Дарья Кузнецова - У удачи два лица

— Прости, я не подумал, — виновато опустил взгляд сокол.

— Я заметил, — язвительно процедил Кай. — А если и думал, то точно не головой! Ладно, девчонка не в курсе, но ты-то должен хоть немного соображать! Не разведчик — пасынок вола! Впрочем, хочешь полетать — будет тебе полетать, в ближайшие две недели ты у меня из Пустоши не вылезешь. Найди Янга, он как раз должен дозор отправлять, и чтобы через час тебя тут не было.

— Спасибо! — торопливо кивнул он и, подобно Расе одарив меня виноватым взглядом, рысью умчался в сторону лагеря. Я растерянно проводила сокола взглядом и настороженно воззрилась на Кая.

— А что случилось-то? И за что спасибо?

— Спасибо за то, что Ивар через две недели уже точно остынет, и кавалер твой ограничится взысканием, а не некоторым количеством несовместимых с жизнью увечий, — поморщился мужчина. — А случилось… — продолжил он, но, вдруг запнувшись, вскинул взгляд, пристально вглядываясь в темнеющий небосвод. — Вот что случилось! — севшим голосом процедил он, и будто в ответ на эти слова где-то неподалёку раздался леденящий душу пронзительный волчий вой. Я вздрогнула и заозиралась, но понять, что происходит, так и не успела.

Обхватив за плечи здоровой рукой и вынудив низко согнуться, заодно подбадривая забористой бранью, мужчина поволок меня куда-то в сторону лагеря. Но добраться до укрытия не удалось; где-то рядом тяжело ухнуло, земля дёрнулась под ногами, и мы кубарем покатились по примятой траве. Когда остановились, я попыталась подняться, но Кай, навалившись всем весом, прижал меня к земле.

— Лежать! — тихо прошипел он, и вслед за этой командой опять бабахнуло, и опять вздрогнула земля. Только на этот раз ещё по ногам прокатилась волна жара, а следом — жалящая боль от каких-то мелких осколков. Над ухом со свистом втянул воздух мужчина, и в этот момент до меня наконец-то начало частично доходить, что происходит, и стало страшно.

Сердце сбивчиво заколотилось в горле, а дыхание окончательно перехватило. Я, сжавшись, зажмурилась, вцепилась пальцами в траву под руками и мысленно взмолилась духам, чтобы это всё поскорее кончилось.

Ещё раз грохнуло совсем рядом, альфа ощутимо вздрогнул, до боли стиснув мой локоть, а к взрывам присоединились разрозненные редкие короткие хлопки. Плечо, — в том самом месте, куда совсем недавно впилась вымоченная в опохмелке стрела, — пронзило болью, — и на нас вдруг обрушилась тишина. Звенящая, гулкая и, несмотря на мирную перекличку каких-то птиц, ещё более страшная, чем давешняя канонада.

Несколько секунд мы не шевелились, обратившись в слух. Я чувствовала, как совсем рядом, возле затылка, удивительно размеренно и спокойно, не чета моему, стучит сердце мужчины. Мелкие камушки и какие-то сучки больно впивались в тело, а придавивший меня вес не позволял толком сделать вдох. Кожу ног в тех местах, где её ужалило, теперь неприятно жгло; но не сильно, а как будто меня от души отхлестали крапивой.

Больше в окружающем пространстве ничего не изменилось, и Кай шевельнулся, видимо, приподнимая голову и оглядываясь. После чего, тихо пробурчав себе что-то под нос, окончательно поднялся. Я торопливо последовала его примеру, пытаясь одновременно оглядеться, отряхнуться и понять, что с моими ногами.

— Вставай, нечего разлёживаться, — проворчал мужчина, протягивая мне руку, за которую я крепко уцепилась, и тут же была вздёрнута на ноги.

— Ой, а где мы? — ошарашенно уточнила я, оглядываясь. Совсем рядом темнела в наступивших сумерках гладь небольшого озерца, а вокруг простирался лес. Обыкновенный такой, тёмный (потому как вечерний) лес, и никакого лагеря не было в помине.

— Это я у тебя должен спросить, — ехидно откликнулся Кай. — Я в любой непонятной ситуации Кроту на задворки не перемещаюсь! Как ты, не задело? — уточнил он уже вполне серьёзно.

— Не знаю, не уверена, — отозвалась я, ощупывая собственные ноги. Штаны оказались почти целы, в них образовалось всего несколько мелких прорех. Боли не было, всё то же жжение, хотя на ногах ощущалось что-то противно-липкое; кажется, кожа была покрыта мелкими порезами, сочащимися не то кровью, не то сукровицей. Приятного, конечно, мало, но ничего смертельного. — Ой, ты-то как?! — опомнилась я, пытаясь развернуть мужчину и взглянуть на его спину и остальную заднюю поверхность тела.

— Ерунда, — отмахнулся он, поймав меня за плечо. Не сдаваясь, я потянулась хотя бы ощупать то, что мне не хотели показывать.

— Ну как — ерунда?! Меня-то посекло, а ты сверху был!

— Это просто царапины, — упрямо возразил мужчина, настойчиво отдирая меня от себя. — Впрочем, если тебя просто тянет пообниматься, ничего не имею против, — иронично хмыкнул он, разжимая руку. Но тут уже я сама шарахнулась, смутившись; я ведь действительно фактически пыталась его обнять.

— Я из лучших побуждений! Вдруг, тебя сильно ранило? Мне кажется, ты плохо себя чувствуешь.

— Просто плечом ударился, когда падал, скоро пройдёт, — отмахнулся он. — Из лучших побуждений лучше возьми себя в руки, да пойдём. Нам долго топать, — со вздохом проговорил Кай, перехватывая мою ладонь, и потянул в сторону.

— Ты же сказал, что не знаешь, где мы, и куда нам нужно идти! — из чистого упрямства возразила я, но сопротивляться движению не стала.

— Когда я такое говорил? — насмешливо хмыкнул мужчина. А когда я запнулась, пытаясь вспомнить, терпеливо пояснил. — Я не знаю, где мы, но чувство направления у меня развито только чуть хуже, чем у голубей. Лагерь в той стороне, и до него около получаса хода, а ночью со всеми твоими спотыканиями — все два часа. Ты совсем не умеешь ходить по лесу и ужасно топочешь. Вот уж точно — Ёжик!

— Где бы я этому, интересно, научилась, — ничуть не обидевшись, я пожала плечами в ответ. — Может, лучше будет мне быстренько смотаться за помощью?

— Через мой труп, — проворчал он. — Больше ты здесь в небо не поднимешься. Вот доберёшься до Боровицы, и там хоть облетайся. Хватит, план по полётам выполнен!

— Я же не знала, что здесь нельзя! — обиженно возразила я.

— Я тебя и не обвиняю, — отмахнулся альфа. — Вот Снор — действительно, дурак. Да и я тоже хорош, — после паузы добавил он. — Мог бы и заранее предупредить. Но кто же знал, что тебя через двое суток после… выздоровления так в небо потянет!

— Получается, наши полёты привлекли внимание этих… этого? Кстати, что это вообще было?! Ой, а что же сейчас в лагере творится! — спохватилась я.

— Привлекли, да, — кивнул он. В темноте лица толком не было видно, только смутно белеющее пятно. — Отстреляются, куда денутся. Там есть, кому отбиваться, — успокоил меня мужчина. — А кто это был… исконные обитатели Пустоши, по всей видимости, переместившиеся сюда вместе с ней.