Наталья Белоненко - А после…

начало 90х, конец весны

северо-восток США, пригород мегаполиса.

Youssou N Dour & Nennah Cherey – 7 seconds. mp3

Она прижалась спиной к захлопнувшейся изнутри входной двери, пытаясь отдышаться. В голове побежали раскадовки замедленной съемки: поворот головы, взгляд… Как удар поддых.

Она давно выросла из возраста старшей школы. Уехала, поступила, выучилась, живет в другом городе, преуспевает. Она давно оставила позади ту комнату на втором этаже, с которой давно сняты все плакаты, и упакованы вместе с журналами в чердачный/гаражный архив, позабытый навеки… Алтаря давно нет, есть чистая светлая маленькая комнатка, в которой больше никто не живет.

Даже воспоминания.

Она просто приехала в гости к родителям.

Родители. Где родители? Они ничего не видели?

Они наверху. У себя. Нужно продышаться и умыться. Только сначала – отлепить спину от двери.

И выглянуть в окно.

да. И обнаружить, что там ничего нет. И никого.

Может, показалось?

Нет. Не показалось. Она изучала в деталях сотни фото. Как бы ни изменилась внешность, она… черт, да она, кажется, всеми инстинктами почует его на расстоянии.

Но какое все это теперь имеет значение?

Нет там никого. Надо просто убедиться. Шаг в сторону, и повернуть голову. Да, вот туда. Ок. Только не сейчас. Позже. Да?

Все, довольно, глупости. Она приехала к родным на День Матери. А не играть в догонялки или в прятки с привидениями. Да. Может, просто показалось. Некоторым не обязательно «отдавать концы» чтоб становиться призраками. И мерещиться потом в провинциальных переулках средь бела дня. Потому что кроме как мерещиться… Где теперь оннН, и где эти переулки…

А ведь в его семье тоже чтится этот праздник и собираются отовсюду все дети, еще бы… Столько то…

А еще у него день рождения через пару дней после сего торжества.

Но откуда ей-то все это знать? Не имея никакого отношения…

Эта история напоминала когда-то сюжет фильма «Привет, Джули». Однажды в преддверии старшей школы она просто увидела в опустевшем спортзале мальчика, кидавшего мяч по кольцу. А потом – скользящего мима по коридорам. И мелькавшего то тут то там. Какого-то намагниченного мальчика, хотя это будто никто кроме нее не замечал. Этот профиль просто отпечатался у нее в мыслях: его манерка двигаться, ухмыляться чуть вампирской улыбочкой, ведь тогда он еще и не помышлял о брекетах на чуть развернутые верхние «двойки». Он просто ходил мима, опуская темный рассеянный взгляд. Ни с кем особо не тусовался, не задирался. Не встречался. Ничем особым не выделялся. Правда, со старшим братом, учившимся здесь же, за углом в 11ти кварталах, вроде занимался модными танцами. А когда-то до переезда – они, вроде, пели в школьном детском ансамбле. Однажды она подслушала, что они с Шоном – младшие из 5 детей… и какой же драгоценной казалась ей эта информация.

Кто ж знал, что потом эту подробность биографии будут смаковать и тиражировать глянцевые журналы?!!

Но тогда этот мальчик, его неброская прелесть – были только ее секретом. Она была рада, что он не замечает ее, иначе распознал бы наверное ее преданный взгляд, и обоим стало б неловко. Казалось, всему свое время, и наступит момент…

а потом он с братом пошел на кастинг. Их повел туда общий друг. Лэйтон Дэйс – бойкий и пижонистый выдумщик и балагур, признанный школьный «Джокер». К тому времени уже подзабылось его детское прозвище – Фокси. Лисенок. Миловидный простоватый кареглазый «златовласо»-рыжеватый блондинчик с хитрым улыбающимся взглядом. Персонаж, который всегда окажется в центре событий. Она помнила его с первых школьных дней. Сначала его семья была известной просто из-за количества ее членов, здесь обучившихся, но позже этот факт стал лишь приложением к его личной биографии. Здесь обучались его мама, тети, кузены, не считая 6ти предшествующих ему родных старших братьев и сестер, а позже – еще и младшего. Все они – слыли местной легендой, но потом лишь живописно дополнили персональную Историю Фокси. Правда, в ту пору он уже не был Фокси – если только для «старожил». Тогда это уже был мистер популярность старшей школы – отчаянно стильный, сказоШно обаятельный, шутливо-нагловатый, находчивый участник всех творческих замесов и тус – шумный, стремительный, игривый,

и слишком заметный, чтоб замечать… По крайней мере – скромняг. Но один классический (если не сказать – клинический) скромняга – оказался братом его друга…

И все перевернулось. Сначала Онннн просто был очень занят – пропадал на репетициях. Потом парни выступили на школьном концерте, затем – на улицах города. На праздниках, выставках, «разогревах». Время шло, и в ее секрет вторгалось со больше восторженных девчонок, таких же как она, перешёптывающихся про него. Вскоре парни впервые появились на местном тв. А потом…

Сметающая все на свете лавина: концерты, тв и радио эфиры, чарты, промо, туры, самолеты,

сплетни,

и деньги. Огромные по слухам деньги.

Теперь его имя произносили уже не шепотом. Оно гремело в разных голосах, уже не только девченочьих. Поначалу Оннн был младшеньким в команде, но его танцы азартом и оторванностью не уступали танцам заслуженного хип-хопра Лэйтона, а голос, взлетающий от легкого тенорового до фальцетного – поразил музыкальных знатоков. И он вдруг вышел на первый план! Даже не неудержимый Лэйтон! Она продолжала хранить секреты, что он скромен и застенчив, и не всегда безупречен в поведении и реакциях, но предатели медиаисточники все больше разрушали актуальность ее эксклюзивных секретов. Он стал трендом, который нужен всем, и все более идеален. Телеоператоры и фотографы из глянца знали свое дело. Все её персонально-тайное стало явным. И очевидным. Собирательный образ идеального американского школьника и «короля выпускного бала», и в то же время – один такой – из тысяч и тысяч…

И всем издали без разницы, что реакции школьного невидимки еще недавно были далеки от идеала, а королем бала он так и не стал, потому что школу так и не закончил. Кого это теперь волновало? Эксклюзив, и точка.

Теперь его окружали толпы. Бесконечные стены из людей, отделившие его и поглотившие в пучину. Те, кто, как и она, ощупывали оттиски его изображений своими жадными глазами и залетами воображения. Непреодолимый буфер из людей, расстояний, слов и оттисков. На всевозможных информационных носителях. И с какого-то момента… она больше не видела его живьем: только фото и тв. И голос по радио. Повсюду, будто всеобщее достояние. Его вместе с остальными прославившимися парнями, друзьями из все той же их школы – Шон, Круз, Лэйтон – которых она тоже заочно знала и видела еще недавно, забрали на индивидуальное обучение. И она долго потом помнила тот последний раз, когда могла дышать с ним одним воздухом, когда могла сделать пару шагов и коснуться, когда могла сказать ему что-то и быть услышана. Он выходил тогда из школы… и похоже, из ее жизни. Но кто ж тогда знал?