Наталья Матренина - После Прочтения

— Да, они хотели посмотреть на нашу реакцию, это провокация. И еще, сегодня весь день мне казалось, что меня кто-то зовет, теперь я понимаю, что это был не психоз. Андрей еще жив, он нуждается в нас.

— И как мы его найдем? Я понятия не имею с чего начать, и как сделать так, чтобы вывести тебя отсюда живой. Кое-кто меня об этом очень просил…

Я взглянула на Тиля, и увидела боль в его взгляде. Он очень хотел быть этим «кем-то», но соперничать с Артемом, парень явно не собирался, предоставив мне право выбора. А я… А я всегда выбирала Артема и впредь, каким бы замечательным не был Тиль, мое сердце всегда принадлежит только ему одному.

Я прислушалась к себе.

— Я чувствую его. Андрей в подвале. Нам нужно найти туда вход, — я огляделась по сторонам и потом развернулась к Тилю.

Неожиданно мимо нас пронеслись два охранника, они очень спешили, и нас им просто некогда было выпроваживать.

— Попробуй положиться на инстинкт, — Тиль сжал мое плечо, — у нас несколько минут.

Я закрыла глаза и тут же увидела Андрея. Он лежал на деревянном помосте за увесистой решеткой и не двигался. Я, внимательно запоминая дорогу, начала подниматься вверх. Через пять минут, я открыла глаза в своем теле, в крепких объятиях Тиля, который не дал мне упасть.

— Пошли, — я бросилась обратно в подвал, откуда только что, вернулось мое сознание. Тиль не отставал, и уже гораздо быстрее мы оказались перед титановой решеткой, за которой еще теплилась родная мне жизнь.

— Андрей? — прошептала я, и он пошевелился.

— Кто здесь? — его голос слишком безразличный, дополнял совсем опустошенный взгляд. Я чувствовала его угасающую энергию и понимала, что Корэны были не так уж и неправы, похоронив Андрея. Ему оставалось всего лишь несколько часов.

— Андрей, это я… — я чуть не заплакала, когда в его глазах загорелся огонек узнавания, и тут же сменился яростью.

— Ты что здесь делаешь?! — зарычал он на меня, — А ну-ка убирайся отсюда!

— Андрей! — всхлипнула я, как я могла его оставить здесь умирать… Мы должны забрать его с собой.

— Тиль, ты умный парень, уведи ее отсюда, — Андрей старался не смотреть на меня. — Неужели вы не понимаете, именно этого Корэны и добиваются, им нужен повод убрать Профессора, а заодно и вас всех. Уходите.

— Я никуда не пойду без тебя, — я схватилась за прутья решетки и приникла к ней лицом. Андрей тут же оказался рядом и внезапно обхватил меня руками. Тиль испугавшись, попытался его остановить, но Андрей сам молниеносно отпустил, с силой прижавшись ко мне губами, на прощанье.

— Я знаю, мне осталось недолго, — Андрей не сводил с меня затравленного взгляда, — Последнее, о чем я прошу: уходите, не ведитесь на провокацию этих мегер.

Тут Андрея скрутил острый приступ боли, он со стоном упал на колени.

— Тиль! — я была на грани срыва, — …Сделай что-нибудь!

— Пошла вон отсюда! — прошипел Андрей, сквозь зубы, превозмогая боль, затем отдышался и обратился к Тилю, — Забери ее и не отпускай. Не поддавайся на ее уговоры. Ты же понимаешь, я уже покойник… Вы не должны отправиться вслед за мной. Я не хочу, чтобы моя жертва была бессмысленной…

— Кира, — Тиль начал по одному отрывать мои пальцы от решетки, — Мы должны идти, Андрей прав…

— Не трогай меня! — я снова и снова цеплялась за титановые прутья. — Андрей!

— Пошла отсюда, я сказал! — Андрей ударил по решетке, и я отпрянула, — Вон! Убирайся! Глупая девчонка…

Я закрыла лицо руками и всхлипнула, не совладав с эмоциями.

— Кира, у нас три минуты, чтобы уйти, иначе погибнут все… Артем… — Тиль знал, чем меня напугать.

Я сделала маленький шажок к выходу и снова обернулась к Андрею.

— Иди, моя хорошая… — Андрей снова скорчился от боли, но через силу добавил, — Тиль, останься на минутку. Кира, ты иди, это мужской разговор.

Я последний раз взглянула на Андрея и навсегда запечатлела в памяти серьезные, мудрые глаза, верного друга. Когда дверь за мной закрылась, я поднялась на верхнюю ступеньку, и опустилась на нее, поджидая Тиля. Он появился через пару минут. И мы беспрепятственно вышли на улицу.

Молча добираясь до отеля, мы старались не смотреть в глаза друг другу. Я пару раз заглянула в сознание Тиля, но не увидела воспоминаний о его последнем разговоре с Андреем. Это было странно, если учесть, что Тиль знал: меня это заинтересует, и я обязательно захочу увидеть. Зачем ему это скрывать? Но сейчас у меня не было сил на детальные поиски нужного воспоминания и на вопросы.

Добравшись до номера, я первая вошла в дверь и сразу же попала в объятия к Артему. Он долго смотрел в мои заплаканные глаза, и не произнеся ни слова, отвел меня в спальню и уложил на кровать. Все объяснения достались Тилю. Пока он рассказывал о нашем походе, я проливала горькие, соленые реки на грудь Артему. Наверное, мои слезные железы, решили наверстать десятилетний простой и последнее время трудились по полной.

Я даже не осознавала, как мы собрали вещи, как добрались в аэропорт, сели в самолет и очутились в Питере. Понадобилось немало времени, прежде чем я снова смогла различать кошмарные сны и не более радужную жестокую реальность.

Мне нужно было начинать жить без Андрея…

Если я сейчас открою глаза, интересно этот мир не развалится на части? Мой уже начал…

Я неподвижно лежала на огромной кровати и сама не слышала, как дышала. Дни были словно кошмарные близнецы в одной ипостаси, лишь с незначительными неуловимыми отличиями. Я просыпалась и засыпала, в этом и было жизненное разнообразие. Ноги отвыкли от нагрузки, я почти не вставала с постели. Я отпускала жизнь.

Ко мне приходили люди… друзья, но я их не слышала, я смотрела на них и не видела ничего…

Я оплакивала все… Убитого друга, наше будущее, жизнь… и не могла остановиться. Эмоции меня переполняли и выливались наружу многочисленными истерическими приступами.

Если приходил Тиль и пытался воздействовать на меня силой ситалита, мне становилось еще хуже, наступало коматозное состояние, я превращалась в овощ, а когда приходила в себя, состояние было еще страшнее, чем до лечения. Артем пробовал пичкать меня седативными препаратами, но я отказывалась их принимать. Сделав мне пару инъекций насильно, он понял, что и это бесполезно.

Я потеряла счет нескончаемым дням.

Но сегодня, когда разум мой на мгновение прояснился, я открыла глаза, и поняла, что умираю сама и этим убиваю Артема. Он спал рядом со мной, и лицо его было измученным, даже во сне напряженным. Под глазами намертво въелись темные круги, лоб прорезали новые морщины, и ресницы все время нервно подрагивали, свидетельствуя о том, что даже сон не приносит ему покоя.

Я вцепилась руками в простынь и потянулась, пытаясь подняться. Руки так ослабли, что дрожали даже от такой небольшой нагрузки. Я застонала от тупой боли в мышцах, но все же села. Еле перекинув ноги на пол, я пошевелила пальцами. Вроде работают. Но удержусь ли я вертикально…