Алексей Макеев - Церковный вор

– Долго еще, Игорь?

«Ого! Уже по имени стал звать, а не только сеньором Гладышевым! – подумал я с усмешкой. – Глядишь, после окончания операции еще и на брудершафт выпьем!»

Вслух же проговорил:

– Я думаю, нет, Джорди. Воришка обязательно скоро появится.

Прошел еще час, потом другой, наступила полночь, а мы все лежали, не шевелясь, внимательно прислушиваясь к каждому шороху. Однако зря. Человек, которого я ждал, не появлялся. За это время Клавер, лежавший за деревом, несколько раз обращался ко мне с вопросом: «Сколько нам еще торчать на этой горе?», и я столько же раз его успокаивал, просил потерпеть еще чуть-чуть. Полицейский же стоически переносил тяготы и лишения своей нелегкой полицейской службы, помалкивал, а может быть, просто спал, удобно устроившись в выемке, выстланной толстым слоем прошлогодних листьев.

Преступник появился в первом часу. Где-то вдалеке хрустнула ветка, потом наступила тишина, затем по склону покатился камешек, выскочивший из-под обуви идущего по тропинке человека, и в темноте возник силуэт, по которому сложно было определить, мужчина поднимается в гору или женщина. Человек стал приближаться, достиг уже пересечения тропинки, поднимающейся вверх к скиту, но туда не пошел, а двинулся дальше, очень осторожно, чтобы не поднимать лишнего шума. Его силуэт то появлялся из-за деревьев, то исчезал за ними, и все приближался, приближался и приближался. Когда до меня осталось метра три, я, честно говоря, испугался: еще немного, преступник наткнется на меня, и тогда конец всем моим планам – узнать, где он спрятал похищенные из Санта-Лучины вещи, можно будет у него только под пыткой. К счастью, в двух метрах от меня человек остановился, присел и стал шарить по склону руками. Очевидно, отыскать место, где были спрятаны драгоценности, в темноте было трудно, и он, достав из кармана мобильный телефон, включил на нем фонарик, который опустил почти вплотную к земле, чтобы кто-нибудь ненароком не увидел со стороны монастыря свет. По-прежнему, что это за человек, понять было невозможно – фонарик освещал лишь часть кроссовок и нижний край джинсов. Наконец преступник отыскал нужное ему место, разгреб листья и, достав из ямки пакет, выключил фонарик.

В этот момент раздался голос Антонио Вердагера.

– No es mouen! La policia de Catalunya!

И тут же его продублировал громким голосом Джорди Клавер:

– Стоять, не двигаться! Полиция Каталонии!

Несмотря на грозный окрик, преступник неожиданно бросился вниз по склону горы. Я был готов к такому варианту развития событий, приподнялся на руках и из положения «низкого старта» рванул ему наперерез.

– Стой, стрелять буду! – кричал вдогонку полицейский уже без дубляжа, потому что и так было понятно, что в таких случаях кричат стражи порядка на любом языке мира.

«Пальнет еще сдуру! – думал я, несясь вперед, как снаряд, и ловко огибая встречающиеся на пути деревья. – И неизвестно, в кого попадет». Преступник бежал впереди в двух шагах от меня, тоже легко увертываясь от ветвей и стволов деревьев. Мы выскочили на более-менее открытую местность, и я, прыгнув вперед, упал руками на склон и с разворота ногой ударил по ногам бегущего впереди меня человека. Тот споткнулся, свалился на землю лицом вперед, и я заметил, как из его рук вылетел, звякнув содержимым, пакет. Преступник же кубарем покатился по склону дальше вниз, и я ринулся вслед за ним сквозь кусты, царапая лицо и руки, но не обращая в пылу погони внимания на боль.

Нагнал я его у подножия горы, когда он, вскочив, собрался бежать дальше, я ухватил за плечо, развернул к себе и тут же получил мощный удар в лицо. Не ожидал я от него такой прыти. Что ж, придется показать все свои способности борца, ну и неплохого «рукопашника», проводившего когда-то в армейских подразделениях с военнослужащими занятия в качестве инструктора по рукопашному бою. Удар пришелся мне в челюсть, но эта часть головы у меня привычна к столкновению с кулаками, а потому я, ничуть не потеряв ориентацию, с ходу выбросил правую руку вперед и угодил ему в нос, отчетливо услышав хруст вывернутого хряща. Зарычав, преступник бросился на меня. Он оказался довольно ловким и сильным противником. Я интуитивно почувствовал, как он выбросил вперед ногу, метя мне в промежность, и чуть развернулся, носок кроссовки пришелся мне в бедро, что, в общем-то, тоже было болезненно, но не смертельно. Стоя боком к нападавшему, я левым локтем ударил его в голову, попал в челюсть, снова раздался хруст, кажется, и челюсть гаду свернул. Противник покачнулся, но тут же восстановил равновесие и ударил меня ногой по обеим голеням. Я упал и в падении снова сумел нанести удар в плечо нападавшего. Его отбросило назад, и он, быстро сообразив, что ему со мной не справиться, и предпочтя податься в бега, рванул вперед. Я со всей силой ухватил его за ногу, потянул на себя, и человек плюхнулся на живот. Я бросился ему на спину, и наша драка перешла в борьбу в «низком партере». Противник извивался подо мной и выкручивался, будто уж, делая то «мостик», то становясь на четвереньки, проявляя при этом чудеса гибкости и изворотливости. Но не зря же я мастер спорта по борьбе – здесь моя стихия! В конце концов я сумел лечь поперек противника, зажать его правую руку между своих ног и с силой надавить на запястье, взяв локоть преступника на излом.

– А-а-а!!! – завопил он диким голосом и свободной рукой застучал по земле, сдаваясь.

В этот момент к нам подбежали спустившиеся с горы Антонио Вердагер и Джорди Клавер. Полицейский навалился всей своей тушей на моего противника, а переводчик включил на своем мобильном телефоне фонарик и осветил перекошенное от злобы и боли лицо Михаила Березина.

Ранним утром следующего дня нас всех, участников похода в пещеру Аделита, собрали на первом этаже отеля «Индиана Парк» в платном ресторане. Помещение располагалось в левом крыле здания и очертаниями напоминало гантель. В дальнем круглом конце ее поставили в середине стол, и мы уселись вокруг него. Я с самого начала решил говорить правду, и только правду, потому что, если хоть один раз соврешь, все равно попадешься, и веры тебе потом не будет, так что лучше быть честным во всем. А уж какое наказание за все наши художества мы получим, пускай решают власти Каталонии. И каким бы суровым оно ни оказалось, правосудие будет правым – нечего было идти на поводу у преступника, лезть в собор Санта-Лучина. Ну, а раз уж я решил обо всем чистосердечно рассказать, то не стал возражать против предложения Антонио Вердагера, ведшего дознание, снимать все происходящее в свободном в этот ранний час от посетителей ресторане на видеокамеру для приобщения к делу, назовем его пока так: «О похищении драгоценностей из собора Санта-Лучина». А дальше, я думаю, дело в связи с вновь открывшимися обстоятельствами будет называться по-иному и объединит в производство дела по другим преступлениям, совершенными российскими туристами в Каталонии.