Клайв Касслер - Око небес

— Я подумал… может быть, лучше… устранить источник искушения… если мы ожидаем здесь… целую толпу, — сказал Кемп и закрыл глаза, утомленный потребовавшимися для разговора усилиями.

Супруги Фарго переглянулись, и Сэм протянул камень Касуэло, который благоговейно взял его в руки.

— Осторожнее, Антонио. Под вашей охраной важная часть истории, — предупредил его американец.

Мексиканский археолог кивнул. Он пристально смотрел на драгоценный камень, и в глазах его отражались противоречивые чувства. Держа в руках сокровище тольтеков, он в первую очередь вспоминал о сестре.

Семь часов спустя, после операции, которая заняла два часа, Лазло пришел в сознание в военном госпитале в Веракрусе. Прогнозы медиков были хорошими: он почти наверняка выздоровеет и сможет похвалиться сморщенным шрамом в виде полумесяца.

Сэм и Реми приблизились к его кровати, и Кемп открыл глаза. После бесчисленных влитых в него пакетов крови и плазмы цвет лица у него все еще был бледно-зеленым. Ученый откашлялся и попытался заговорить, но Сэм покачал головой:

— Не надо. Мы вернемся завтра. Просто хотели побыть тут, пока ты не придешь в себя. Похоже, ты снова одурачил старуху с косой. — С этими словами он повернулся к жене: — У этого парня девять жизней!

— Я… — начал было британец слабым голосом, но Фарго снова остановил его:

— Не напрягайся. Сейчас ничего не надо обсуждать. Мы просто хотели, чтобы ты знал, что мы здесь ради тебя и будем неподалеку. Отдыхай, а завтра мы вернемся, хорошо?

Лазло ухитрился слабо кивнуть, после чего закрыл глаза и задремал.

Место вокруг храма было оцеплено: там был разбит небольшой военный лагерь, перекрывший дорогу.

Сэм и Реми показали свои паспорта, и, после того, как капрал с каменным лицом сверил их удостоверения со списком и связался с начальством по рации, чтобы получить одобрение, им разрешили проехать на территорию храма. Еще один солдат велел супругам припарковаться там, где было полно военных машин. Тропа в двести ярдов, которая вела к храму, теперь превратилась в грунтовую дорогу: ее расчистили и расширили, чтобы доставить туда оборудование и людей. Через каждую дюжину ярдов вдоль дороги стояли вооруженные солдаты, и Сэм с Реми видели, насколько серьезно они относятся к охранным мерам предосторожности.

Фарго подошли к тому, что лишь несколько часов назад было земляным холмом. Теперь это место напоминало муравейник — рабочие ползали по нему и под внимательным надзором Антонио Касуэло счищали грязь. Неподалеку разбили большую палатку и растянули на четырех брусьях брезентовый навес, под которым специалисты устанавливали оборудование рядом с размеренно гудящим генератором.

— Антонио, вы вообще спали? — спросила Реми, когда они с мужем подошли к храму.

— Несколько часов, — ответил мексиканец. — Но я прекрасно знал, что много поспать мне не удастся, ведь здесь меня ждала работа. Как видите, мы расчищаем храм снаружи, а другая команда работает внутри. Пройдет немало времени, чтобы все каталогизировать…

— А где «Око Небес»? — поинтересовалась миссис Фарго.

— Оно под охраной, в безопасности — на военной базе, пока мы не сможем переправить его самолетом в Мехико.

— Как долго вы планируете здесь пробыть? — спросил Сэм.

— По меньшей мере, неделю. Некоторое время я буду разъезжать между этим местом и Теотиуаканом. Обе находки фундаментальны, за что мексиканский народ перед вами в неоплатном долгу.

— Наша работа сама по себе — вознаграждение, Антонио, — сказала Реми, и ее муж согласно кивнул.

Касуэло показал на место рядом с плоской крышей храма, которое было расчищено, и что-то крикнул работавшим там людям по-испански, после чего снова переключился на гостей:

— Как Лазло?

— Он поправится, — заверил Фарго мексиканца.

— А слышали вы что-нибудь о Реджинальде?

— Он под арестом, и его лечат в том же госпитале. Состояние серьезное: он потерял много крови, но выживет, — сказал Сэм.

— Я хочу поговорить с вами кое о чем. Мне неудобно спрашивать, но я должен сделать это ради моих родителей, — попросил Касуэло. — Есть ли возможность не включать в официальный рапорт то, что Марибела спуталась с Бенедиктом?

Его собеседники чуть улыбнулись.

— Мы уже это обсуждали. Что касается нас — она умерла, исполняя свой долг, — заявил Сэм.

— Какой смысл в том, чтобы порочить ее память? — добавила Реми.

— Спасибо вам. Нет слов, чтобы выразить мою благодарность, — вздохнул их коллега.

— Мы оба очень сожалеем о том, как все обернулось… О ее безвременной кончине, — проговорила миссис Фарго.

Антонио с отрешенным лицом посмотрел на сверкающую поверхность Мексиканского залива. Когда он снова взглянул на американцев, глаза его были влажными:

— Несмотря ни на что… она была моей сестрой.

Сэм кивнул, а Реми с трудом сглотнула.

— Я знаю, Антонио, — сказала она. — Я знаю.

Ла-Холья, Калифорния

Спустя четыре дня хорошенько выспавшиеся Сэм и Реми сидели на кухне своего дома, глядя на кобальтово-голубые воды Тихого океана, протянувшиеся к Японии. Сельма Вондраш принесла кофейник, чтобы сесть рядом со своей чашкой чая. Откашлявшись, она пристроилась напротив и внимательно посмотрела на обоих Фарго:

— Вы двое так загорели! Хорошо выглядите…

— Да, ленивые каникулы в Мексике, похоже, пошли нам на пользу, — согласился Сэм.

— Я бы сказала, что вы получили щедрую порцию волнующей жизни, Фарго, — заметила Сельма.

— О, знаешь, все было как обычно, — сказала Реми. — Пальба, убийцы из картеля, спрятанное сокровище… Все в порядке вещей.

Ее муж прихлебывал свой кофе, пока Вондраш сообщала им, какие новости произошли со времени их отъезда. Кендре наконец предложили работу ее мечты в калифорнийском университете в Сан-Диего, и она приступит на следующей неделе.

— Это замечательно, Сельма! — обрадовались супруги. — Спасибо еще раз за то, что ввела ее в нашу команду, чтобы помочь.

— Я знаю, ей здесь очень понравилось. И она ясно дала понять, что мы всегда можем позвонить ей, если понадобится, — рассказала их помощница.

— Это очень мило, — улыбнулась миссис Фарго.

— Она заглянет завтра, чтобы забрать остаток своих вещей и попрощаться, — добавила Вондраш.

— Хорошо. Я хочу поблагодарить ее лично, — решил Сэм.

— Да, и вы слышали? Антонио назначили новым главой ГИАиИ. Таких молодых руководителей там еще не было, — сказала Сельма.

— Он заслужил это. Он посвятил себя археологии и выстрадал эту должность, — сказала Реми. — Мы должны послать ему поздравление, дорогой.

— Конечно, — кивнул Сэм. Помолчав немного, он опять повернулся к Сельме: — Да, слушай, а могу я тоже сказать, что ты отлично выглядишь?