Алан Уильямс - Змеиное болото

На полу лежал рюкзак на алюминиевом каркасе, к клапанам которого была привязана кухонная утварь и моток веревки, а сверху крепились два брезентовых вещмешка и складная легкая палатка.

Райдербейт взглянул на снаряжение и кивнул головой.

— Хорошо, кто вы такой?

Парень сел за стол и положил винтовку рядом с ружьем, повернув их стволами к стене.

— Вы сами знаете, кто я. Меня зовут Хици Литер. Вы ведь только что окликали меня.

— Черта с два! Как это может быть, если Хици Литер вышиб себе мозги несколько недель назад?

Молодой человек усмехнулся — улыбка была сияющая, почти детская, потом захихикал.

— Значит, такую историю рассказал вам про меня сумасшедший старик? — Он сидел, покачивая головой и по-прежнему ухмыляясь. — Итак, вы, наверно, фотограф Сэмми Райдербейт, дружок Стоупса? — Он обернулся к Бену и Мел: — А вы кто?

— Кто они — неважно, — отрезал Райдербейт. — Сначала поговорим о тебе. Что ты здесь делаешь?

— То же, что и ты, Райдербейт. Пожалуйста, не надо глупых вопросов.

— Когда ты приехал сюда? Ты один?

— О, конечно. Я прибыл сюда сегодня утром, автобусом, ехал двенадцать часов от Паратаксина. Я, должно быть, упустил момент, когда вы приехали, так как спал весь день. — Он замолчал, поглаживая лакированный приклад винтовки. — Но я рад, что вы появились! Думаю, это значительно все упростит, не так ли? — Его лицо снова озарилось детской улыбкой, которую, однако, портило хитрое выражение узких, как стрелка, глаз.

— Покажи паспорт, — приказал Бен.

Парень сунул руку в задний карман брюк и вынул тонкий серый паспорт гражданина Федеративной Республики Германии. Райдербейт долго изучал его, а потом передал остальным. Паспорт был выдан Генриху Вильгельму Литеру, родившемуся 28 августа 1935 года в Кенигсберге, Восточная Пруссия (ныне — часть территории Советского Союза). Профессия — инженер. Цвет глаз — голубой. Цвет волос — блондин.

Бен взглянул на круглую белоснежную копну волос. В графе «Особые приметы» стоял прочерк. Фотография была двенадцатилетней давности. Паспорт испещрен сплошными визами стран Южной Америки и США.

Бен вернул паспорт.

— Вы отлично говорите по-английски, мистер Литер.

— Я долго жил в Штатах, — спокойно сказал немец и спрятал паспорт.

— Хорошо, Хици, — заключил Райдербейт. — А сейчас расскажи нам, что у тебя случилось со Стоупсом в кратере вулкана?

Немец внимательно и задумчиво смотрел на Райдербейта, его глаза хитро блестели.

— Сначала я хочу услышать, что рассказал вам Стоупс, — произнес он, наконец.

Райдербейт сообщил ему версию капитана: Хици вернулся, искусанный москитами, и застрелился, в приступе безумия.

Хици Литер захихикал.

— О, отличная выдумка! Просто бред какой-то! Меня и вправду покусали москиты, а старый ублюдок насильно напичкал меня лекарствами, чтобы я там подох. Именно этого он и добивался! Я не знаю, чем он меня напичкал, я ничего не помню, напрочь отключился на два дня, а когда очухался, обнаружил, что лежу в пещере кратера, он даже не накрыл меня одеялом. Стоупс ушел и забрал с собой все! Он просто оставил меня подыхать, как какое-то животное!

— Как же ты ухитрился выбраться?

— Мне повезло — выпал один шанс из миллиона. Отряд индейцев из маленького селения на юге шел через Хьерра, огибая пустыню, и подобрал меня. Я так и не узнал, что они там делали. Стоупс рассказывал мне, что иногда индейцы переваливают через горы в поисках Эльдорадо. В той части страны много всяких суеверий…

Райдербейт кивнул головой.

— Итак, они доставили тебя до Бенисалема?

— Нет, до их селения. Сюда я добрался позже и только через пять дней попал в Паратаксин. Две недели ушло на выздоровление.

— По-моему, ты неплохо выглядишь, Хици! Ты счастливчик! Говоришь, один шанс из миллиона? — Он усмехнулся. — Я уже говорил, у тебя прекрасная винтовка. Кажется, калибр 10,6 мм? Иногда ее называют «винтовкой на слонов». Не так ли?

Пальцы Хици Литера только крепче сжали приклад винтовки с оптическим прицелом.

Райдербейт, не отрывая глаз от него, наклонился вперед, привстал на цыпочки; на какой-то миг Бен подумал, что он готовится к прыжку.

— Я ни в чем не виню тебя, Хици. Прекрасная винтовка! В конце концов, она ведь твоя, правда? Она никогда не принадлежала Стоупсу.

Рука Хици Литера рванулась вперед и развернула винтовку на краю стола, направив дуло прямо на Райдербейта.

— Не двигаться! Винтовка — крупнокалиберная. Пуля пробьет тебя насквозь — и стену за тобой тоже!

— Нисколько не сомневаюсь, — тихо выдохнул Райдербейт, глядя на неподвижную винтовку. Реакция Хици Литера была для него неожиданной и свидетельствовала не только о его ловкости, но и о незаурядной силе для человека такого хрупкого телосложения. — Винтовка твоя, Хици, — повторил Райдербейт и добавил: — И карта тоже твоя. Ты же сам ее составил, не так ли? Где карта, Хици?

Немец взглянул на лежащий на полу рюкзак.

— Там.

Бен услышал, как рядом с ним тихонько ойкнула Мел, которая открыла рот и хотела что-то сказать, но Бен схватил ее за руку и сделал предостерегающий знак, а Райдербейт продолжал:

— Итак, ты вернулся в Паратаксин, разыскал Стоупса, и он выложил тебе все про нас и наше решение отправиться за алмазами. Ты заставил капитана показать тебе, где хранится карта и винтовка, а потом убил его. — Ни Хици Литер, ни его винтовка не дрогнули. Райдербейт опустился на пятки и кивнул головой: — Мы нашли мертвого Стоупса вчера, Хици, под кроватью, куда ты его засунул. Я ничего не имею против тебя, капитан не был моим близким другом. Но почему ты ждал до позавчерашней ночи? Ты же вернулся в Паратаксин недели две назад?

— Я хотел точно узнать, что замышляет Стоупс, — ответил Хици Литер. — Пару раз я заходил в клуб, следил за ним, за его встречами. В любом случае я собирался убить его. Он заслужил это.

Райдербейт пожал плечами.

— Может быть, и так. Но почему именно той ночью?

— Тогда я узнал, что он что-то готовит, не стоило больше тратить зря время.

— Это была единственная причина? — спросил Райдербейт.

— Конечно, и еще желание отомстить. Я крался за ним от клуба до его квартиры. Стоупс здорово испугался, увидев меня, хотя и был в крепком подпитии. Сначала я заставил его рассказать мне все, а потом убил ножом. — Литер нервно хихикнул и обвел взглядом комнату.

— Почему он впустил тебя? — удивился Райдерберт.

— Ну, понимаешь, я постучал, а Стоупс спросил: «Это вы, мистер Моррис?» Я, конечно, ответил: «Да». Все очень просто. — Он снова хихикнул. Глядя на немца, Бен почувствовал, как на него накатывает волна отвращения и возникает бешеное желание вскочить и разбить в кровь его круглое холодное лицо преступника. Парень, по повадкам, был страшно похож и на хитрого старика, и на жестокого ребенка, который любит отрывать крылышки бабочкам.