Алан Уильямс - Змеиное болото

Бен вел машину в тумане, грязная дорога становилась опасной. Райдербейт продолжал:

— Ну, а в течение следующих пяти лет я много путешествовал. Вернулся в Родезию, потом отправился в Кению. Но конечным пунктом моих маршрутов всегда была Южная Африка. Мне нравится их методика.

— Методика?

— Методика обращения с туземцами. Черномазыми. А ты, случайно, не либерал?

— Для тебя — нет, — сказал Бен.

Райдербейт рассмеялся.

— Ты молодец, солдат! Так или иначе, три года назад я получил новую работу в Йоханнесбурге и встретил английскую девушку. Как оказалось, богатую суку. Ее папаша был алмазным королем. Она влюбилась до беспамятства! Вышла за меня замуж. Знаешь, видимо, во мне есть какая-то привлекательность, если, конечно, копнуть глубже. Великий Папаша устроил меня на работу в собственную фирму с годовым окладом в четыре тысячи фунтов стерлингов, подарил автомобиль, коттедж, окружил толпой слуг. Я был на коне. Жена родила мне двух ребятишек. Продолжать? Тебе, наверное, чертовски утомительно вести машину?

— Валяй, — сказал Бен.

Райдербейт застонал.

— Боже мой, я любитель выпить! Не знаю, как это случилось. Видишь ли, я начал с рюмки, другой. Однажды она набросилась на меня, ляпнула кое-что очень неприятное, мол, я еврей, и от меня толку в доме никакого и дальше в том же духе. Я взял ножницы и отстриг один из сосочков ее прекрасной груди.

Бен повернулся и ошеломленно уставился на него. Райдербейт усмехнулся.

— Ужас, да? Полиция Йоханнесбурга придерживается того же мнения. Они арестовали меня и задали хорошую взбучку. Выпустили под залог. Когда я вернулся домой, то обнаружил, что двери заперты, а птичка улетела и забрала с собой птенцов. В поисках ее я бросился к Великому Папаше, но ублюдок вызвал полицейских, и я снова оказался за решеткой — по обвинению в нападении на него. Посадили за то, что я хотел вернуть свою законную проклятую жену! — Он откатился к окну и плюнул, целясь в тучи. — Я получил год тюрьмы. Опять развод, и опять — за исключительную жестокость в обращении с женой. Великий Папаша вышвырнул меня из фирмы и оставил без единого фартинга [28] ¼ пенса. . Отобрал даже «альфа ромео». Милые люди.

Бен вел машину, чувствуя страшную усталость.

— Что ты думаешь обо мне? — поинтересовался Райдербейт.

— Я думаю, что ты не создан для семейной жизни, — ответил Бен.

Райдербейт наклонился вперед и беззвучно рассмеялся.

— О, ты молодец, солдат! Я рад, что встретил тебя. Мы отлично с тобой поладим!

Бен обеспокоенно посмотрел на него.

— Хочешь, чтобы я продолжал? — спросил Райдербейт. — И дальше у меня была веселенькая жизнь. Выйдя из тюрьмы, я устроился на работу в компанию «Юньон Миньер» в Катанге, а когда там началась заварушка [29] В 1960 г. лидер одной из партий Республики Конго (ныне — Заир) М. Чомбе, недовольный политикой правительства, возглавляемого П. Лумумбой, поднял вооруженный мятеж, с целью отделения провинции Катанга. Мятеж был подавлен вооруженными силами ООН. , я нанялся летчиком-истребителем в армию Чомбе. Двести фунтов стерлингов чистыми в неделю — и никаких налогов! К тому же было нескучно. Я обычно летал низко, на уровне деревьев, над главными улицами африканских городов. Туземцы разбегались от меня во все стороны, как черные крысы! Однажды я совершил ошибку. Я перебрал виски с прочими наемниками в Элизабетвилле [30] Столица провинции Катанга в начале 60-х годов. , и меня подвел глазомер. Мой самолет рухнул прямо на африканский базар — пять ублюдков убиты, я отделался легким переломом ступни. Говорят, не везет в любви — повезет в смерти. Никогда не думай о смерти и останешься живым. Погибают осторожные. Я больше не беспокоюсь о смерти. А ты?

— Не очень-то, — признался Бен. Дорога впереди почти исчезла в тумане и грязи. Автомобиль передвигался со скоростью пешехода. — Что было дальше?

— Ну, потом войска ООН, благочестивые ублюдки, вышвырнули меня из Конго, и я решил, что в Африке мне делать нечего. Белые везде упаковывали чемоданы, за исключением Южной Родезии, которая была слишком мала для меня, а в Южной Африке имя Сэмюэля Д. Райдербейта стало ругательством. Я попытал счастья в Южной Америке. Время от времени я брался за что-нибудь, чтобы заработать себе на жизнь. Любой придурок может снимать заряженной фотокамерой.

— А что ты собираешься делать сейчас?

— Добыть миллион долларов. С тобой, солдат! Честное слово, я смогу помочь тебе. Только подожди, пока мы доберемся до Паратаксина.

— Почему бы тебе не попробовать поспать? — предложил Бен. — Скоро тебе предстоит вести машину. — Бен уже начал размышлять, как бы ему избавиться от Райдербейта, если они все-таки доберутся до Паратаксина. Бен понимал, что если он останется с Райдербейтом, тот рано или поздно втянет его в какую-нибудь аферу.

— А сейчас о миллионе долларов, — сказал Райдербейт. — Это может быть миллион, а, возможно, и больше. Как ты настроен?

— Давай перекусим, — предложил Бен.

Они уже перевалили через горный хребет и, вырвавшись из тумана и серных паров, спустились к маленькому поселению на краю плато, где влажный тропический лес уступил место великолепным цветам — гибискусы, кусты акации и роскошной мимозы буйно разрослись на коричневой земле. Последние три часа им пришлось преодолевать покрытые грязью и пеплом небольшие оползневые участки, по которым наемное такси из Гуадаигила с его маломощным двигателем вряд ли проскочило бы. Однако Бен сомневался, что это остановит полицейскую патрульную машину.

Он и Райдербейт сидели на деревянных стульях на веранде небольшого кафе, украшенного рекламой кока-колы. Кроме них, единственным клиентом был пучеглазый pistolero [31] Человек, вооруженный пистолетом. в кожаной шляпе, наблюдавший за ними.

Дождь прекратился, на чистом небе пылало раскаленное солнце, под жаркими лучами которого быстро сохла маленькая площадь перед кафе. Горы скрылись позади взметнувшихся ввысь, до самой стратосферы, башен белых кучевых облаков; казалось, что барьер скрывал все — и земное пространство, и истекшее время, отдаляя погоню, отель, судно, Лондон, фирму Бена и даже его Лауру. Глядя на облака, Бен не переставал удивляться, как ему удалось преодолеть горные преграды.

Они сидели, поглощая плоские маисовые лепешки и бобовый суп и потягивая кисловатый черный кофе. Лицо Райдербейта стало цвета овсяной каши, его застывшие глаза печально смотрели через площадь на пурпурные и белые дома и простирающееся за ними плато. Где-то там, примерно в пятидесяти милях от них, был Паратаксин.

Бен бросил взгляд сквозь веранду на pistolero. Тот все еще следил за ними — обутый в высокие до колен сапоги, с кобурой на боку и патронной лентой.