Клайв Касслер - Стрела Посейдона

Пабло, понемногу приходивший в себя от шока, полученного при падении, хотел первым делом отбросить стальной рельс. Но Питт держался цепко, с его помощью толкая противника все глубже. Наконец, придя в себя окончательно, Пабло осознал, что нуждается в воздухе. Оттолкнувшись от рельса, он поплыл в сторону, чтобы улизнуть от Питта.

Но странное дело — вместо того, чтобы нести вверх, невидимая сила продолжала увлекать его все глубже. Не теряя головы, он снова ухватился за рельс, продолжая отчаянно бултыхать ногами.

Питт, находящийся по ту сторону рельса, грести совершенно перестал, но возобновившаяся боль в ушах сообщила ему, что их засасывает на дно.

Они оба упали в шлюзовую камеру прямо над водосливными колодцами, усеивающими ее дно. Когда перепускные клапаны колодцев открыты, вода из камеры сливается через них в отводной водовод, подающий ее в еще больший водовод, проложенный в стене. И эта исполинская труба диаметром свыше восемнадцати футов сливает воду в озеро Мирафлорес.

У поверхности кружение воды над сливами едва заметно. Но на дне камеры оно превращается в неудержимо засасывающую воронку. Как и Пабло, Питт ненадолго отпустил рельс и попытался всплыть, но воронка не выпустила его из своих тесных объятий. Наткнувшись в ее круговерти на Пабло, Питт снова схватился за рельс, поставив тело параллельно дну.

Напор воды все возрастал, силой утаскивая их к четырехфутовому устью колодца. Пабло рвался против течения, но его ноги и торс засосало в трубу. Рельс тоже засосало бы, но Питт в последнюю секунду вывернул его поперек. Рельс с лязгом лег поперек бетонного колодца, рывком остановив обоих. Они и не осознавали, насколько силен напор, едва не вырвавший рельс у них из рук.

Инерция вывела Питта из равновесия, и его ноги засосало в колодец. А за ногами последовало и туловище, и он обнаружил, что висит бок о бок с Пабло, изо всех сил вцепившись в стальной рельс над головой под напором тысяч галлонов воды, неукротимо несущейся мимо них. Напрочь позабыв о поединке между собой, теперь оба сражались со стихией за собственные жизни.

Погружение их продолжалось лишь полминуты, но из-за потраченных усилий оба отчаянно нуждались в воздухе. Пабло хотелось перевести дыхание с самого момента падения в воду, и теперь он начал сдавать. Сердце его вовсю колотилось, голова раскалывалась. Страх утонуть захлестнул его мысли, и он запаниковал.

Висевший в дюйме-другом от него Питт увидел, как глаза Пабло выпучиваются, по лицу пробегают конвульсии.

Отчаяние взяло верх, и наемник подчинился инстинкту. Выпустив рельс, он забил руками и ногами, пытаясь всплыть к поверхности.

У него не было ни шанса.

Вместо того его понесло прочь, и он исчез в утробе колодца.

Капитуляция Пабло лишь придала Питту решимости. Он сосредоточился на том, что надо держаться, пытаясь не думать ни о пульсирующей в голове боли, ни о всеохватном желании отдышаться. Он знал, что шлюзовые камеры заполняются и опустошаются очень быстро, а к моменту, когда они с Пабло упали в камеру, уровень воды уже успел опуститься более чем на двадцать футов. Так что Питт упорно твердил себе, что слив скоро закончится.

Пальцы уже совсем онемели, когда снизу вдруг донесся низкий рокот. На мгновение напор воды усилился еще больше — это перепускные клапаны колодцев начали закрываться. А затем, утробно громыхнув, вода вдруг прекратила свой смертельный напор.

Поначалу просто не поверив этому, Питт подтянулся на рельсе — и обнаружил, что поднимается. Отпустив железо, он принялся грести изо всех сил, по мере подъема медленно и ровно выдыхая свой резерв воздуха из легких. От поверхности его еще отделяли целых тридцать футов, но он быстро их преодолел, жадно хватая ртом благословенный влажный воздух.

Немного опомнившись, Питт услышал крики со стен шлюзовой камеры и рев двигателя где-то рядом. Ворота шлюза открывались, и Бёльке завел мотор, чтобы покинуть камеру. Двое рабочих канала, увидев в воде Питта, бросили ему швартовые концы и подозвали одного из охранников.

Бёльке, тоже заметивший Питта, включил сцепление, игнорируя брошенные в воду концы. Разъездной катер рванулся вперед, волоча за собой по воде кормовой швартов.

Питт отреагировал моментально, сделав несколько быстрых гребков и ухватившись за скользящий мимо шкот. Тот натянулся, дернув его за собой, когда подоспевший охранник криками призывал австрийца остановиться. Пропустив требование мимо ушей, Бёльке выжал полный газ.

Питту показалось, будто руки сейчас вырвет из плеч, но он продолжал держаться, и катер стремительно повлек его за собой.

Покинув шлюз, Бёльке оглянулся и изрыгнул проклятье, увидев, что буксирует Питта. Бросив управление катером, он подобрался к корме и отвязал конец швартова от палубной утки.

Шкот соскользнул с кормы, избавив катер и самого Бёльке от назойливого человека, категорически не желающего отвязаться.

— Руди, лучше спускайся сюда прямо бегом.

— Лады, Хирам, лечу. — Повесив трубку, Ганн бросился прочь из кабинета. Не теряя времени в ожидании лифта, он побежал по лестнице, объявившись в компьютерном центре НУПИ считанные секунды спустя.

Егер сидел в своем командирском кресле перед огромным видеоэкраном, показывающим фрахтовщик, медленно продвигающийся в узком коридоре.

— Что тут у тебя? — уставился Ганн на экран.

— Панамский канал. Это шлюз Педро-Мигель, живая трансляция с камер наблюдения администрации канала. Я мониторил их камеры в ожидании вестей от Дирка и Саммер насчет рейда.

— Да, я тоже ждал их звонка.

— А ты посмотри вот это. Я записал это всего пару минут назад.

Егер запустил записанный ролик, снятый с той же точки, показывающий лодку, входящую в одну из камер. А пару минут спустя в параллельную камеру влетел «зодиак», причаливший у контрольной башни.

Ганн вгляделся в фигурки, выбравшиеся из лодки.

— Они похожи на Энн и Дирка.

— Значит, это Энн, — резюмировал Егер. — А то я не знал, как она выглядит. Но Дирка я опознал.

Они смотрели, как разыгрываются последующие события, включая и сражение Питта с Пабло, и то, как их начальник эффектно покинул шлюз. В немом изумлении оба смотрели, не веря собственным глазам.

— Не Бёльке ли это в катере? — полюбопытствовал Егер.

— Да, — подтвердил Ганн. — Должно быть, документация по-прежнему у него, иначе Питт от него отстал бы.

— И что нам делать?

Ганн с ошарашенным видом затряс головой.

— Сандекер, — наконец нашелся он. — Надо звонить Сандекеру.

После недолгого путешествия по воде с ветерком шкот в руках Питта вдруг ослаб. Переводя дыхание, он смотрел, как Бёльке уносится по озеру прочь.