Б Фортунатов - Остров гориллоидов. Затерянные миры. Т. 7

Очевидно, резать надо было в стороне стены с окном, чтобы помешать часовому что-либо увидать через решетку. Как раз в этом месте в углу стоял небольшой шкафчик. Ильин отодвинул его и ножом принялся перерезать на шаг от стены крайнюю половицу. Поскольку было нужно, чтобы перерезанный кусок не провалился, Ильин выбрал место, где линий гвоздей показывала присутствие под полом опорной балки.

Стоп! А если часовой обратит внимание, что его не видно в комнате?..

Ильин подошел к кровати, свернул в трубку лежавший на полу войлок и накрыл его на постели одеялом.

«Готово! Я накрылся с головой и заснул. А теперь за работу!»

Перерезка половицы отняла не больше получаса, но гораздо труднее было вырвать из балки прикреплявший доску гвоздь. Будь Ильин послабее, вероятно, ему ничего бы и не удалось сделать, но руки у него были весьма недурные и, рискуя ножом и ногтями, он наконец с треском вывернул половицу.

Дыра была только-только в обрез, но кое-как Ильин в нее все-таки протиснулся. Подполье простиралось под всем домом. Грунт оказался не чисто песчаным, но копать было все же сравнительно легко. Для подкопа Ильин выбрал самый угол дома, чтобы меньше осыпалась земля, и начал копать ножом и руками, выгребая землю в стороны и устраивая пологий откос. Работа шла быстро, и часа через полтора на глубине метра он достиг низа фундамента.

Однако надо было проверить, что делается в камере. Там все оказалось в порядке, и Ильин снова полез вниз.

Еще часа через два под фундаментом был закончен основательный туннель, в котором можно было стоять на четвереньках, и Ильин решил пока на этом остановиться: когда будут получены указания от Дюпона, он в два-три часа сможет подрыться кверху, а пока надо снова привести в порядок себя и доску в полу.

Так как костюм был предусмотрительно снят перед путешествием в подвал, Ильин ограничил свой туалет тем, что тщательно вытер рубашкой с голого тела пыль и землю. Бросив рубашку и нож под пол, он оделся и начал устраивать половицу на место. Задвинуть в старую дыру гвоздь было нетрудно, но гораздо сложнее оказалось придать вполне натуральный вид щели, прорезанной в доске. Пришлось опять спуститься под пол за серой глиной, которая прослойками попадалась в песке. И наконец щель исчезла, приняв цвет грязного пола.

Затем шкафчик был подвинут на место, Ильин улегся на кровать и предался заслуженному отдыху. Некоторое время он лежал без всяких мыслей, ощущая только усталость после тяжелой работы, потом точно очнулся и снова принялся анализировать положение.

С подкопом дело почти обеспечено, но нельзя же удирать одному — бросить старика Идаева. Придется побеседовать с ним относительно побега. Технически особых затруднений не представится, потому что всегда возможно и в его комнате прорезать снизу одну половицу в последний момент перед побегом, когда все прочие приготовления будут закончены. Посвящать его в эти планы пока не стоит — только расстроишь старика. Да и вообще нечего болтать раньше времени, если без этого можно обойтись.

В конце концов утомление от напряженной работы в согнутом положении взяло свое и, значительно успокоенный достигнутым успехом, Ильин, не раздеваясь, заснул.

На другой день не было ничего нового. Негр занес обед и, обменявшись с Ильиным несколькими фразами, ушел. Записки к Дюпону Ильин не дал, а ограничился словесной передачей. Так же прошли и следующие два дня.

На пятый день заключения негр принес от Дюпона следующую записку:

Jf всегда знал, что вы молодец, товарищ Жльии, и очень хорошо, что у вас все подготовлено, потому что момент действия настает.

‘Капитан точно сошел с ума и стал зверем. Жес%олы{их гориллоидов за что-то запорол чуть не до смерти, самого Jlyu вздул Хлыстом прямо по морде. (Все это я использую, будьте готовы в любой момент.

Ильин раз десять перечитал записку, потом мельчайшие ее кусочки протолкнул в щели пола и уже собирался начать подробный разговор с Идаевым, когда дверь отворилась, и на пороге, в сопровождении двух вооруженных гориллоидов, показался капитан Ленуар.

Ильин невольно вздрогнул.

Капитан заметил. Лицо его озарилось счастливой, откровенно беспощадной усмешкой.

— Очень рад видеть, мсье Ильин, — сказал он, — что вас уже начинает потряхивать. Думаю, что завтра мы увидим это вторично, потому что я принес вам приятную новость. Хотите знать, какую?

Ильин стоял молча. Лицо его было бледно, но уже спокойно.

— Так вот, — продолжал капитан, — завтра вы умрете. Я нарочно зашел к вам с этой маленькой новостью, чтобы у вас было время хорошенько подумать об ожидающих вас завтра развлечениях. Видите ли, послезавтра мне придется послать в Париж телеграмму о несчастном случае, происшедшем с русским ассистентом Ильиным, который неосторожно зашел в клетку к гориллам и был разорван ими… Ребята мои — народ злой, и поскольку я им разрешу с вами побаловаться, они будут иметь полное удовольствие. И я также. Значит до завтра, покойной ночи!

Капитан любезно поклонился и вышел. Дверь замкнулась, и Ильин почувствовал, что громадное напряжение воли, с которым он сдерживал себя, разом исчезло. Ноги задрожали, и он бессильно упал на кровать.

Лицо капитана озарилось беспощадной усмешкой…

Момент настал, надо бежать! Но каким способом он проберется через стену, если у Дюпона еще не все готово? Наконец, даже оказавшись каким-либо чудом по ту сторону стены, он будет иметь лишь минутную отсрочку, потому что дамба занята военным караулом, а по болоту с острова никуда не уйдешь.

Правда, в десять раз лучше утонуть в болоте, чем быть разорванным этими полузверями, но… совсем не хочется, мучительно не хочется умирать! Была еще надежда на то, что негр зайдет с ужином и успеет предупредить Дюпона, а Дюпон ускорит свое выступление…

Время тянулось нестерпимо медленно. Наконец солнце начало склоняться к закату. Время ужина пришло и прошло, а негр все не появлялся…

Солнце село, узенький серп молодой луны засеребрился над болотом. Мерные шаги часового за окном нарушали глубокую тишину ночи.

Ильин понял, что решительный момент настал. Надо действовать. И если придется погибнуть — пусть он умрет в борьбе.

Разговор через стенку был короток. В сильных выражениях Ильин объяснил Идаеву положение дел и свое решение — бежать почти без надежды на успех, потому что здесь все равно его завтра ожидает верная и ужасная смерть. Старик разволновался и растерялся, бегал по комнате, ерошил на голове остатки седых волос, затем категорически отказался участвовать в этом безумном предприятии и вдруг, в тот момент, когда Ильин, сделав куклу на кровати, уже лез в подполье, профессор жалобно и умоляюще подозвал его к щели и сказал, что он тоже бежит.