Анатолий Галкин - Искатель, 2013 № 08

А значит, открывали ключом. Но все три ключа были под строгим контролем. Во всяком случае, в ту ночь дверь открывали другим ключом. Четвертым!

И сделать его могли только те ребята, которые устанавливали дверь. Других вариантов не могло быть.

Подходя к мастерской, Савенков еще раз прокрутил в голове схему будущего разговора с работягами.

Очень не хотелось начинать с прямых вопросов. Ребята, конечно, не сообщники Лобачева, но ведь дали же они ему ключ. За деньги, за ящик водки, но сделали подлое дело, и сознаваться сейчас не в их интересах.

Заказов, очевидно, не было, и три хлопца добросовестно продолжали начатый утром перекур. Было заметно, что они сразу узнали вошедшего Савенкова.

— Что у вас случилось? Мы работаем с гарантией.

— Все нормально, ребята. Дверь вы отлично сделали.

— Халтурой мы не занимаемся!

— Мне бы ключик еще один. Сделаете?

— Обязательно.

— Вам, наверное, бумагу надо представить, заявку?

— Надо! Но вы ведь уже писали. Поправьте там: мол, надо сделать два ключа, и порядок.

Один из парней порылся в столе и выложил замусоленное письмо на бланке «Совы». Вся схема разговора полетела к черту. Надо было открываться.

— Это, ребята, ксерокопия. Я всегда синим шариком пишу. Не моя это подпись. То есть она моя, но с другого документа скопирована.

— А мы тут при чем?

— Все нормально. Вашей вины здесь нет, но ключ вы передали нехорошему человеку. Давайте вместе это дело распутывать. Может, он вам паспорт показывал или приметы его запомнили?

— При чем здесь приметы? Это же ваш сотрудник. Или ваш приятель. Мы видели его у вас, когда размеры уточняли.

— Не помню.

— Да вы с ним тогда чуть не в обнимку ходили. Вы его Борисом называли.

— Точно. Борис Татаринов.

— Ну, вы, блин, даете! Сами все запутают, бизнесмены хреновы, а нам отдувайся.

По пути в офис Савенков получил сообщение, что «подруга срочно ждет его у Вити».

Конспирация выглядела несколько смешной, но была понятна и, возможно, очень полезна для дела.

Сообщение означало, что Варвара хочет сообщить что-то очень важное и ждет его около кинотеатра «Витязь».

Савенков знал, что Варя достаточно рассудительный и чрезвычайно деликатный человек. Она не стала бы дергать его по пустякам.

Подходя к кинотеатру, он увидел, что его ожидает вся команда — Варвара, Олег, Илья.

По восторженному выражению лиц Савенков понял, что они зацепили что-то важное. В последние секунды перед встречей он даже успел подумать, что сегодня охотники и дичь могут опять поменяться местами.

Олег выскочил навстречу Савенкову и, размахивая билетами, ошарашил его предложением:

— Пойдемте скорей, Игорь Михайлович. Двухсерийный фильм.

— Не понял, ребята. Зачем нам кино?

— Кина не будет, Игорь Михайлович. Мы там в буфете разместимся. Очень много важной информации. Как раз на две серии.

Через десять минут после первых сбивчивых сообщений Олега и Варвары Савенков попытался связаться с Дибичем, но разговор получился коротким:

— Анатолий, мы здесь в «Витязе», в буфете. Очень много новых данных. Лобачев в Москве. Он связан с моим бывшим другом Татариновым, знаком с Елагиной и с каким-то Корноуховым Борисом Петровичем. А тот, в свою очередь, под каблуком у Елагиной. Кто это Корноухов? Я помню, что ты как-то упоминал его имя.

— Молчи, Савенков! Ни слова больше. Я высылаю к тебе Вадима. Ждите и будьте осторожны.

Рогов прибыл через сорок минут.

Савенкову, Варваре и Олегу пришлось еще раз рассказывать о полученной ими информации. В глазах Вадима загорелся огонек охотничьего азарта, но он попытался спокойно подвести итоги:

— Значит, так. Татаринов ваш, вероятно, мелкая сошка. Лобачев мог зацепить его, завербовать и использовать, как подручного. Далее, Корноухов настолько важная фигура, что в его силах отпустить Панина и убить Слесаря. А все это было выгодно и Лобачеву, и Елагиной, и, вероятно, самому Корноухову.

— Так кто этот Корноухов?

— Недавно назначенный заместитель генерального прокурора.

Все немного помолчали, воспринимая такой поворот событий.

— И Панину это выгодно, — вставил Олег. — Может быть, и Панин тоже в Москве.

— Очень может быть, — солидно продолжал Рогов. — Завтра все узнаем. Я вас прошу быть в офисе и периодически сообщать друг другу, что вы добыли важные документы. Получили такие улики, что с их помощью посадите Лобачева, Елагину и ее друзей. Затем скажите, что сейф сломался и придется все документы в столе у шефа оставить. Не страшно, мол, поскольку дверь в офис у вас и так сейфовая.

— Все ясно. Мы им такой спектакль устроим, почище, чем МХАТ.

— Не переиграйте только. А с вечера мы обложим ваш офис и будем гостей ждать.

— Ой, ребята, — вдруг встрепенулась Варвара. — Я только что вспомнила. Может быть, это важно, а может быть, и пустяки. Мы в последние дни три письма получили на адрес «Совы».

— Ну и что?

— Одно из Бельгии и два из Австрии.

— О чем письма?

— В двух первых реклама спецтехники, а в последнем приглашение на международную выставку оружия.

— А что тут странного? — удивился Олег. — «Сова» выходит на международную арену. О наших успехах уже знают во всем мире. А после завершения операции мы вообще будем нарасхват.

— Но, Олег, мы нигде не давали своего адреса. Да и не в этом дело, — совершенно серьезно, не обращая внимания на ехидство Крылова, продолжала Варвара. — Я вчера два раза звонила в Австрию. Я точно уверена, что не только в сентябре, но и в ближайший год такой выставки там не будет. И фирмы, которая нас приглашает, тоже в Австрии нет и не было.

— Так чьи же это проделки? И зачем это все?

— Завтра узнаем, — завершил встречу Рогов. — А письма эти дайте мне, Варвара Петровна. Пусть их наши криминалисты покрутят. Если Дибич попросит, они в момент сделают.

Он готовился к завершению своей миссии в Москве.

Лобачев ценил в себе обостренное чувство опасности, чувство меры и ощущение той грани, за которую нельзя переступать.

Он определил для себя максимальный срок — три дня.

За это время надо провести встречу с готовой на все Розой Назимовой и нанести последний удар по «Сове».

Встреча с Розой должна дать очередную крупную порцию денег, а удар по сыщикам — это просто для души. Месть. Это как в спорте. Поражение соперника необходимо просто для ощущения собственного превосходства. Не из-за злости на него, не из-за денег, а для самоутверждения.

Впрочем, у Лобачева были и другие причины добить «Сову». Вернее, не причины, а так, неосознанное чувство тревоги.

Они явно выиграли в первом тайме. И значит, голова у них к нужному месту прикручена. Они все могут, если захотят.

Но все записи из офиса «Совы» за последнюю неделю ставили Лобачева в тупик. Это был сплошной треп расслабленных идиотов.