Олесь Донченко - Карафуто

Узник метнул вокруг глазами. Увидел на полу Ли Фуна и Гохана, который, повизгивая, стоял над дежурным.

— Не отставай от меня! — приказал Володя.

Он пошел вперед, запрятав револьвер за пазуху. Так он шел, пересиливая неодолимое желание бежать, бежать стремглав!

Беглецы беспрепятственно прошли мимо двери вивария и вышли во двор. Первая половина Володиного плана побега удалась как можно лучше. И хотя впереди было самое трудное, Володя с изумлением констатировал, что стал абсолютно спокойным. Его мысли были ясными и четкими, каждый шаг, каждое движение — точным и твердым.

Неожиданно сзади что-то глухо зарычало. Еще не оглядываясь, Володя знал, что это — Гохан. Пес стоял в двух шагах и скалил зубы на Хагимуру.

— Гохан! — прошептал Володя. — Гохан! Немедленно — назад!

Пес ощетинил шерсть и зарычал громче. Глядя прямо в глаза псу, Володя непрестанно повторял:

— Назад! Слышишь? Назад! Назад!

На миг мелькнула картина: он, Володя, привязанный к дереву… Вокруг тайга… Сквозь ветви лиственниц светит месяц… На расстоянии нескольких шагов рысь… Блестят ее зеленые зрачки…

— Назад! Гохан! Назад! Назад! Назад!

И пес не выдержал. Виновато понурился и повернулся назад.

— Теперь вперед!

Но Володя не досказал этих слов. Хагимура схватил его за руку и молча указал на противоположную сторону двора. Юноша увидел коменданта Фудзиту и с ним трех жандармов. Через минуту они будут здесь. Один из жандармов показался Володе очень знакомым. В тот же миг юноша чуть не вскрикнул:

— Хабаров!

Да, это действительно был Хабаров, провокатор и шпион, документы которого лежали сейчас в Володином кармане. Итак, негодяй не погиб в пропасти. Не было сомнения, что ему посчастливилось напасть на Володин след.

Жандармы очень торопились. Хабаров что-то впопыхах говорил Фудзите, на бегу вытирающему платочком густой пот со лба.

Володя вздрогнул от мысли, что, если бы он хоть немного опоздал, пришлось бы снова лицом к лицу предстать перед японской контрразведкой.

Дернув Хагимуру, юноша едва успел запрятаться за угол дома. Жандармы пробежали мимо. Они спешили со всех сил. Володе даже послышалось, что один из жандармов произнес его настоящую фамилию.

Теперь настала решающая минута. Володя бросился пересекать широкий двор. Хагимура не отставал. С разбега Володя вскочил в дежурные помещения, через какие был ход к воротам. Там двое солдат играли в настольную игру. Третий дежурный, опершись на винтовку, следил за ними, за ловкими движениями их пальцев, качавших по столу белые костяные шарики.

— Ложись!

Этот окрик свалился на дежурных, как молот. На миг, растерянные и ошарашенные, они застыли на местах.

— Ложись! — снова приказал Володя, целясь из револьвера.

Те, что играли, беззвучно соскользнули вниз и распластались на земляном полу. Солдат с винтовкой сделал неуверенное движение — возможно, хотел выстрелить. Но Хагимура, подскочив к нему, выхватил оружие, и тот поднял руки вверх.

Хагимура метнулся к воротам и начал дергать тяжелый засов. Отодвинуть его мешала винтовка, бросив ее на землю, узник обеими руками растворил ворота.

И здесь прозвучал выстрел… Второй, третий. Что-то звякнуло почти у самого Володиного уха, и он увидел, что Хагимура упал, как подкошенный. Из раскрытых дверей дежурной комнаты на них нацеливалось несколько револьверов. Мелькнули лица Фудзити и Хабарова. Шпион выпускал пулю за пулей, после каждого выстрела прячась за дверь. В тот миг, когда его голова выткнулась снова, Володя спустил курок. Цепляясь за дверь, Хабаров упал. Отстреливаясь, Володя выбежал в раскрытые ворота. Еще минута — и он уже был в тайге.

Юноша знал, что сейчас его никто и ничто не спасет, кроме собственных ног. Эти замечательные сильные ноги, упругие и мускулистые — только на них и была надежда.

Володя бежал, как лось, спасающийся от лесного пожара. Вспоминая потом об этом беге, он удивлялся, что не расшибся о стволы встречных пихт…

Давно затихли далекие выстрелы, настали сумерки, а Володя все не останавливался. Спасение было в том, чтобы оказаться как можно дальше от страшной и ненавистной лаборатории. Лишь когда упала ночь и в темноте нельзя было видеть за два шага от себя, Володя сел на груду сухого хвороста. Он был на воле, но не считал, что опасность миновала. Тем не менее усталость победила. Володя тут же, на хворосте, крепко заснул.

Проснулся он от человеческих голосов, которые вскоре затихли, но юноша слышал, как где-то далеко трещали сухие ветки. Так трещать они могут только под ногой человека. Звери ходят в тайге неслышно и осторожно.

Володя снова бросился бежать. Он прилагал большие усилия, чтобы не шуметь. Это ему удавалось. Только иногда под ногой стреляла сухая веточка, но вокруг в тайге стояла торжественная тишина, и ничто не указывало на присутствие врага. Володя подумал, что если и была за ним погоня, то теперь самураи, наверное, уже потеряли след и отстали. Да это просто глупость — ловить беглеца в дикой тайге.

Целый день шел Володя, продираясь сквозь чащу. По дороге насобирал немного ягод. Ягоды были зеленые и невероятно кислые. Володя набил себе оскомину, но съел их все до последней.

Когда солнце склонилось к закату, уставший беглец стал готовить себе постель между кучами валежника. Два огромных сосновых ствола, опрокинутые бурей, тесно прислонившись друг к другу, образовывали барьер, за который Володя набросал хворосту, а сверху зеленых ветвей и листьев папоротника. Постель была готова. Попив воды из небольшого болотца, он улегся.

Вверху, над вершинами деревьев, еще стояла тихая предвечерняя полумгла, но в тайге между стволами сосен уже залегла ночь.

Володя еще не успел заснуть, как вдруг над его головой послышалось знакомое глухое рычание. Он хотел сорваться и… встретился с зелеными огоньками зрачков и длинными белыми клыками скалящегося пса.

Трое японских полицаев с большим рыжим догом дошли до болотца. Пес заволновался и порывисто натянул поводок.

Полицаи видели теперь, что встревожило собаку. Возле болотца ясно отпечатался человеческий след. Он был совсем свежий. Человек здесь пил воду и отсюда ушел в чащу, где начинался валежник. Отпечатки следов терялись в зарослях папоротника.

Полицаи начали совещаться. Они были очень уставшие. Один из них хромал, у другого на щеке засохла кровь — сучок сорвал кожу.

Быстро надвигалась таежная полумгла.

— Мы дальше не можем идти, — сказал один из полицаев. — Мне кажется, мы заблудились. Что же касается преступника…

— Он совсем недалеко, — подхватил второй. — Посмотрите на пса, как он рвется вперед. И эти следы свидетельствуют, что…