Алексей Котов - Передайте в Центр (сборник)

– Ничего я не понял в этой тетрадке с «елкой», – честно признался Решетников. – Одни формулы, графики и снова формулы…

– В академию наук пошлешь, там разберутся, – отмахнулся Кошкин.

Он мельком взглянул на Дубова и добавил:

– А мне человек важнее, понимаешь?

Фил Андерсен лежал в постели с Джоан Макенрой. Женщина курила и бездумно смотрела в потолок.

«Стерва! – подумал Фил, рассматривая ее красивый профиль. – Умная, холодная стерва!..»

Он уже жалел, что «поддался» на довольно ленивые заигрывания Джоан.

– Пора менять наш план игры, Джоан, – сказал Фил. – Точнее говоря, существенно ускорить его. Пусть твой русский любовник как можно быстрее передаст последние расчеты по проекту «Елка». Профессор Вили Тимман уже сгорает от нетерпения, а его главный охранник Ганс Вейд удвоил количество охраны института. Во-первых, Тимман считает русского ученого непонятым гением, а, во-вторых, ему не терпится понажимать кнопки на нейтронном ускорителе, чтобы проверить полусумасшедшую теорию русского самородка.

– Это будет трудно… – Джоан глубоко затянулась сигаретой.

– Проверить теорию? – пошутил Фил.

– Нет. Уговорить Михаила. Мой русский гениальный «медвежонок» часто повторяет поговорку «Семь раз отмерь – один отрежь».

– Ты что, разучилась убеждать мужчин? Повторяю, к сожалению, мы должны поторопиться… – Фил потянулся за сигаретами. Он прикурил от сигареты Джоан. – Если эта операция пройдет успешно, нам будут очень благодарны, понимаешь?

«Особенно доктору Хартли, как спланировавшему эту операцию, – с сарказмом подумала Джоан. – И тебе, как ее руководителю…»

Фил легко прочитал мысли женщины на ее лице.

«А кому же еще?» – он усмехнулся.

Галя собирала вещи молча. Мишка бродил по комнате и кусал губы.

– Мне сказали, ты надолго… – наконец выдавил он.

– Еще не знаю, – не оглядываясь, бросила Галя.

– Может, тебе деньги нужны?

Галя вспомнила литровую банку с долларами в тайнике.

– Нет! – резко сказала она. – У меня есть. До свидания, Миша.

Мишка подошел к жене. Он поцеловал ее в щеку, но так и не посмотрел в глаза.

Галя была готова заплакать.

«Как все глупо!..» – подумала она.

Мишка рассматривал свои старые тапочки.

«Я тебе куплю новые», – хотела было сказать Галя, но промолчала.

…Когда в прихожей с силой захлопнулась дверь, Мишка поплелся в свой кабинет. Заветная тетрадка с расчетами миниускорителя нейтронных частиц в квазерно-бинарном поле валялась на полу возле стола. Коля поднял ее и долго, бездумно рассматривал новогоднюю елку на обложке.

– Снова дерутся, товарищ участковый, – молоденькая горничная гостиницы «Эйч Эм Хостел» шла рядом с майором Дубовым и то и дело пыталась заглянуть ему в глаза. – Сплошное безобразие!

Милицейский мундир, одолженный в соседнем отделении, сильно жал в плечах.

«На оккупанта похож», – подумал Дубов, мельком взглянув на себя в зеркало. Наклеенные усы и очки в толстой, солидной оправе довольно сильно изменили его внешность. Дубов надвинул милицейскую фуражку на глаза.

«Так еще лучше!..» – решил он.

Горничная остановилась возле полуоткрытой двери с табличкой «806».

Не совсем трезвый Коля с расцарапанным лицом и красивая женщина сидели на полу. Судя по всему, они уже изрядно устали от недавней драки.

Майор Дубов сел за стол и достал чистую страничку протокола.

– Отношения, значит, выясняем, граждане? – строго спросил он.

Коля с ненавистью смотрел на красивое лицо любовницы.

– Дура! – громко сказал он.

– Сам идиот! – не осталась в долгу та.

– Минуточку, значит так и запишем, – Дубов склонился над протоколом. – Дура и идиот…

– Неудачник! – выпалила красотка.

– Гадюка!

– Работу смени, альфонс! – Джоан замахнулась на Мишку подушкой. – Я не могу тебя больше содержать на свои деньги.

Дубов кивнул и снова склонился над протоколом. Через пару минут парочка на полу снова сцепилась друг с другом и покатилась по полу, опрокидывая стулья.

– Послушайте, граждане, – майор Дубов почесал ручкой затылок. – Я так и не понял кто из вас полный кретин, а кто безмозглая шлюха?..

Вечером Галя долго зубрила дело, связанное с институтом профессора Тиммана.

Елена Васильевна сидела рядом в кресле и делала маникюр.

– Учись, Галочка, учись, – Елена Васильевна чуть отвела руку и полюбовалась на свою работу. Маникюр был безупречен. – Возможно, кое-что тебе пригодится.

Галя подняла голову.

– А как и что пригодится? – она кивнула на папку на столе. – Зачем мне знать, что кабинет начальника охраны института Ганса Вейда находится на втором этаже в самом здании института, а отдел кадров – на первом, в офисе, совмещенном со зданием проходной?

– Начальника отдела кадров зовут Вольфганг Эткин, а его секретаршу Мария Гросс, – сказала Елена Васильевна не переставала любоваться маникюром. – Запоминай, запоминай!.. Это наша работа. Кстати, твой работяга-муж Мишка два института тащит. Один – наш, а второй – профессора Тиммана. Ты что, глупее его?

Галя молча полистала папку.

– Елена Васильевна, а знаете почему Мишка за границу не уехал?

– Знаю. У него мама долго болела. Тогда твой муж и занялся теоретическими исследованиями миниускорителей. Не помню где и давно, я видела старую картину «Сумасшедший скрипач у постели мертвой матери»: в постели лежит мертвая старушка, а рядом ее безумный сын играет на скрипке…

– Не надо так! – громко крикнула Галя. – Ведь все не так было, а…

– Я знаю. Прости меня, пожалуйста. Но я сказала это только затем, чтобы ты поняла, что таких как Мишка нужно защищать… Всегда и везде.

Елена Васильевна встала и подошла к дивану с довольно сложной аппаратурой в изголовье. Многочисленные, разноцветные проводки тянулись к некоему подобию шлема.

– Твой немецкий подтягивать будем, Галочка, – пояснила Елена Васильевна. – Во сне и по новейшей технологии. Ничего страшного, только утром немного голова болит… – она вспомнила что-то и улыбнулась. – Помню, мне суахили и португальский нужно было за три часа выучить. А получилось что-то среднее… Но японцы потом почему-то меня понимали!

Раннее воскресное утро было свежим и чистым. Немногочисленные прохожие доброжелательно посматривали друг на друга и вечная московская фраза: «Понаехали тут!..», рожденная в давках метро, казалось никогда не слетала с улыбчивых губ москвичей.

Майор Дубов осторожно выглянул из-за угла… Джоан и Мишка Голубев шли под ручку по тротуару. Молодая женщина что-то горячо говорила спутнику, но Мишка слушал молча, и, казалось, без интереса.

«Плохо! – решил Дубов. – Генерал Кошкин прав, выдержать давление такой отчаянной стервы этот простофиля ни за что не сможет».