Уильям Джекобс - Искатели клада

Едва м-ръ Чокъ ступилъ на палубу, какъ м-ръ Тредгольдъ схватилъ его за руку и потащилъ въ каюту, шепнувъ, чтобы онъ досталъ свое оружіе, а затѣмъ шелъ наверхъ. Трепещущій м-ръ Чокъ прислушался къ шуму, топоту и лязгу, происходившимъ надъ его головою, а затѣмъ съ рѣшимостью отчаянія принялся собирать и заряжать свое оружіе. Но тутъ онъ услышалъ, какъ щелкнулъ замокъ его двери, и со страху выронилъ ружье: онъ былъ въ плѣну. Лязгъ превратился, но слышалось топанье ногъ въ тяжелыхъ сапогахъ и хриплый голосъ капитана Брискета. М-ръ Чокъ тщетно пытался собраться съ мыслями; Тредгольда и Стобелля совсѣмъ не было слышно, даже капитанъ смолкъ, а вскорѣ легкій скрипъ и покачиваніе судна дали ему понять, что «Красавица Эмилія» уже въ пути. Ожиданіе становилось нестерпимымъ; онъ вскочилъ на ноги и принялся стучать въ дверь, но она была изъ прочнаго дерева. Тогда у него мелькнула блестящая мысль, — онъ прицѣлился въ замокъ и выстрѣлилъ.

Шумъ выстрѣла въ маленькой каютѣ былъ оглушительный; крикъ ужаса былъ на него отвѣтомъ; кто-то стремглавъ взбѣжалъ по лѣстницѣ, и м-ръ Чокъ, держа дымящееся ружье въ рукахъ, старался разглядѣть въ образовавшееся отверстіе: не попалъ ли онъ въ кого-нибудь? Увидѣвъ чье-то лицо, онъ снова прицѣлился, и это лицо, весьма походившее на лицо м-ра Стобелля, мгновенно скрылось.

— Онъ едва не прострѣлилъ ему голову! — сказалъ Брикетъ, когда м-ръ Стобелль отскочилъ назадъ.

— Совсѣмъ взбѣсился! — воскликнулъ, дрожа, Тредгольдъ. — Скажите ему, что все успокоилось, Стобелль.

— Скажите сами! — послѣдовалъ отвѣтъ.

Раздался гулъ. М-ръ Чокъ вторично — и на этотъ разъ успѣшно — выстрѣлилъ въ замовъ. Капитанъ Брискетъ едва успѣлъ вскрикнуть, какъ м-ръ Чокъ, съ ружьемъ въ одной рукѣ и съ револьверомъ въ другой, появился на палубѣ. Крикъ капитана нашелъ себѣ откликъ среди матросовъ, и трое изъ команды съ необыкновенною быстротою кинулись на форвастель. Юнга и двое другихъ влетѣли въ камбузъ, перепугавъ повара; тамъ же нашли себѣ убѣжище Тредгольдъ, Стобелль и Брискетъ, оставивъ на палубѣ пораженнаго м-ра Чока въ обществѣ м-ра Дёккета, присѣвшаго за рулемъ. Они молча со страхомъ глядѣли другъ на друга, какъ вдругъ тяжелые шаги заставили м-ра Чока обернуться. М-ръ Стобелль, подкрадывавшійся, чтобы обезоружить его, поспѣшно ретировался за гротъ-мачту.

— Стобелль! — тихимъ голосомъ окликнулъ его м-ръ Чокъ.

— Все улажено, — отвѣтилъ тотъ, — опасность миновала.

— Чего же вы прячетесь за мачтою? — спросилъ Чокъ, направляясь въ нему.

Стобелль, не отвѣчая, снова кинулся въ камбузу, съ быстротою, весьма удивительной при его тѣлосложеніи.

Все окружающее начало казаться м-ру Чоку необычайно страннымъ. Онъ даже спросилъ себя; не видитъ ли онъ все это во снѣ? Онъ обернулся и поглядѣлъ на Питера Дёккета, а Дёккетъ, стараясь успокоительно ему улыбнуться, скорчилъ такую рожу, что Чокъ въ испугѣ отскочилъ. Онъ осмотрѣлся и увидалъ, что они уже шли открытымъ моремъ. Тишина и таинственность становились невыносимыми, и онъ, держа палецъ на куркѣ, сталъ осторожно спускаться въ камбузъ, но Стобелль и другіе, замѣтивъ его, кинулись опрометью заднимъ выходомъ на палубу.

— Да что они всѣ — съ ума, что-ли, сошли? — освѣдомился м-ръ Чокъ у Дёккета.

— Нѣтъ, сэръ, только вы одинъ, — отвѣтилъ тотъ съ величайшею вѣжливостью.

М-ръ Чокъ, увидавъ на лѣстницѣ три или четыре всклокоченныхъ головы, чуть не выронилъ ружье; инстинктивно онъ сдѣлалъ шагъ къ Питеру Дёккету, и не менѣе инстинктивно этотъ долготерпѣливый человѣкъ воздѣлъ руки, умоляя его не стрѣлять. Блѣдный и дрожащій м-ръ Чокъ напрасно старался успокоить его.

— Но вы направляете на меня дуло, сэръ, и держите палецъ у курка! — воскликнулъ помощникъ капитана.

М-ръ Чокъ извинился и спросилъ: почему убѣжали Стобелль и Тредгольдъ? — на что Дёккетъ отвѣтилъ, что, по всей вѣроятности, видъ огнестрѣльнаго оружія дѣйствуетъ имъ, какъ и ему самому, на нервы. Послѣ долгихъ переговоровъ и объясненій, экипажъ судна, вмѣстѣ съ м-ромъ Стобеллемъ во главѣ, появился на палубѣ.

— Все улажено, опасность миновала! — заявилъ Тредгольдъ.

— Люди стали смирными, какъ ягнята, — сказалъ Брискетъ, осторожно завладѣвая ружьемъ, между тѣмъ какъ Стобелль отбиралъ у друга револьверъ.

М-ръ Чокъ слабо улыбнулся и былъ очень смущенъ, увидѣвъ, съ какимъ ужасомъ таращатъ на него глаза матросы и упорно держатся поодаль, не взирая на приказаніе капитана: «По мѣстамъ!» Взявшись самъ за рулевое колесо, Брискетъ шопотомъ объяснилъ, что, въ сущности, бунта не было, Дёккетъ — нервный и склонный къ преувеличенію человѣкъ, но онъ, Брискетъ, проситъ пощадить чувства товарища и болѣе не упоминать объ этомъ прискорбномъ инцидентѣ.

— Кто-то заперъ меня, однако, въ каютѣ,- настаивалъ м-ръ Чокъ.

Капитанъ удивился. Вѣроятно, это случилось по ошибкѣ. Рядъ невѣроятныхъ случайностей… Но поразительнѣе всего было появленіе м-ра Чока на палубѣ — и его рѣшимость.

— Изумительно! — прошепталъ Тредгольдъ.

— Я не зналъ его до сихъ поръ, — замѣтилъ Стобелль, съ живѣйшимъ интересомъ оглядывая своего друга.

— Какъ же намъ, однако, быть съ дамами? — воскликнулъ м-ръ Чокъ, замеревъ на мѣстѣ, при видѣ появившейся на скалѣ фигуры, отчаянно махавшей платкомъ: — мы должны вернуться за ними!

— При такомъ-то вѣтрѣ, сэръ? — снисходительно посмѣиваясь, замѣтилъ Брискетъ:- вы сами настолько опытный морякъ, сэръ, что понимаете, насколько это невозможно.

— А ихъ багажъ? — вспомнилъ м-ръ Чокъ, между тѣмъ какъ Стобелль совѣтовалъ ему «примириться съ постигшимъ ихъ разочарованіемъ».

— Когда начались безпорядки, Дёккетъ отослалъ его на берегъ, — пояснилъ Брискетъ, — и, въ виду всего случившагося, я не скажу, чтобы онъ былъ неправъ, сэръ.

— Вы впервые выказали себя въ настоящемъ свѣтѣ, Чокъ, — сказалъ Тредгольдъ.

— Да онъ меня напугалъ, меня! — воскликнулъ Брискетъ, — вы, сэръ, просто герой!

И при взглядѣ на расщепленную дверь, а также вечеромъ, когда поваръ, при видѣ его, едва не опрокинулъ котелокъ съ супомъ, — м-ръ Чокъ, дѣйствительно, почувствовалъ себя героемъ.

На слѣдующій день, геройства у него, однако, поубавилось. Вѣтеръ за ночь усилился, и покуда м-ръ Чокъ умывался, полъ каюты непріятно качался подъ его ногами. Было душно, спасти стонали и скрипѣли, а сапоги и другіе предметы шаловливо катались по полу.

Свѣжій, прохладный воздухъ оживилъ его, но на палубѣ было сыро, уныло. Земля исчезла изъ виду, и ему представилось свинцовое небо и безконечное пространство сѣрыхъ волнъ. Тѣмъ не менѣе, онъ объявилъ, что не стоитъ уходить въ каюту ради завтрака, и удовольствовался чашкою чая и сухаремъ на палубѣ. Звонъ чашекъ и запахъ жаркого доносились снизу, и когда Стобелль съ Тредгольдомъ, плотно позавтракавшіе, тоже вышли наверхъ, солнце появилось изъ-за тучъ, и море изъ сѣраго сразу сдѣлалось синимъ. Новые паруса бѣлѣли въ лучахъ солнца, реи пріятно поскрипывали, и друзья, выбравъ удобное мѣстечко, наслаждались моремъ.