сендзёгахара-сан уже встречала тех, кого я должна называть родителями. Так что не было смысла устраивать спектакль. Я говорила ей о том, что сплю в коридоре…

Нет.

Вопрос не в том, что мне стоит говорить или какой в этом смысл.

Я просто хотела поговорить об этом с Сендзёгахарой-сан.

Я не собиралась обманывать ее, ведь она так беспокоилась обо мне.

– Я готовлю себе сама.

– Понятно.

«Мне тоже одно время приходилось всё себе готовить», – сказала Сендзёгахара-сан.

– Я не ладила с матерью.

– Они развелись?

– Да. Я с тех пор с ней не виделась. Интересно, чем она сейчас занимается. Надеюсь, она счастлива.

Несмотря на тему, в её голосе не было эмоций. Нож, режущий овощи, продолжал двигаться как ни в чём не бывало.