Уильям Джекобс - Искатели клада

Въ счастливомъ невѣдѣніи событій, м-ссъ Чокъ, надѣвъ тѣмъ временемъ шапочку и натянувъ перчатки, терпѣливо ждала возвращенія мужчинъ. Она даже провела параллель между выборомъ шляпокъ и сигаръ, замѣтивъ благодушнымъ тономъ, что то и другое требуетъ немало времени.

— Еще успѣемъ, — отвѣтила она встревожившейся м-ссъ Стобелль:- теперь всего три часа, а мы снимаемся съ якоря въ четыре. Но что это за несносный шумъ и лязгъ?

— Какая-нибудь яхта поднимаетъ якорь, — сказалъ Эдуардъ, подходя къ окну и высовываясь изъ него. — Стой! Что это такое?.. Эй!

— Что случилось? — разомъ воскликнули дамы.

Эдуардъ въ полномъ недоумѣніи обернулся къ нимъ.

— Это «Красавица Эмилія», — медленно проговорилъ онъ:- она распускаетъ паруса!

— Вѣроятно, хочетъ испробовать, какъ дѣйствуетъ машина? Мужъ говорилъ, что капитанъ Брискетъ — очень предусмотрительный человѣкъ, — предположила м-ссъ Чокъ.

Эдуардъ Тредгольдъ не отвѣчалъ. Онъ поглядѣлъ на три, стоявшихъ рядомъ, шляпы, затѣмъ — на подошедшихъ къ окну и довѣрчиво смотрѣвшихъ изъ него дамъ. На ихъ глазахъ шкуна сдѣлала медленный оборотъ, открывъ такимъ образомъ нагруженную багажемъ лодку, которую она до сихъ поръ заслоняла собою. М-ссъ Чокъ, пораженная, глядѣла на нее.

— Не можетъ быть, чтобы это была наша! — воскликнула она, задыхаясь:- они, они никогда не… Они, они…

Съ секунду она стояла, глядя на шляпы, а затѣмъ сбѣжала внявъ съ быстротою, изумительною для дамы ея лѣтъ и ея фигуры. М-ссъ Стобелль, поддерживаемая Эдуардомъ, старалась, какъ могла, поспѣвать за нею, но м-ссъ Чокъ, опередивъ ее, тяжело спрыгнула въ лодку, приказывая перевозчику догнать, во что бы то ни стало, быстро удалявшуюся шкуну.

— Невозможно, сударыня, — отвѣтилъ тотъ, — у насъ нѣтъ крыльевъ.

— Гребите сильнѣй! — энергически воскликнула м-ссъ Чокъ.

Гребецъ, не любившій лишнихъ словъ, указалъ большимъ пальцемъ на «Красавицу Эмилію», уже выходившую въ открытое море.

— Влѣзьте вотъ на ту скалу и помахайте имъ! — проговорилъ онъ неспѣшно:- махайте сильнѣй!

М-ссъ Чокъ съ секунду колебалась, но затѣмъ, выйдя изъ лодки, продолжала преслѣдованіе сухимъ путемъ. Минутъ черезъ десять, она, запыхавшись, достигла скалъ, и тамъ, смѣло стоя на краю утеса, она, къ большому удовольствію небольшой толпы, — разыграла роль живого семафора.

Шкуна, все увеличивавшая скорость своихъ узловъ, не подавала вначалѣ признаковъ жизни, но затѣмъ собравшаяся у руля группа людей замахала ей шляпами и платками на прощанье.

М-ссъ Чокъ слѣдила за шкуною, покуда та не стала бѣлымъ пятнышкомъ на горизонтѣ; ее удерживала здѣсь слабая надежда на то, что за ними вернутся. Принужденная, однако, примириться съ неизбѣжнымъ, она съ пылающимъ лицомъ поднялась съ травы, на которой сидѣла, и принялась громить мужей вообще и своего собственнаго — въ особенности.

— Это все устроилъ мой мужъ, — сказала м-ссъ Стобелль, бросивъ на костюмъ своей пріятельницы взглядъ, не чуждый, легкаго злорадства:- теперь я понимаю, почему онъ не желалъ, чтобы я сдѣлала себѣ яхтенный костюмъ…

М-ссъ Чокъ поглядѣла на нее презрительно-гнѣвными глазами.

— И вотъ почему онъ велѣлъ мнѣ взять съ собою всего одинъ сундукъ и не позволилъ запереть домъ, — продолжала м-ссъ Стобелль съ видомъ человѣка, которому внезапно открылась истина. — Подумайте, что было бы со мною! Я должна сказать, что онъ выказалъ въ этомъ случаѣ заботливость…

— Заботливость! — воскликнула м-ссъ Чокъ, задыхаясь.

— И какъ это я ничего не подозрѣвала? А онъ еще поцѣловалъ меня сегодня поутру! На прощаніе, конечно… Я должна была бы знать, что Робертъ всегда поставитъ на своемъ.

— Еслибы вы не убѣдили меня отправиться на этотъ злосчастный завтракъ, ничего бы не случилось, — проговорила м-ссъ Чокъ глухимъ голосомъ.

— Почему же я знала? Помните, Робертъ еще сказалъ, что онъ, главнымъ образомъ, хлопоталъ для васъ? Мнѣ показалось, что вы были немножечко польщены, но я, по правдѣ говоря, удивилась.

Дрожавшая отъ гнѣва, м-ссъ Чокъ не находила отвѣта.

— Ну, нечего тутъ сидѣть, — философски продолжала м-ссъ Стобелль, — лучше намъ отправиться домой.

— Домой! — воскликнула м-ссъ Чокъ, вспомнивъ о своихъ комнатахъ безъ ковровъ и драпировокъ: — какъ только я подумаю объ этихъ людяхъ, угощавшихъ насъ шампанскимъ и говорившихъ о долгихъ вечерахъ на морѣ,- я не знаю, что я готова сдѣлать! И вашъ отецъ былъ однимъ изъ нихъ!.. — набросилась, она на Эдуарда, который даже не попытался защитить своего заблуждающагося родителя.

Когда они вернулись въ гостинницу, гдѣ лакей вручилъ м-ссъ Чокъ письмо, лицо ея и осанка были такъ выразительны, что податель письма поспѣшилъ ретироваться.

Оно было отъ м-ра Стобелля и заключало въ себѣ лишь нѣсколько строкъ. М-ръ Стобелль извѣщалъ, что м-ръ Чокъ былъ заманенъ на судно обманомъ, и заканчивалъ замѣчаніемъ, что женщинамъ, вообще, не мѣсто на кораблѣ. Эту фразу, по мнѣнію м-ссъ Стобелль, слѣдовало считать за нѣчто вродѣ извиненія.

М-ссъ Чокъ прочла извѣщеніе, погруженная въ каменное молчаніе; она отказалась отъ чаю и прямо отправилась со своимъ багажемъ на станцію; во время переѣзда до Винчестера, она продолжала безмолвствовать и, по прибытія туда, поѣхала домой въ кэбѣ, несмотря на убѣдительныя просьбы м-ссъ Стобелль погостить у нея, покуда ея собственный домъ не будетъ приведенъ въ порядокъ.

М-ръ Тредгольдъ почувствовалъ истинное облегченіе, разставшись съ дамами. Все это путешествіе казалось ему загадочнымъ, а сегодняшнія событія еще усилили его таинственность. Онъ слегка закусилъ, но тишина въ домѣ угнетала его, и онъ рѣшилъ прогуляться. Лавки уже были закрыты, на улицахъ — пусто, и онъ задалъ себѣ вопросъ: не слишкомъ ли поздно зайти къ капитану, чтобы потолковать съ нимъ о случившемся? Занятый рѣшеніемъ этого вопроса, онъ, незамѣтно для самого себя, очутился близъ коттеджа.

Сосѣдніе дома были погружены во мракъ, но въ окнѣ гостиной капитана свѣтился сквозь драпировку гостепріимный огонекъ. Послѣ нѣкотораго колебанія, Тредгольдъ постучалъ. Дверь отворилась, и онъ увидѣлъ привѣтливое лицо м-ра Таскера.

— Капитанъ Бауэрсъ уѣхалъ въ Лондонъ, сэръ.

Тредгольдъ, уже занесшій-было ногу за порогъ, отступилъ, но въ то же время попытался заглянуть во внутренность дома.

— Мы ожидаемъ его съ минуты на минуту, — сказалъ ободряющимъ тономъ м-ръ Таскеръ.

Эдуардъ снова занесъ ногу за порогъ. Конечно, уже поздно, но ему очень необходимо повидать сегодня капитана:

— Миссъ Дрюиттъ въ саду, — объявилъ Таскеръ.

М-ръ Тредгольдъ подозрительно взглянулъ на него, но черты Таскера выражали свойственное имъ простодушіе, и онъ успокоился.

— Не пройти ли и мнѣ въ садъ? — проговорилъ онъ.