Ольга Куно - Горький ветер свободы (СИ)

— Дон Фредиэно, я как-то не в настроении работать, — капризно отозвалась я. — Обстановка, знаете ли, не располагает.

Тем не менее, я вытянула руку и документы приняла.

— Мы с вами — деловые люди, занимающиеся важной работой, — попенял мне Фредиэно. — Мы не можем себе позволить просиживать штаны, не делая ровным счётом ничего полезного.

Обращался он вроде бы как ко мне, но при этом пристально смотрел на стража порядка.

— Мне понадобится перо и чернила, — напомнила я.

— А здесь что же, нет? — изумился Фредиэно.

— Я сбегаю, принесу, — подскочила Бьянка.

— Да не надо! Тут всё есть, — возразила Агнесса. — Вот!

Она принесла откуда-то с другого конца камеры маленький поднос с пишущими принадлежностями.

Тяжело вздохнув: отвертеться от работы не получилась, я пододвинулась поближе к столику и стоявшему на нём канделябру, и стала просматривать документы. В черновой версии все они были мне знакомы, но я считала необходимым пробежать взглядом и окончательную, убеждаясь, что между этими двумя вариантами нет существенных различий. Не так чтобы я не доверяла лично Фредиэно или секретарю Данте, просто считала, что если я где-то ставлю свою подпись, то и ответственность за это целиком и полностью лежит на мне.

— Ну, как идут дела?

Теперь из темноты коридора возник Данте. Начисто проигнорировав присутствие стража порядка, прошёл в камеру, оставив за собой распахнутую дверь.

«Вот теперь, когда ты вернулся, неплохо», — подумала я.

В камере действительно как будто бы сразу стало теплее.

— Всё в порядке, — сказала я вслух и улыбнулась.

Он ответил мне тем же, огляделся и прошёл к дивану. Ну, наконец-то, мне всё-таки не придётся восседать здесь одной, возвышаясь надо всеми, подобно статуе!

— Что это? — нахмурился Данте, неодобрительно глядя на бумаги.

— Я принёс донье Сандре кое-какие документы на подпись, — признался Фредиэно.

— С этим могли бы и подождать, — поморщился Данте.

— Я прихватил только наиболее срочное.

— Да мне нетрудно, — поспешила вмешаться я.

Ещё не хватало, чтобы у Фредиэно возникли проблемы. Тем более учитывая, что он наверняка притащил сюда эти бумаги с единственной целью меня отвлечь.

— Больше никакой работы, — отрезал Данте. — Не только сегодня, но и ближайшие два дня.

— Почему два дня? — разволновалась я. — Ты думаешь, столько меня продержат под арестом.

— Дурочка. — Его голос прозвучал очень мягко, а рука против обыкновения легла мне на плечо. Высвобождаться я и не подумала. — Два дня — это тот минимальный отпуск, который ты получаешь после этой истории. А выйдешь ты отсюда в ближайшие часы. Мои люди роют носом землю и скоро выяснят, что стоит за этим обвинением. Готов поспорить, это не окажется сложной задачей.

— Кто-то идёт, — заметил Фредиэно, прислушиваясь.

После этого замечания все притихли, и я действительно уловила шум приближающихся шагов. Ещё полминуты, и в дверном проёме появилось лицо лакея.

— Донья Эльнора Лучия Рокка, — объявил он.

Я вскочила с дивана. Данте тоже встал, хотя менее поспешно. То ли его чувства к Эльноре были менее сильными, чем он пытался в своё время показать, то ли он сумел их перебороть. И без того стоявший Фредиэно склонил голову.

Эльнора вошла в камеру быстрым шагом.

— Донья Сандра! — первым делом воскликнула она, устремляясь мне навстречу и игнорируя присутствие всех остальных. — До меня дошли сведения о том, что произошло, и я сразу же поспешила к вам. Уверяю вас, это самое смехотворное обвинение, какое мне доводилось слышать. И я уверена, что ситуация в ближайшее время прояснится. Я уже получила своим людям разобраться в этой истории. Не сомневаюсь, они в самое ближайшее время найдут доказательства вашей невиновности.

— Дорогая Эльнора, — Данте поцеловал ей руку в знак приветствия, — спешу тебя уведомить, что ты могла не беспокоиться. Мои люди занялись этим делом раньше.

— Вот и посмотрим, кому удастся раньше его закончить, — с вызовом ответила Эльнора, от которой не укрылся прозвучавший в голосе Данте сарказм.

— Почему бы вам не присесть? — сыграла роль гостеприимной хозяйки я.

И подала пример, усаживаясь на диван. Эльнора и Данте, стрельнув друг в друга глазами, расположились с двух сторон от меня.

— Что происходит? — В камеру быстрым шагом вошёл Ренцо. Немного замешкался, обнаружив здесь неожиданно много народу. — Сандра, я только что вернулся в армон и узнал. Этому Лоцци стоило бы оторвать его безмозглую голову или, по меньшей мере, некоторые другие части тела.

— Наверное, — пробормотала я.

Сама же подумала, что оторвать что-нибудь ненужное стоило бы даже не Лоцци, а скорее всей правоохранительной системе, которая с лёгкость готова осудить человека безо всяких улик на том лишь основании, что на руке у него — клеймо дракона, а обвинение выдвинул «уважаемый господин».

Ренцо немного постоял возле дивана, но, поскольку на нём сидели уже трое, места не оставалось, так что он устроился поблизости на ковре, скрестив ноги, как и Агнесса.

В течение последующего получаса к нам присоединились дон Росси с доном Терро, а так же Марито с Рианной. Лекари то и дело начинали друг с другом препираться; то же самое происходило между камердинером и его сестрой, так что скучно в камере точно не было. Когда Рианна и Агнесса стали спорить о различиях между галлиндийскими и северными вальсами, Ренцо предложил позвать музыкантов. Данте с Эльнорой, по-моему, были только за, но за решающим мнением обратились ко мне. Я поинтересовалась, не побеспокоим ли мы таким образом соседей, должно быть, не привыкших к такому шуму. В ответ Данте просветил меня, что соседи здесь отсутствуют, поскольку тюрьма в армоне давно уже не используется по назначению. Благо соответствующее заведение имеется и в городе. Услышав об отсутствии соседей, наш стражник страдальчески возвёл глаза к потолку. Видимо, вдвойне уверился в том, что с радостью переселился бы сюда из дома. Должно быть, там у него соответствующий вопрос стоял остро.

В конечном итоге я всё же сказала музыке «нет», решив, что не стоит превращать заключение в ещё больший фарс, чем уже имел место в тюрьме.

А примерно через час к нам присоединился невзрачно одетый мужчина среднего роста, обладавший неприметной внешностью, но острым взглядом. Похоже, я никогда прежде его не видела, а может быть, просто не обращала внимания по причине всё той же незапоминающейся внешности. Мужчина подошёл к Данте, что-то шепнул ему на ухо, и тот, извинившись, вышел из камеры.

Минут через десять он вернулся и сообщил, что все могут быть свободны: приказ об аресте отменён, и представление окончено.

— Ну вот, а так хорошо сидели! — сокрушённо вздохнул Марито.