Ирина Фельдман - Клуб негодяев

Безуспешно борясь с противоречиями, я подошёл к окну и кончиками пальцев коснулся чуть тёплого стекла. Солнце не успело нагреть его. Погода вообще выдалась в тон моему настроению — вялой, серой. В выцветшем небе растянулись тонкие облака, яркие краски Праги поблёкли. Люди на улице, казалось, попали под влияние дурной погоды. Пожилой господин о чём-то яростно спорил с толстой торговкой и при этом размахивал кулаками, как персонаж кукольной комедии. Недалеко от этой парочки стоял молодой человек в весьма поношенном костюме и, не обращая ни на кого внимания, поглядывал на часы и обмахивался газетой, словно умирал от духоты. Дождавшись субъёкта, одетого ещё более неряшливо, он, судя по недовольной гримасе, встретил его неласково. В дополнение к нарастающему гаму из магазина готовой одежды выскочила очень расфуфыренная и при этом не менее злая дама. Она тащила за руку маленькую девочку лет пяти. Малышка так захлёбывалась в плаче, будто взяла на себя все горести горожан.

Я уже было хотел отвернуться от этого зрелища, как вдруг остановил взгляд на подкатившем к «Старому дубу» экипажу. Точнее, меня заинтересовал кучерявый подросток, который вышел из него. В раздумьях посмотрев на вывеску, он поднялся на крыльцо гостиницы.

Чёрт побери, что Флориан здесь делает?

На ходу застёгивая пуговицы жилета, я помчался ему на встречу. Подоспел вовремя — у Флориана назревал конфликт с портье.

— Да как так? Да что же это? Да вы… Да вы что, не понимаете? — возбуждённо восклицал мальчик. — Да вы знаете, кто…

— Доброе утро, Флориан, — я произнёс это твёрдо и медленно, чтобы привести его в чувство. К сожалению, мои слова были пропитаны ложью, утро никак нельзя было назвать добрым.

Тот вздрогнул, как застигнутый врасплох карманный воришка.

— А… А… Это вы! — вся спесь сына графа улетучилась, сменившись растерянностью. — Этот, представляете, этот не хочет меня к вам пускать.

Ещё бы. Видно, Ренар всё-таки дал портье понять, что нам больше не нужны посетители.

Вспомнив о фокусах Филдвика, я заставил себя послушать мысли Флориана. Сомнений быть не могло — в этот раз меня не пытались ввести в заблуждение.

«Боже, как же его звали? Умбер? Жильбер? Нет, у него попроще было имя… Альбер! Да, точно, Альбер! Боже-боже, фамилию совсем не помню!»

Конечно, я подозревал, что приближённые графа де Сен-Клода смотрят на меня лишь как на аксессуар Франсуа де Левена, но такая потрясающая забывчивость стала для меня сюрпризом.

— Ко мне можно обращаться по имени, — как бы между прочим сказал я. — Просто Роберт. Я англичанин, и не люблю, когда моё имя коверкают до неузнаваемости, — добавил я тут же.

— Вы говорите без акцента…

Не успел я придумать ответ, который прозвучал бы не хвастливо и не дерзко, как в гостиницу вошёл рослый небритый парень. Он сердито рявкнул на Флориана, отчего тот ещё больше стал похож на перепуганного воришку.

Прижав кулак к щеке, портье заинтересованно опёрся на стойку.

— Мсье… — мальчик бросил на меня полный мольбы взгляд.

— Ты забыл расплатиться с извозчиком, — утвердительно сказал я. — Не волнуйся, я заплачу.

Мирно разобравшись с инцидентом, я дал Флориану знак следовать за мной. Тот безропотно повиновался.

— Скажи честно, ты сбежал?

После короткого смущённого молчания я продолжил:

— Отец дал бы тебе денег на карманные расходы, если бы он знал, что тебе нужно отлучиться.

— От вас ничего не скроешь, — вздохнул Флориан. — Да, папа не знает, что я здесь. Но мне очень надо поговорить с Франсуа. И вас я тоже хотел увидеть, это же вы меня спасли.

— Мы с Франсуа просто оказались в нужное время в нужном месте.

— Если бы не вы, я бы погиб. Папа меня теперь постоянно попрекает тем, что произошло, только я толком ничего не помню. Не подумайте, что я оправдываюсь, просто я действительно ничего не понимаю… Вы меня презираете?

От этого невинного вопроса мне стало не по себе. Господи, как я мог его презирать? Сам неоднократно попадался в сети вампиров, знаю, каково быть их игрушкой.

— Не бери в голову, это могло произойти с каждым, — я ускорил шаг, чтобы быстрей добраться до своего номера. — Посидишь у меня, пока Франсуа не проснётся.

Тревожить друга я не собирался. Раз он не стал меня сегодня будить, значит, наступило долгожданное похмелье, и лучше его не трогать.

Флориан вошёл в комнату, осторожно ступая и чуть приподняв голову. Как кошка, исследующая новое место. Разве что не принюхивался.

— Мило тут у вас, — промямлил он.

«Ну и конура», — донеслись до меня его истинные мысли.

Я хмыкнул. В принципе, этого можно было ожидать от избалованного ребёнка. Для него всё, что по роскоши уступает владениям отца, недостойно визита титулованной особы.

— Рад, что тебе тут нравится. Присаживайся, — я нарочно не стал извиняться за скромность своего жилища. Всё-таки опрятный номер это не хлев.

С видом осуждённого на казнь Флориан опустился на стул. Чуть поёрзав, и как бы убедившись, что в сидении нет ничего острого, а ножки стула крепкие, он опять мученически вздохнул. Он был бледен. Веки с длинными ресницами были полуопущены, отчего его взгляд казался таинственным, как у фарфоровой куклы искусного мастера. Его тонкие пальцы подрагивали.

— Похоже, ты ещё не совсем здоров, — отметил я. — Может, приляжешь? Я принесу тебе вина. Или кофе. Что ты будешь?

На мгновение мальчик оживился.

— Нет-нет, спасибо. Мне сегодня гораздо лучше, — последние слова он сказал не мне, а своим коленям.

Отчего-то мне вспомнилась мать Жака, при каждой нашей встрече пытающаяся напоить меня молоком, от которого сногсшибательно несёт коровой. Бедная женщина никак не может понять, почему я отказываюсь от угощения, и, каждый раз прижимая меня на прощание к своей большой груди, причитает: «Батюшки, какой же ты тощий».

— Франсуа обычно рано встаёт, — вдруг пробормотал Флориан.

— Мы с ним ночью развлекались, — уклончиво ответил я.

— Я бы хотел поговорить с ним и вернуться домой, пока папа не заметил моего исчезновения. Он очень поздно вернулся из театра, и проспит, наверное, до полудня… Я так боюсь, что меня кто-нибудь выдаст! Амандин пообещала молчать, а Катрин только и ждёт как бы снова нас очернить перед папой.

— Вас с Амандин послушаешь, так Катрин страшный зверь какой-то.

— Вы просто её не знаете, — взгляд Флориана стал более жёстким. — Неужели Франсуа вам ничего о ней не рассказывал?

Тут я был вынужден признать поражение.

— Ничего хорошего о ней я от него не слышал.

— Вот! — торжествующе воскликнул мальчик. — У них и раньше отношения были странные. Мне кажется, Франсуа её просто терпел. А уж когда помолвку расторгли…

— Они были помолвлены? — я словно ослышался.