Луи Буссенар - С Красным Крестом

А между тем ему суждено было еще раз оказать ей услугу. Видя, что Фрикетту сопровождает конвой из японских солдат, купцы делали кислую мину и не торопились показывать свои товары. Но появление зонта производило магическое действие. В одну минуту магазины открывались, и проворные руки перевертывали вверх дном витрины и полки.

Появились груды белья, полились волны кружев, раскрылись тюки обуви, и перед молодой девушкой образовалась целая выставка китайских платьев с оригинальными грациозными рисунками.

Не имея времени рыться в этом богатстве, Фрикетта велела уложить все самое необходимое в сундучок из пахучего, негниющего камфорного дерева, где никогда не заводится моль.

Затем она хотела расплатиться, но – о удивление! – купцы с бесконечными любезностями и выразительными жестами отказывались от золота, серебра, меди – от всего. Фрикетта поняла: с восточной бесцеремонностью король смотрит на все, что нравится ему, как на свою собственность. Требовать уплаты считается оскорблением его величества, которое влечет за собой смертную казнь.

Между тем молодую девушку все более и более смущала эмблема королевской власти, ставшая теперь бесполезной. Фрикетта подумала было вернуть зонтик королю, но в конце концов решила оставить его у себя.

Она обернула его в шелковую бумагу, тщательно уложила в нарочно выбранный по его величине ящик и отправила на борт корабля вместе со своим сундуком из камфорного дерева.

Генерал очень любезно отдал в ее распоряжение офицерскую каюту, где она могла, наконец, снять свое военное одеяние и одеться в женское платье. Здесь опять зонтик стеснил ее. На военных судах место отводится скупо. Каюта, немногим больше телефонной будочки, была так заставлена, что в ней нельзя было пошевельнуться.

– И куда мне девать этот проклятый зонтик! – воскликнула Фрикетта, потеряв терпение.

Подумав минуту, она весело ударила себя по лбу и начала смеяться:

– Придумала!.. Придумала!.. Богатая мысль!

Она попросила дать ей кисть с тушью и написала большими буквами на крышке ящика:

Господину редактору журнала

«Journal des voyages»

Париж

Потом, взяв лист белой бумаги, она начертила кистью следующие слова:

«Милостивый государь, господин редактор!

Посылаю вам зонт корейского короля, вещь не совсем обыкновенную, попавшуюся мне в руки во время путешествия. Мне кажется, он будет очень красив, как декорация, в конторе вашего журнала.

Готовая к услугам Фрикетта».

Затем она спросила у генерала, возьмет ли на себя японское почтовое ведомство пересылку во Францию письма и посылки note 6.

– Конечно, – отвечал генерал. – Каждую неделю от нас почта ходит в Японию, а оттуда пароходы перевозят ее в Европу.

Успокоенная, Фрикетта окончательно устроилась и стала терпеливо ждать отъезда.

На рассвете следующего дня крейсер снялся с якоря и менее чем через восемнадцать часов достиг Порт-Артура.

Сказать, что крейсер достиг Порт-Артура, значит выразиться не совсем точно, так как в то время город был во власти китайцев и к нему не было доступа ни с какой стороны.

Весь он был окружен фортами, редутами, блиндажами, откуда постоянно стреляли из пушек. Облака порохового дыма носились над искусными сооружениями, как и над морем, откуда доносилась громкая канонада.

Было 31 января. Японцы одержали новую победу. Железное кольцо, охватывавшее несчастный город, суживалось все больше и больше.

На следующий день артиллерийская дуэль началась в два часа утра и окончилась в девять разрушением половины китайских батарей и фортов. Флот принял деятельное участие в атаке, и Фрикетта с борта крейсера могла следить за всем.

Пока фельдшерица уступила место репортерше. Во флоте не оказалось ни одного раненого или убитого, и сражение скорее походило на военный маневр.

Было заключено трехдневное перемирие, и затем, 3 февраля, борьба снова возобновилась с неслыханным ожесточением. Японцы бомбардировали город и суда, стоявшие на рейде. Напрасно китайцы затопили в проливе джонки, чтобы преградить доступ японским броненосцам. Флот спустил шлюпки, команда которых устранила все препятствия.

Фрикетте хотелось поехать с этими моряками, так бесстрашно шедшими на приступ, но женщине не место было среди этих отчаянных воинов. Фрикетта поняла и покорилась.

В этот день стоял пятнадцатиградусный мороз, и в душе Фрикетта, пожалуй, была довольна, что ей пришлось остаться в хорошо прогретой паром каюте.

4 февраля японский флот и батареи начали бомбардировать китайский флот и заперли его в гавани. Ночью японцы проникли в этот порт и подложили торпеды под три крейсера, одно транспортное судно и один броненосец.

7 числа последние укрепления были взяты японцами. В тот же день одиннадцать китайских миноносцев сделали отчаянную попытку среди белого дня прорваться через пролив. Только трем удалось спастись, остальные, выброшенные на берег, были взяты пехотой.

Это был конец! 9 – 11 числа остатки китайского флота, по которому была открыта ожесточенная канонада, пошли ко дну. Порт-Артур, лишенный всяких средств к защите с суши и с моря, сдался 12 февраля. Надо сказать, к чести китайцев, что адмирал Тинг и корабельные капитаны предпочли самоубийство позору поражения.

В то время как сухопутные войска продолжали смелое, безостановочное наступление, флот целую неделю простоял перед Порт-Артуром.

21 февраля пришла европейская почта. Можно себе представить, с какой жадностью Фрикетта набросилась на газеты, принесшие ей новости из Франции. Уже три месяца она оттуда ничего не получала. Одна маленькая заметка в «Последних новостях» одного из номеров «Temps» заставила ее вскочить.

ФРАНЦИЯ ОБЪЯВИЛА ВОЙНУ МАДАГАСКАРУ.

Фрикетта отыскала следующий номер и в лихорадочном возбуждении прочла подробное объявление войны. Фрикетта читала и останавливалась, вся поглощенная мыслью о скором открытии военных действий.

Оказалось, номер газеты вышел два с половиной месяца тому назад.

«Итак, нашим солдатикам опять предстоит сражаться… Снова будут жертвы… снова польются материнские слезы… снова будут страдать и погибать молодые люди. Зато с другой стороны слава… Мадагаскар! Лишь бы это не был второй Тонкин – могила для наших солдат!»

Фрикетта читала номер за номером.

– Стало быть, война уже началась! – вдруг воскликнула она.

«Ночью 13 декабря войска высадились в Таматаве. Бомбардировка… Высадка. Трехцветное знамя развевается над фортом».

– Что же я-то, Фрикетта, француженка, патриотка, сижу здесь и смотрю, как желтокожие истребляют друг друга!.. Там я могла бы быть очень полезна… Надо ехать и как можно скорее – сейчас же.