Уилбур Смит - Глаз тигра

В течение первого получаса мы сломали три лезвия пилы, а Шерри призналась, что мой язык поверг ее в ужас. Я отправил ее принести из нашей пещеры бутылку «Чивас Регал», дабы поддержать дух трудящихся, и мы с Чабби вместо перерыва на чай приняли его шотландский эквивалент.

С возобновленным усердием мы снова приступили к вскрытию ящика, но лишь минут через двадцать нам удалось перепилить железный стержень. К этому времени за стенами пещеры наступила темнота. Дождь все еще мирно стучал, но нежный шелест пальмовых ветвей возвестил, что начинал дуть западный ветер, который к утру разгонит дождевые тучи. Перепилив замыкающий стержень, мы выбили его из пазов тяжелыми молотками из нашего набора инструментов. От каждого удара с поверхности металла слетали крошечные чешуйки ржавчины, и нам потребовалось несколько сильных ударов, чтобы выбить стержень из сжимающего его кулака коррозии. Даже после этого крышка все равно не открывалась. Мы били по ней во всех направлениях. Я пытался помочь, сыпя проклятиями, но она не поддавалась. Пришлось объявить еще один перерыв, чтобы обсудить проблему за кружкой виски.

– А если его рвануть? – предложил Чабби с блеском в глазах, но нам пришлось охладить его пыл.

– Нужен сварочный аппарат, – объявил Анджело.

– Гениально! – насмешливо зааплодировал я ему. Терпению наступал предел. – Ближайший сварочный аппарат находится в пятидесяти милях отсюда, а ты нам предлагаешь такую чушь!

Именно Шерри помогла нам обнаружить дополнительное запирающее устройство. Это была потайная игла, проходящая через крышку в паз в толще стенки ящика. Чтобы ее открыть, видимо, требовался ключ. Но так как такового у нас не имелось, я выбрал полдюймовый шуруп и загнал его в замочную скважину. На наше счастье он зацепил пружину, и крышка щелкнула.

Чабби попробовал поднять ее и она медленно открылась на проржавевших петлях. К ее внутренней поверхности прилипло что-то вонючее, а по краям сундучка повисли полусгнившие остатки коричневой ткани. Это было хлопковое полотнище, насквозь промокшее, и по моим прикидкам, когда-то являлось дешевой туземной одеждой, которую использовали, как упаковку. Я было уже собрался продолжить свои исследования, когда обнаружил, что нахожусь во втором ряду и вынужден поглядывать через плечо Шерри Норт.

– Дай мне заняться этим, а не то ты что-нибудь сломаешь.

– Отойди, – запротестовал я.

– Почему бы тебе не выпить еще глоток? – предложила она, чтобы подкупить меня, и начала слой за слоем снимать истлевшую ткань. Предложение достаточно разумное, подумал я, наполняя кружку и одновременно наблюдая, как Шерри приоткрыла обмотанный тканью сверток.

Каждый был перевязан бечевкой, которая рассыпалась от первого прикосновения. Первый сверток развалился, когда Шерри попыталась приподнять его. Она сгребла ладонями прогнившую массу и высыпала ее на брезент, сложенный возле сундучка. В ней оказалось бесчетное количество мелких твердых предметов. Их размеры колебались от чуть больших спичечной головки до крупной виноградины, и каждый был завернут в тонкую бумагу, которая, как и ткань, окончательно истлела.

Шерри выбрала камешек покрупней и потерла его между большим и указательным пальцем, удаляя остатки бумаги. Она обнаружила крупный блестящий голубой камень, квадратной огранки, отполированный с одной стороны.

– Сапфир? – попыталась угадать она. Я взял его у нее из рук и быстро осмотрел при свете фонаря. Камень был матовый, и я не согласился с ней.

– Нет, по-моему, это скорее всего ляпис-лазурь.

Клочок бумаги, прилипший к нему, был тоже слегка окрашен синим.

– Чернила, должен вам сказать, – я смял бумажку между пальцами.

– По крайней мере, полковник Роджер побеспокоился о том, чтобы пометить каждый камень. Он, видимо, завернул всех их в пронумерованные листочки бумаги, причем номера совпадали с ячейками, отмеченными на схеме трона, чтобы облегчить повторную сборку.

– Теперь и надеяться на это не приходится, – сказала Шерри.

– Не знаю, – сказал я. – Работа, конечно, дьявольская, но все же я считаю возможным снова вернуть камни на их места.

Среди наших запасов я откопал несколько пластиковых пакетов, и послал Анджело вытащить их оттуда. Открыв очередной тряпичный сверток, мы слегка очищали камни и ссыпали каждую партию в отдельный пакет.

Работа продвигалась медленно, хотя в ней участвовали все четверо, и спустя два часа мы наполнили около дюжины пакетов тысячами полудрагоценных камней – ляпис-лазурью, бериллами, тигровым глазом, аметистами и другими, в названии которых я сомневался. Каждый камень имел с любовью выполненную огранку и был тщательно отполирован, чтобы точно соответствовать своей ячейке в золотом троне. Только когда мы, разбирая свертки, добрались до последнего слоя, то, наконец, обнаружили камни большей ценности. Старый полковник, видимо, выбрал их в первую очередь, и они попали в нижний слой сундучка. Я поднес прозрачный пакет с изумрудами к самому фонарю и они вспыхнули зеленым светом, словно звезды. Мы, завороженные, смотрели на них, и я медленно поворачивал пакет, чтобы поймать пронзительный луч света. Я отложил пакет в сторону, а Шерри пошарила в сундучке еще раз и, минуту поколебавшись, извлекла оттуда крошечный сверток. Она стерла мокрую мятую ткань, в которую был завернут один единственный камень. Затем она протянула в согнутой наподобие чаши ладони алмаз «Великий Могол». Он был размером с куриное яйцо, с множеством граней, именно такой, каким его описал Тавернье несколько столетий назад.

Сверкающая россыпь камней, которую мы только что перебрали, не могла затмить сияние этого чуда, как все звезды неба не в состоянии соперничать с восходящим солнцем. Они померкли перед слепящим блеском великого алмаза. Шерри медленно протянула ладонь Анджело, предлагая ему подержать и рассмотреть камень, но он убрал руки, сцепив их за спиной, все еще взирая на алмаз в благоговейном трепете.

Шерри повернулась, предлагая его Чабби, но он с серьезным видом отклонил ее.

– Дайте его мистеру Харри. По-моему, он заслужил право быть первым.

Я взял у нее камень и был поражен, что такое неземное пламя может быть холодным на ощупь. Я встал и поднес его к тому месту, откуда на нас злобно скалилась голова тигра в колеблющемся свете фонарей, и прижал алмаз к глазнице. Он идеально соответствовал ей, и я с помощью ножа загнул металлические лапки, которые крепко держали его на месте. Должно быть, полковник более ста лет назад отогнул их штыком.

Шагнув назад, я услышал возгласы удивления. Когда глаз вернулся на свое место, золотой зверь точно ожил. Казалось, что он с царственным видом наблюдает за нами, и мы ожидали, что в любой момент пещеру может наполнить его хриплое злобное рычание.