Алексей Котов - Передайте в Центр (сборник)

– Могу предоставить тебе алиби по сегодняшнему визиту.

– Интересно какое?

Кошкин улыбнулся:

– Ну, скажешь, что ездил со мной на рыбалку… Карасей я тебе хоть сто штук дам.

В кармане доктора Хартли зазвонил телефон.

– Майкл Кроу собственной персоной, – сказал доктор Хартли, едва взглянув на дисплей. – Как это по-русски?.. Легок на помине?

Генерал Кошкин улыбнулся, показал на телефон доктора, а потом на себя.

– Ты думаешь, это удачная шутка? – спросил доктор, но телефон все-таки протянул.

Кошкин приложил его к уху.

– Послушай, Элоиз, – тотчас раздался в трубке взволнованный голос Майкла Кроу. – Уже не один, а целый десяток журналистов «роют» материал о твоих связях с русскими.

– Yes, – сказал генерал Кошкин.

– Что?.. – удивился Майкл Кроу. – Элоиз, ты меня слышишь?

– Certainly, I hear, my dear friend, (Разумеется, я слышу, мой дорогой друг) – подтвердил Кошкин.

Он протянул телефон доктору Хартли. Тот услышал только чуть шипящую тишину.

– Элоиз?.. – наконец выплыл из тишины вдруг ставший вкрадчивым голос Кроу. – Элоиз, это ты?

– А что случилось, Майкл? – «удивился» доктор Хартли.

В трубке облегченно вздохнули:

– Кажется, у меня легкое дежавю, Элоиз. Мне только что померещилось, что я разговариваю с самим генералом Кошкиным.

– Боюсь, что тоже самое происходит с людьми, которые твердят о моих связях с русскими, – усмехнулся доктор.

– Но, Элоиз, мне уже трудно с ними справляться!

– Труднее и важнее добраться до «Януса», Майкл. И учти, если ты не прикроешь меня в парламенте, я подам в отставку.

– Спасибо, старый друг, – увял Кроу. – Ты хорошая наковальня, а молотков с каждым днем становится все больше.

– Потерпи еще немного, Майкл. Мне, наконец-то, удалось добраться до «крота» «Януса».

– Что-что?! – радостный голос Кроу прозвучал на самой высокой ноте. – Кто этот выродок?!..

– Это не телефонный разговор, Майкл. Приеду завтра и все расскажу.

– Я найму оркестр за свой счет и буду лично им дирижировать в Хитроу. Кстати, где ты сейчас, Элоиз?

– В Москве.

– Опять?!

– Тут сходятся кое-какие ниточки. Мне надо лично все проверить. До свидания, дружище.

Доктор Хартли дал отбой и посмотрел на Кошкина. Тот пил вино и рассматривал посетителей.

– Кажется, в том углу сидит Том Уэсли? – спросил он.

– Он мой личный телохранитель, – пояснил Хартли.

– Тебе что, моих мало?

– Когда вы приезжаете в Лондон, мистер Кошкин, – мягко сказал доктор Хартли. – Я не спрашиваю, сколько ваших людей вас охраняют. Для меня важно лишь то, чтобы до вас не добрались люди «Януса».

Эли Форстер и Марина шли впереди. Джон Рискин тащил мягкое кресло, от которого все-таки отказался Коля Никитин и отчаянно потел.

«Чертова погода, – страдал Джон. – Утром холодно, а днем стоит почти летняя жара».

Он остановился и сел в кресло передохнуть. Эли и ее спутница шли довольно медленно – их занимала беседа – и догнать их не составляло большого труда.

Джон знаками и мычанием остановил пожилого, интеллигентного человека и протянул ему записку.

«Я глухонемой инвалид, – прочитал прохожий, – пожалуйста, позвоните по этому номеру и прочитайте записку, которую я вам дам». Дальше был записан номер.

Джон потянул свой сотовый телефон.

– Пожалуйста, – легко согласился интеллигент.

Джон протянул ему вторую записку.

Пожилой интеллигент набрал номер и уткнулся в записку.

– Какого черта нужно?! – рявкнул в трубке грубый и, судя по всему, чем-то сильно обиженный голос.

Интеллигент невольно вздрогнул и поежился.

– Вам просили передать привет, – робко сказал он.

– От кого?

– От глухонемого дяди Марины. Дядя сказал, что вы, наверное, плохо поняли его и он зайдет к вам еще раз.

В трубке коротко запикало. Интеллигент победоносно улыбнулся и посмотрел на Джона. Тот кивнул и протянул ему третью записку с коротким «Спасибо большое».

– Всегда, пожалуйста, – интеллигент приподнял шляпу.

Джон встал, поднял кресло на плечо и пошел дальше.

– Марина, честное слово, вы ведете себя как обиженный ребенок, – убеждала девушку Эли Форстер. – Поймите, если мужчина хочет страдать и, тем более, если он страдает назло вам, с ним невозможно справиться.

– Но что же мне делать?! – Марина с надеждой смотрела на красивое лицо молодой женщины.

– Думать.

– О чем?

– Господи, ну, конечно же, в первую очередь о себе самой! Станьте эгоисткой, Марина. Станьте немножко стервой, немножко ведьмой и просто роковой красавицей.

– А разве я не такая? – удивилась Марина.

– О, Боже!.. – Эли рассмеялась и воздела руки к небу. – Боже, дай, пожалуйста, мне терпения, – Эли опустила руки и посмотрела на спутницу. – Марина, в данный момент вы представляете из себя альтруистку и монахиню-затворницу в одном лице. Вы – идеал всех женских добродетелей.

Покинув кафе, генерал Кошкин не спешил к своей машине. Возле дверей он осмотрелся по сторонам и закурил трубку. Молодая мама с детской коляской по-прежнему кормила голубей. Кошкин чему-то улыбнулся… По пути к машине, он остановился возле коляски.

– Как дела, парень? – генерал весело подмигнул малышу с соской. – Дежурим вместе с мамой?

– Лейтенант Васечкина, – тихо доложила мамаша и подтвердила. – Дежурим, товарищ генерал.

– А декретный отпуск весной я кому подписывал?

– Мне… – молодая мамаша покраснела.

– Денег не хватает? – спросил Кошкин.

– Не хватает! – согласилась лейтенант Васечкина.

– Подгузники малышу пора менять, лейтенант, – заметил Кошкин. – Кстати, вы кого тут стережете?

– «Мустафу»… С ним майор Митрохин встречался, а я…

– Ушел уже давно ваш «Мустафа», – перебил Кошкин.

– Ой!.. – громко сказала молодая мама. – Как же так, товарищ генерал?!

– Присматривать лучше надо. Кстати, он, кажется, на вокзал спешил…

– Разрешите идти, товарищ генерал?! – заторопилась мамаша.

– Идите…

Генерал Кошкин докурил трубку, наблюдая затем, как мама с коляской ловит такси.

Из кафе «Двое в пути» высунулось черноусое, восточное лицо… Увидев молодую маму уезжающую на такси, лицо облегченно вздохнуло и превратилось в мужчину среднего роста. Черноусый мужчина торопливо направился к остановке маршрутных такси.

«Тоже мне, «Мустафа» нашелся», – усмехнулся Кошкин.

– Товарищ Гольцман! – громко окликнул черноусого генерал.

Тот замер.

– Пожалуйста, передайте привет майору Митрохину.

Генерал Кошкин сел в машину и уехал.

«Товарищ Гольцман» снял усы и сунул их в карман. У него было растерянное и бледное лицо скрипача вдруг взявшего не ту ноту…

Эли потянула Марину за собой в летнее кафе. Она была в прекрасном расположении духа и, заботливо усадив девушку в кресло, позвала официанта.