Питер Марвел - Шутка мертвого капитана

Уильям хотел что-то сказать, но Кроуфорд снова перебил его:

— И еще, Уильям. Я очень… любил тебя, Уильям. Прости меня, мой друг. А теперь уходите. Исполни приказ своего капитана, Харт.

Кроуфорд слабым движением оттолкнул от себя юношу и закрыл глаза. Новый приступ лихорадки сотряс его тело.

То ли Потрошитель уже донес до отряда последнюю волю капитана, то ли люди сами что-то почувствовали, но никто больше не тревожил его. Низкие тучи повисли над небольшим плато, влажная жара, губительная для белого человека, опустилась над водопадом, чей грохот на время словно заглушили низкие облака. Пираты молча сворачивали лагерь, на ходу жуя нехитрую снедь, состоящую из горстки сушеных плодов и куска твердой как камень, лепешки.

Кроуфорд, опершись спиной о камень, лежал у входа в пещеру, закрыв глаза и сложив руки на груди.

— Капитан…

Кроуфорд вздрогнул и открыл глаза. Сэр Джон Ивлин стоял перед ним, держа измятую шляпу в руке.

— Капитан, мы уходим. Может, вы передумаете, сэр? Мы может соорудить носилки…

Кроуфорд улыбнулся и открыл глаза:

— Сэр Джон, почему вы называете меня капитаном? Небо упало на землю или в Англии оглашен билль о правах бандитов?

Но Джон Ивлин никак не прореагировал на слова Кроуфорда. На его продубленном ветром и солнцем лице царило обычное невозмутимое выражение.

— Команда не должна бросать капитана, сэр. У нас на флоте это называют изменой.

— Оставьте, сэр Джон. Какая измена? Кому? Мне? Веселому Дику?! Вы благородный человек, капитан, и ваша жизнь стоит подороже моей. В конце концов, вы исполняете приказ. Эй, слышите все? До сходки я назначаю капитаном «Медузы» Джона Ивлина!

Все оглянулись, но на нахмуренных лицах нельзя было прочесть ни одобрения, ни порицания последней воли Веселого Дика.

— Есть, капитан, — ответил за всех Потрошитель, и Кроуфорд благодарно ему кивнул.

— Вы дадите мне руку? — вдруг спросил Ивлин и протянул Кроуфорду давно не мытую, покрытую ссадинами ладонь.

Кроуфорд с трудом поднял дрожащую руку, и Ивлин с силой сжал его пальцы.

— Прощайте, капитан!

— Прощай, капитан!

Пираты обернулись и, отсалютовав Кроуфорду ножами и саблями, медленно начали спускаться с плато.

— Мы еще встретимся, Дик! — вдруг заорал Потрошитель. — Не знаю, здесь или на том свете, но, разрази меня гром, мы еще встретимся!

— Проваливай, старый дурак! — крикнул ему в ответ Кроуфорд.

Уильям шел последним и оборачивался до тех пор, пока сэр Фрэнсис не показал ему кулак.

Когда звук удаляющихся шагов стих окончательно, Кроуфорд откинулся на камнях и поднес к губам оставленную Потрошителем флягу. Что-то похожее на слезы мелькнуло в его глазах, но никто не сказал бы такого про Веселого Дика наверняка.

Не успело солнце просушить росу на траве, а утренний туман — рассеяться над водопадом, как на плоскогорье ступил отряд Ришери. Кроуфорд заполз на камни, чтобы лучше видеть происходящее, и теперь рассматривал плоскогорье в подзорную трубу, как сцену.

«Вот впереди всех, ведя в поводу хромающего тяжело навьюченного мула, шагает шевалье Ришери. Лицо его нахмурено, губы плотно сжаты. За ним, низко надвинув на лицо шляпу, в черном грязном кафтане, идет женщина. Ее походка легка, несмотря на усталость, она задумчиво грызет какую-то травинку, она знает, что их ждет. Вот и голландцы — их совсем мало, но они все так же плотным кольцом окружают своего толстого предводителя и его дочку — за их спинами видна только ее шляпа и мелькает хорошенькое личико.

А вот и… Дьявол, их-то и не ждали так скоро. Словно стая воронья, слетелись на плоскогорье одетые в черно-серые плащи испанцы. Наверное, тот, с хищным орлиным лицом, — их предводитель. Одет как знатный сеньор, держится словно адмирал… Ату его! Роджер Рэли рассмеялся. Ба-а, а вот и наш французский голубок — лицо-то как повытянулось, словно месяц жевал одни лимоны… Кислая, видать, жизнь у предателей…»

Рэли в изнеможении опустил горячий лоб на руки. Пот градом катился по его лицу, обметанные губы горели, шершавый язык с трудом скребся во рту. «Интересно, кто быстрее меня доконает — они или лихорадка?»

И тут он потерял сознание. Так что он лишился удовольствия наблюдать то бешенство, которое овладело искателями сокровищ, когда они поняли, что их нагло обманули.

Дон Фернандо был в ярости. Наткнуться на гнилые кости каких-то прокаженных вместо сокровищ? Вот уж воистину: «Insperata accidunt magis saepe guam guae speres!» [29] Неожиданное случается чаще, чем ожидаешь ( лат. ).

Слабое утешение он находил только в одном: несмотря на то что людям Кроуфорда удалось ускользнуть, сам капитан пиратов был у него в руках. Теперь будет чем оправдаться перед Орденом: пусть этот мерзавец под пыткой расскажет правду о сокровищах. Хотя… Из-под личины дона Фернандо вдруг на секунду высунулся отец Франциск, и змеиная улыбка скользнула по его тонким губам: у него есть чем развязать язык этому ублюдку.

Веселого Дика со связанными руками вытолкнули на середину круга, образованного испанцами, французами и голландцами. Пират стоял, пошатываясь и пряча от солнца слезящиеся глаза.

— Что ж, Кроуфорд, теперь вы в наших руках. Надеюсь, вы сполна оцените это обстоятельство и примете верное решение.

— Уж лучше бы мы договорились, — слабо всхлипнул коадьютор из-за спин своих соотечественников.

Кроуфорд услышал и, обернувшись, подмигнул в его сторону.

— Что вы скажете, сэр Роджер Рэли?

Пленник вздрогнул, снова повернул голову к испанцу и прищурился, так как вечернее солнце било ему в лицо.

— Короткая, но веселая жизнь — вот мое правило! — громко сказал сэр Роджер Рэли и улыбнулся. Господи, какое счастье снова слышать свое собственное имя!

Лукреция быстро посмотрела на Дика, затем взгляд ее скользнул по лицам капитана Ришери, дона Фернандо, дона Диего, месье Робера Амбулена и господина Абрабанеля и остановился на осунувшемся личике Элейны, в котором не было ничего, кроме горя и сочувствия к главному неприятелю ее отца. За это смиренное выражение, в котором не было ни торжествующего самолюбия, ни отомщенной гордости, ни яростной алчности, миледи вдруг почувствовала к ней странную благодарность, кольнувшую ее в грудь, туда, где некогда у нее было сердце.

— Ну что ж, — дон Фернандо принял вызов, сверкнувший в глазах пленника. — Я могу лишь укоротить ее, но развеселиться вам надо будет самому. Вы пленник испанского короля…

— Позвольте, я протестую! — воскликнул господин Абрабанель и, отпихнув Ван Дер Фельда, протиснулся вперед. — В плен его взяли мы! Тем более мы находимся на спорных территориях!