Наталья Белоненко - А после…

Поймав немигающий взгляд, он принялся оправдываться:

– Может, мы дружили… кхм. Не очень близко, но разве не прикольно – вот так встретиться через столько лет? Случайно.

Он осекся, сам понимая, что повторяется. Он никогда не славился красноречием, хотя пора б уже и научиться. После стольких то интервью… которые всегда «вывозили» за него друзья.

Он стоял в дверях, ища оправдания своему присутствию здесь, и в суматохе скорей от неизбежности выбрал непреклонную цель – проникнуть внутрь. Сейчас. Преодолеть преграду. Препятствие в лице девушки, которая зачем-то только что обнадежила его. Капелькой былого восхищения.

Хантер Райс разрывался между полярностью своих ощущений уже последние 8 месяцев, когда жизнь перевернулась. С одной стороны, он был несказанно счастлив скинуть с себя весь этот груз бесконечного оправдывания чьих-то ожиданий и угождания ревущей толпе. Ему просто нужен был отдых. Большой глоток приватности. Спрятаться, скажем, от всех на необитаемом острове и утверждать свою независимость от обстоятельств, мнений, свою самость, частность, целостность,

свою идентичность. С которой, казалось, сам не до конца еще знаком.

С другой стороны, его ошеломляла возможность ходить по улицам – одному. После стольких лет в музыкальной семье, со свитами за спиной. Вроде и прикольно, то, чего так давно хотелось… но так непривычно! В какой то момент он начал отдавать себе отчет в том, что его пугает мысль, что он больше никому не нужен. Что вся эта подушка безопасности, подкидывающего его – сдулась! На контрасте с недавним это было ледяным дождем за шиворот. Неужели сейчас, в 23, он вышел в тираж? И больше никому не интересен? Даже этой девушке, которая, теперь он осознавал это совершенно отчетливо, симпатизировала ему ребенком еще до шквального, коммерческого, сотканного, полного искуственности успеха? Просто так… Отголосок именно того детского, а вовсе не подросткового и тиражного, он увидел сейчас, парой минут назад. Несмотря на все свои проблемы проницательности, такие вещи от теперь считывал безошибочно. Поклонница. Прочно бывшая. Не совсем поверхностная. Ускользающая теперь любовь и преданность, которые он заслуживал столько лет изо всех сил.

Которые искал,

и находил совсем не в том виде, о каком мечтал в те школьные годы, вписываясь в эту почти невозможную авантюру.

Да еще и непосторонняя. Как бы.

Ну и что, что она – почти незнакомка? И что он вспомнил имя рефлекторно, потому что слышал эту комбинацию на перекличках, и запомнил как фразу из стишка, потому что у него небывалая слуховая память. Ну и что? Их связывает общее детство, им есть что вспомнить… ну или напомнить.

Придумать?

обрывок последней мысли вырвался на волю…

– Заманчиво повстречаться с бывшими одноклассниками, верно? Словно заглядываешь в свое прошлое, шанс встретить себя самого через столько лет. Рад видеть! Я войду?

…Бесцеремонно, однако… – приметил он и сам.

Никогда он не был наглецом. Не привык в своей складывающейся как пасьянс жизни ни на чем настаивать. И все же его подхватила неведомая сила, отчаянно толкавшая на поиск себя самого себе же незнакомого и неизведанного. Когда если не сейчас? Где если не здесь? Тем более, что шатался он по району своего детства совершенно бесцельно и потерянно. Сопровождаемый мыслями противоречивыми.

И больше никем, небывалый случай.

Протискиваясь мима девушки, и зачем-то упрямо вознамерившись вернуть ее расположение во что бы то ни стало, он не особо разглядывал ее. Миловидная, ухоженная, ну такая, в порядке. Он видал и покрасивее. Видел и попроще. Всяких видел. Издали.

А она оказалась рядом.

Как говорил Тони, бессменный продюсер и почти второй отец, «работаем с тем, что есть».

Следующий редут – Родители. Он никогда в жизни не знакомился с родителями девушек. Ну вот так, наверстать экстерном…

Эх, был бы тут сейчас его лучший друг, у которого всегда все получается так на лайте, по приколу. Играючи. Лэйтон, Маэстро… И хоть он столько лет потратил на перенимание его стиля,

все же остался собой. Его все так же, даже в самых нелепо-забавных ситуациях, не покидало напряжение. Будто мчащегося из последних сил по беговой дорожке, пока придирчиво и скрупулезно замеряют показатели и сверяют его скорость. И он должн прибавить из последних сил, и еще.

Как ни странно, это напряжение покидало его именно когда он действительно бежал. Или танцевал, или исполнял под сотнями взглядов. Именно в эти минуты он мог расслабиться и отпустить себя, забыться. Словно делает то, к чему и приспособлен, в чем его Природа. Его подхватывало и несло мягкой волной. Словно б он был и не он, а кто-то … Такой. Клевый. Невесомый.

Не то что как за пределами сцены – будто тащило лицом по асфальту: сталкивало с необходимостью думать и пытаться взглянуть на себя со стороны и что-то путное с этим соорудить. Оправдать. Расслабиться и словить… Раньше легко было передать эту эстафету, и всегда было – кому.

Лэйтон, где ты? Как твои дела в эту минуту? Как обычно креативишь без оглядки? Бостон? Лос-Анжелес? Торонто? У тебя теперь в подопечных звездах собственный брат, зачем тебе чужие и бывшие, верно? Шонни, почему ты хоть и рядом, вот же, дома у родителей, но теперь всегда со своим бойфрендом, и весь в нем мыслями… Алекс, откуда ты взялся? Шонни, тебе что, мало было… братьев? Хотя ты имеешь полное право устать от «центрового» братца за 10 лет, и пожить для себя… Но что же теперь делать Хантеру? Он как будто б все уже знает и видел в этой жизни, закален историями небывалыми, но оцепенение как в детстве то и дело подкрадывается тенью, погружая его в туман выборов направлений действий без компаса. Сцены нет и не предвидится. Как и привычных партнеров. Надо учиться жить с тем, что есть. Что осталось.

Ну все, хватит. Хватит шататься по улицам в поиске себя, своего отражения в витринах, и сличений былого с будущим, известного с видимым. Вот тебе – новый экзамен, вызов. Кастинг.

Дерзай.

Madonna – take a bow. mp3

Не сумев отказать себе ни в сравнениях, ни в разглядывании все еще привлекательного лица, которое некогда так любила камера, а вслед за нею и тысячи глаз, она все же заметила, уловила это. Былое не могло пройти для него бесследно. Мима нее профланировал сейчас совершенно зацикленный на себе нарцисс, любопытство которого к ней – стремилась к нулю. Просто ему польстила ее реакция. Неравнодушная. Вот и все. Кинуться наутек могла только очень впечатленная особа.

А у него сейчас, видать, с этим – дефицит? Выбрал новую жертву своей Охмурительности?

Неужто так сдал в уровнях?

Ну что ж, прокололась – расхлебывай. Она пожала плечами, и выудила у себя необходимый минимум приветливости и гостеприимства.