Владимир Неволин - Иметь королеву

— Хорошо, — сказал «священник», оглядывая снег, — еще немного вверх и — на противоположный склон. Туда они не пойдут.

«Хрен тебе, а не склон», — злорадно подумал Владимир. Они вступили на зернистый, изъеденный солнечными лучами снег ледника. Идти сразу стало труднее. Крупные ледяные кристаллы скатывались по склону под тяжестью идущих, и каждый шаг стоил трех. Ущелье вновь стало расширяться, гранитные стены его поднимались выше. Прямо по курсу замаячила вмерзшая в ледник огромная каменная глыба.

«Вдесятером пытались столкнуть ее вниз — и без толку», — подумал Владимир.

Они обогнули глыбу, и тотчас, будто они напоролись на хитроумную систему сигнализации, из-за вершины горы донесся слабый рокот. Это был снова вертолет, но уже не «МИ-8», а хищный боевой «КА-50» в маскировочной раскраске. Он боком завис над ледником, из открывшейся дверцы кабины замигали слабенькие, еле видимые в ослепительном свете солнца вспышки.

Первые пули ударили выше и правее группы, срикошетили и зарылись в снег, нарисовав короткие неглубокие борозды.

Никаких команд со стороны «священника» не последовало. Все разом бросились к камню и укрылись за его монолитным боком. Владимир увидел, как «метис» сбросил с плеча рюкзак и вынул из него короткую черную трубу.

«Улетайте, ребята», — тоскливо попросил Владимир, понимая, что произойдет вскоре.

Вертолет поливал камень длинными очередями. Выбрав момент, когда стрельба на короткое время прекратилась, «метис» вышел из-за укрытия, опустился на колено и направил трубу на вертолет. Длинный след от ракеты уперся в машину. Внутри кабины раздался хлопок, «КА-50» подбросило, и он, задрав хвост, провалился за вершину горы.

Владимир завороженно смотрел в синее небо. Были люди — и нет. Впервые за всю свою жизнь он видел, как убивают. Боевики по «телеку» не в счет — детские сказки для юнцов. Такое же может произойти и с ним. Тот же «метис» с брезгливой гримасой на физиономии нажмет на курок — и аллес капут.

Среди «вулканологов» произошло короткое замешательство. «Священник» понял, что верный, казалось бы, путь на противоположный склон вполне мог оказаться гибельным. Возможно, их там ждали.

«Священник» коротко махнул рукой. Владимир понял — они будут возвращаться как можно быстрее к выходу из ущелья, чтобы успеть ускользнуть из ловушки до прихода преследователей.

Ломать — не строить, катиться вниз — не взбираться на гору. Держась вдоль стен ущелья — трое с одной стороны, трое с другой, они заскользили по леднику к водопаду.

Маневр был сделан слишком поздно. Едва ниже по склону обозначился плоский камень, как с двух точек из-за деревьев по группе ударили из автоматического оружия. Владимир упал. Не оттого, что реакция у него была мгновенной, а потому, что у него ослабли ноги. Он увидел, как прошитая очередью Татьяна — пуля попала ей точно в лицо — катится, кувыркаясь, по леднику.

Они снова бросились вверх, под укрытие каменной глыбы. На этот раз Владимира не надо было принуждать. Пусть и свои там, у водопада, но попасть под очередь «калаша» он мог запросто. На лбу не написано, что ты не бандит.

«Вулканологи» залегли по обе стороны от камня и открыли ответный огонь. Продолжалось так недолго. «Священник» понимал, что ввязываться в перестрелку — дохлое дело. Подойдут свежие силы, кончатся боеприпасы, и их возьмут голыми руками. Он принял какое-то решение, потому что Андрей извлек из вещмешка два пакета размером с ученический пенал и стал зарывать их в снег у подножия камня. Держась так, чтобы укрытие было между ними и преследователями, «вулканологи» цепочкой двинулись к вершине.

Они отошли метров на двести, когда за их спиной раздался громовой удар. Тугая взрывная волна, сжатая с двух сторон стенами ущелья, догнала их и швырнула на снег. Владимир оглянулся через плечо и увидел, как каменный монстр нехотя покачнулся и, сотрясая склон, покатился вниз. Радуга заиграла в мешанине снежных кристаллов, тучей взметнувшихся под его тяжелой поступью. Подпрыгнув несколько раз, глыба врезалась в узкое место ущелья. Скрежет гранита о гранит был похож на звуки, издаваемые при столкновении двух локомотивов. Камень остановился, плотно закрыв своим туловищем вход в ущелье.

«Священник» поднялся, отряхивая с бороды снежную крошку.

— О'кей! А теперь, если хотите жить — вперед и вверх.

Хруст снега и запаленное дыхание преследовали Владимира по пятам. Он карабкался по склону первым. Падал, раздирая в кровь ладони о крупнозернистый снег, полз на четвереньках, тяжело поднимался и снова, как в замедленном кино, лез вверх.

До вершины оставалось не более двух десятков метров, когда он и все, кто был с ним, поняли, что уйти не удастся, и смерть, охотившаяся за ними последние несколько часов, близка.

Смерть появилась за их спиной, растопырив коротенькие крылья с подвешенными под ними ракетами «воздух — земля». Это был еще один «КА-50». Пятнистая боевая машина, стуча мощным двигателем, нагоняла беглецов. Крутнулись по обеим сторонам от фонаря шестиствольные пулеметы, и струи свинца низверглись с безмятежно-голубых небес.

«Метиса» в мгновение изорвало в клочья. Следующие очереди пригвоздили к снежному савану «священника». Андрей и Лина пытались отстреливаться, но успели выпустить лишь по несколько очередей. Вскрикнула Лина — очередь прошлась поперек ее тела. Упал и забился в конвульсиях умирающий Андрей. Подстегнутый ужасом Владимир, со стоном выдыхая воздух из распаленных легких, успел добежать до вершины. Сделав последние шаги, он упал и посмотрел на ту сторону остроконечного, обросшего мхом камня.

Раскрыв огромную пасть, пропасть ждала свою жертву. Ледяной ветер рвался снизу, из глубины, которую отказывался воспринимать взгляд. Дно пропасти покрывали стайки деревьев, которые отсюда, с вершины, казались кусочками плюша. Ожидая очереди в спину, Владимир закрыл глаза. Он лежал секунду, другую. Тарахтел двигателями вертолет, а пулеметы почему-то молчали. Судорожно перевернувшись на спину, Владимир увидел его прямо перед собой, чуть ниже над склоном. Они были на одном уровне, и пятнистая стрекоза походила на огромный военный грузовик, который сейчас наедет на беззащитного человечка и раздавит в лепешку.

Летчик за стеклом помахал Владимиру рукой, и он, вскочив, замахал руками, заколотил себя в грудь, захлебываясь от крика:

— Я свой, свой! Не стреляйте!

Летчик поднял руку и жестом патриция, решающего участь гладиатора, показал большим пальцем вниз.

Владимир сделал шаг к вертолету, и тотчас снег у его ног вздыбился от града пуль. Летчик снова ткнул пальцем вниз, и следующая очередь почти коснулась его ступней. Владимир отшатнулся назад. Теперь он стоял на самом краю пропасти. Летчик, не отпуская пальца, покачал пулеметами.